Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов
Шрифт:
– Неспящие заводят себе доноров, водят с собой, постепенно выпивая жизни – пока те не умирают. А на общих встречах устраивают пиры: собирают зачарованных людей и эльфов, иногда даже драконов. Их испивают до дна. И везёт тем, кого просто пьют. Кровь для вампиров как наркотик – кружит голову, пробуждает звериные инстинкты. А безнаказанность опьяняет не хуже неё, и в угаре этого опьянения с «едой» творят страшные вещи. Вы должны понимать, какие это твари. И что у них нет моральных ограничений.
Что-то не сходится. Что-то в этой истории не сходится: если всё так ужасно,
– Кровь так действует на всех? – спрашиваю я, вызывая ещё более пристальный взгляд. – Все дуреют? Подсаживаются на кровь навсегда?
Лавий вздыхает:
– Нет. Тут важна сила. Умение контролировать себя. Чувство голода. Некоторые пьют жизни без дополнительных страданий жертв. Но вы должны понимать, что к Неспящим идут за вечной молодостью и такими развлечениями.
Насколько помню по учебнику – менталисты специалисты по самоконтролю. Тогда логично отправлять на шпионаж именно их. Танарэс богат, возможно, смог обеспечить сестре высокий уровень вампирской силы, ну а Мару Санаду подтянул.
И всё же думаю, Лавий преувеличивает. Не все Неспящие через эти кровавые пиры проходят, иначе девушек бы не отпустили… Или отпустили? Что я знаю о местных, чтобы судить так категорично?
Но и предвзятость Лавия не стоит списывать со счетов.
К счастью, женское общежитие уже перед нами, и приглашать его на чай я не собираюсь.
– Спасибо за информацию, – киваю я. – А теперь мне нужно идти.
Лавий придерживает меня за локоть. Сначала мягко, но едва я оглядываюсь, крепче сжимает пальцы на моей руке. Его зрачки, несмотря на яркий солнечный свет, расширены.
Зло стрекочет Марк Аврелий, раздувает хвост, но Лавий смотрит чётко в глаза:
– Если Неспящие предложат сделку – соглашайся, но сразу сообщи Санаду. Или мне. Соректору Эзалону. Да хоть в ИСБ иди с заявлением. Но не покупайся на их посулы. И не спорь. Не отказывайся категорично. Уверь их в своей лояльности и уходи как можно быстрее. Иначе это закончится твоей смертью.
Мурашки ползут по спине, и что-то как-то тревожно: а не продешевила ли я в сделке с Танарэсом? Этот Лавий ещё не знает, что я одну из Неспящих выслеживать подрядилась, а уже в панике.
– Хорошо, – я высвобождаю локоть из захвата. – Поняла. Буду осторожна.
Поднимаюсь по ступеням крыльца, оглядываюсь: Лавий не сводит с меня странного взгляда.
Кажется, надо черкнуть письмецо Танарэсу.
С этой мыслью я поднимаюсь на второй этаж и прохожу в нашу с Никой комнату. Хомякующейся соседушки нет.
Соскочивший с плеча Марк Аврелий проносится по комнате, проверяя запасы – не только свои, но и Никины. А я всё ещё думаю над словами Лавия, и поэтому не сразу замечаю на своей постели кристалл.
Жёлто-зелёный кристалл. Кажется, такой лежал на столе Лавия, прежде чем там промчалась вороватая белка.
– Кто здесь? – оглядываюсь по сторонам.
Ну да, глупо выглядит, но кристалл, которого здесь быть не должно, блестит на кровати. Осторожно тыкаю его пальцем – настоящий. Присматриваюсь – это точно кристалл Лавия: скол приметный на уголке, я его пальцем
задела, когда поглаживала.На галлюцинацию не похоже.
– Эй, отзовись! – увереннее требую я.
Марк Аврелий выглядывает из своего особнячка и дёргает ухом: мол, чего разоралась?
– Ко мне, – нервно постукиваю себя по плечу.
Марк Аврелий отвечает недовольным стрекотом.
– Ко мне! – повторяю строже, и он, соскользнув со стола, проносится по полу и взбирается мне на плечо. Надувается и распушает хвост. – Умничка мой маленький, пушистенький сладенький…
Оглядываясь по сторонам, пячусь к двери. Взмахом руки открываю её и спиной вперёд выскакиваю в коридор. К лестнице тоже пячусь – слежу за дверью.
– Эй, ты что делаешь? – раздаётся сзади.
Оглядываюсь: Яслена, приподняв тонкие бровки, наблюдает за моими манёврами.
– Скажи, – облизываю пересохшие губы. – А водятся ли здесь какие-то странные существа, которые могут проникать в комнаты и…
От лица Яслены настолько отливает кровь, что она становится похожа на вампира. Икнув, Яслена пятится, всё шире распахивая глаза. Я разворачиваюсь в сторону комнаты, ожидая увидеть там страшного монстра, но коридор пуст.
Сзади громко хлопает дверь Яслены.
– Эй, а объяснить? – продолжая следить за комнатой, отступаю к лестнице.
Вниз сбегаю без оглядки. И выскакиваю на крыльцо. Отбегаю метров на сорок – так, для надёжности.
Оглядываюсь.
Никто не преследует. Окно нашей с Никой комнаты тёмное, но там что-то поблескивает – надеюсь, это просто чайник золотой отсвечивает.
Марк Аврелий, вцепившись в плечо, фырчит мне в ухо.
Так, ладно.
Реакция Яслены намекает, что здесь водятся страшные волшебные звери. В подобных случаях, наверное, обращаются к охране. Зачем-то же она здесь стоит?
Отправляюсь к центральной площади. Все желающие розовую Академию, похоже, уже покинули, даже совета спросить не у кого.
У административного корпуса незнакомые суровые дядечки, спорящие, делать им ставки на избранную или нет, услышав просьбу разобраться с неведомой фигнёй, отправляют меня лесом и полем... к соректорам.
Завуалированно так:
– Мы против разумных существ здесь стоим, а непонятная живность вне нашей компетенции.
– Да-да, и без приказа соректора нам в женское общежитие не войти.
– И вообще сегодня выходной.
– И соректоры заняты.
– Может, тебе показалось.
– Шла бы ты в таверну, с ребятами посидела, отпраздновала…
Браслет по первому же требованию простраивает маршрут к Санаду. Может, оно даже к лучшему всё: остался тут без присмотра, как законтачится со своей Марой…
Браслет тянет меня не наверх, к кабинетам Санаду, а вниз. В подземелье.
Многообещающее направление.
Неторопливая музыка, слишком звонкая и отрывистая для своего темпа, становится тем громче, чем дальше в здание прохожу. На лестнице вниз, где она сквозь приоткрытые деревянные створки подземелья слышна отчётливо, понимаю причины непривычной отрывистости: играют на клавесине, а ему не хватает плавности.