Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов

– Валарио-о-он, – обманчиво нежно зовёт Санаду. – У нас возник практический вопрос: тебе мягко или нет?

– Да, ответь, пожалуйста, – поддерживаю я. – Подай хоть какой-нибудь признак нахождения в сознании, иначе примем меры по твоему спасению.

– Причём меры выберем сами.

– И если они тебе не понравятся – мы не виноваты.

– Мы же дали тебе шанс их предотвратить! – Санаду тоже вскидывает руку. – Цени доброту!

Валарион издаёт нечто среднее между вздохом и стоном. Дёргает рукой.

– Давай, поднимайся, ты сможешь! – подбадривает его Санаду.

– Ну же, давай, Валя… – я даже чуть вперёд наклоняюсь, когда Валарион приподнимается на сантиметр, но он падает обратно в грудь.

– Похоже, падать ему всё же мягко, – заключает Санаду, а я укоризненно спрашиваю:

– Валя, ну что ты, пирожков мало ел, что ли?

– С Никалаэдой-то? – Санаду задирает бровь. – После того, как её от диеты спасли? Ему просто не досталось!

Рука Валариона поднимается в поисках опоры, но опирается не на пол, а на грудь Ники с дрожащими губами:

– Неправда! Я ему оставила.

– Один? – уточняю я.

У Ники сильнее дрожат губы, а глаза подозрительно блестят.

– Скорее уж половинку одного, – хмыкает Санаду. – А ведь эльфов, даже половинчатых, едой кормить надо, в отличие от вампиров. Эх, Никалаэда, Никалаэда, ослабеет он у тебя, что делать-то будешь? На себе таскать?

Вторую руку Валарион тоже отправляет на грудь. Приподнимает красное лицо. Из-за расширившихся зрачков глаза у него кажутся чёрными. Вид вообще шальной. И придурковатый.

– А может, это тактический ход? – предполагаю я, разглядывая утопающие в выпуклостях седьмого размера тонкие пальцы.

– Думаете, он притворяется, чтобы полапать мою подопечную у меня на глазах? – Санаду подпирает щёку ладонью. – Чисто эльфийское коварство!

На языке вертится замечание, но взгляд Ники взывает к милосердию, и я вместо новой реплики делаю глоток. Санаду косится на меня, но, не дождавшись продолжения, обращается к Валариону.

– Давай, слезай, герой-любовник. Как я уже сказал, спасибо за доставку Никалаэды, можешь идти.

Качаясь и не сводя взгляда с декольте, Валарион сползает с Ники. Поднявшись на колени, протягивает ей руки. И пусть он звонко-тонкий в сравнении с Никой, поднять её силы хватает. Они встают вместе. Держатся за руки. Всё ещё красный Валарион смотрит в пол:

– Э-э… м-м… д-добрый день. Я, пожалуй, пойду…

Неохотно расцепив пальцы, сжимающие руку Ники, он разворачивается к выходу.

– Пропуск, – строго произносит Санаду, и Валарион замирает. – Сдай пропуск курьера. И удостоверение. Я рад, что у тебя есть друзья, готовые поделиться документами, но студенты не должны ходить в женское общежитие, так что пропуск на стол.

Резко обернувшись и стиснув кулаки, Валарион вздёргивает подбородок:

– Не отдам! Это мой пропуск и моё удостоверение! А не чужие, как в прошлый раз! Я устроился на подработку курьером, так что отбирать их вы права не имеете, – звонкий голос Валариона становится тем ниже и тише, чем выше приподнимается бровь Санаду.

– Он доставляет мне письмо, – Ника встаёт перед Валарионом, прикрывая его от насмешливого взгляда Санаду.

Тот поднимает и вторую бровь:

– Надо же, а я решил, что он тебя доставляет таким оригинальным способом. Думал, новый сервис у курьеров появился: привезём вашу посылку, покрывая её нежными и страстными поцелуями.

Блеклый вампирский румянец разливается по лицу Ники.

– Ника, я сам могу за себя постоять, – Валарион протискивается между ней и кроватью, встаёт впереди.

Он далеко не дохляк. Просто жилистый и потому смотрится тоньше в сравнении с пышной Никой. Возможно, он что-то может как маг, способен постоять за себя и неё, но… не перед Санаду. И я говорю не только о боевых качествах, но и об умении ответить в словесном поединке.

По Валариону видно, что язык у него не подвешен, а одно присутствие Санаду вызывает панику. В таком состоянии трудно отыскать хлёсткий ответ.

– А мне показалось, ты больше по части лежания у нас, – небрежно отзывается Санаду, и Валарион снова теряется.

– Валя, не спорь с ним, это бесполезно, – тихо просит Ника и тянет его за рукав. – Идём…

– Никалаэда, вы останетесь здесь, – строже произносит Санаду, и Валарион вскидывается.

Мимо него проскакивает самолётик. Санаду едва успевает перехватить его у своей груди. И снова читает так, что мне не видно почерка. Санаду морщится, обращая записку в чёрный прах.

– Кому-то сегодня повезло, – Санаду поднимается. – Пойдём, Валарион, повторим наш содержательный разговор.

Он проходит мимо софы и, как-то вмиг оказавшись рядом с Валарионом, хватает того за острое красное ухо.

– Идём-идём…

– Валя! – всхлипывает Ника.

– Обещаю уши не обрывать, – Санаду тянет Валариона к выходу, а тот тянется руками к Нике. – Если сопротивляться не будет.

Ника и Валарион поспешно прячут руки за спинами.

– Дверь, – приказывает Санаду.

И Ника, закусив губу, взмахивает рукой.

Выведя Валариона в коридор, Санаду заглядывает обратно в комнату:

– Клеопатра, оденься удобнее, через полчаса я за тобой зайду.

Конечно же он захлопывает дверь раньше, чем я успеваю спросить, куда это мы собрались. А когда добегаю до неё и выглядываю в коридор, там уже никого нет.

Хмыкнув, разворачиваюсь в глубокой задумчивости.

– Ну и зачем ты так? – глаза Ники полны слёз. – Что плохого я тебе сделала?

От неожиданности моргаю, а она лишь плотнее сжимает губы. И Яслена смотрит на меня хмуро.

– Ничего, – развожу руками. – Мы не хотели тебя и Валариона обидеть, просто вы так выглядели забавно, что невозможно было удержаться.

– Чувство юмора у тебя, как у Санаду! – почти выкрикивает Яслена. – Ужасное!

А Ника сдвигает брови:

– Даже не верится, что у тебя абсолютный щит, и вы не сговариваясь всё это выдали!

– Так очевидные же шутки были, – снова развожу руками, переводя взгляд с одного осуждающего лица на другое. – Так на язык и просились. И это не со зла, правда. И… ну, если вам с Валарионом нельзя здесь целоваться, то, если бы ситуация не свелась к шутке, Санаду пришлось бы вас наказать, разве нет? Разве несколько шуток не лучше наказания?