Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов

Я осторожно приглаживаю прядь за ухом, когда глаза Санаду резко открываются. Почти весь глаз кажется чёрным.

Мгновение Санаду лежит, словно сжатая пружина. И резко поднимается. Вдруг оказывается за спиной, обхватывает меня за талию. Вмиг поднимает на ноги. Одновременно притягивая телекинезом рванувшего прочь Марка Аврелия.

Нас охватывает серая дымка. Привычный уже рывок выдирает с моста и переносит на центральную площадь Академии. Уже почти не розовой.

Санаду встаёт передо мной и вталкивает мне в руки обалдевшего Марка Аврелия. Чёрные глаза, снова обычной расцветки, так серьёзно-холодны, что я невольно отступаю. От Санаду веет силой и опасностью.

Что-то случилось. И серьёзное. Правда, не знаю, как он об этом узнал. Может, получил ментальное сообщение?

– Не покидайте сегодня территорию Академии, – жёстко приказывает Санаду. – Ни под каким предлогом. Для вашей же безопасности.

Он не шутит. Его желваки ходят от напряжения, во взгляде что-то странное. То ли сожаление, то ли грусть.

«Мара?» – мелькает шальная мысль.

Отступив, Санаду с хлопком и сполохом серой хмари исчезает прежде, чем успеваю что-то спросить.

– Санаду! – выскочивший на крыльцо Эзалон тоже не успевает. Мрачно взглянув на место, где только что стоял Санаду, Эзалон всплёскивает руками. – Ну вот, опять!

Он бросает на меня укоризненный взгляд, словно это я виновата в исчезновении Санаду.

– Добрый день, – улыбаюсь я и, прижав обалдевшего Марка Аврелия к груди, поспешно направляюсь к общежитиям, пока меня чем-нибудь не озадачили. Мытьём плит, например.

А дождь явно полезен Академии: здания щеголяют пёстрым серо-розовым убранством из их родного цвета камня и подтёков краски, трава почти нормальная, в листьях деревьев тоже проявились естественные зелёные пятна.

И даже огромный дракон, мрачно заурчавший возле входа в Академию, теперь не розовый, а красный. В основном. Но не факт, что это дождь помог: краска на нём могла сгореть, пока он на меня рычал и плевался огнём.

Заметив дракона, крепче обнимаю Марка Аврелия и прибавляю шаг – так, на всякий случай.

Быстренько миновав наполовину отмытую аллею, взбегаю на крыльцо, проношусь по тихому общежитию. Врываюсь в нашу с Никой комнату.

Здесь никого нет.

На первый взгляд.

Ещё раз осмотрев комнату, громко произношу:

– Ну, здравствуй, неведомое создание!

И жду ответа.

Глава 47

Тишина… словно всё общежитие вымерло. Или словно моя неведомая зверушка всех слопала.

– Может, ты есть хочешь? – переступаю порог. – Пить?

Глупый вопрос, учитывая запасы Ники и Марка Аврелия: тут неделю безвыходно жить можно. Причём даже местную десятидневную.

– Пообщаться? – предполагаю я. – Я с удовольствием с тобой поговорю, выслушаю…

Дожила: с пустой комнатой разговариваю.

Марк Аврелий, дёрнув хвостом, выбирается из моих рук и спрыгивает на пол. Деловито оглядывается и принимается за ревизию запасов. А я захожу в комнату:

– Ну что ж, давай жить дружно, – предлагаю неведомому (и, возможно, не существующему) соседу и закрываю за собой дверь. – Если захочешь поболтать – обращайся.

Вновь оглядываю комнату, но не вижу явных следов постороннего вмешательства.

Прохожу к постели и падаю на расшитое бисером покрывало. Разглядываю на полог.

После восстанавливающего зелья у меня слишком много энергии, чтобы отдыхать. Поэтому прохожусь по комнате и устраиваюсь за стол.

Буду учиться телекинезу – он такие невероятные возможности даёт! Просто неописуемые!

Единственное, что мешает сосредоточиться на деле – воспоминания.

Как ни стараюсь концентрироваться на собственной силе и обрывке бумажки, который я должна толкнуть невидимыми щупальцами, мысли возвращаются к танцу с Санаду, к нашему головокружительному бегу через город.

Это было потрясающе! Незабываемо! Слишком волнующе!

Об этом невозможно не думать, потому что хочется снова и снова переживать самые восхитительные моменты.

***

Санаду телепортируется туда, где его искать не догадаются – в собственный дворец: все же знают, что ему там скучно и слишком много сенешаля.

В тайную уютную комнату на вершине самой высокой башни – в это царство односторонних окон по периметру шестигранного пространства, сейчас пронизанных насыщенно-золотым солнечным светом. Обитель шёлковых пёстрых обоев, стеллажей с изящными вещичками и запасами драконьего огненного, расписными ширмами, столиком и уютным креслом, со стопками книг, со сваленными в углу музыкальными инструментами и плотными листами с карандашами и красками, которые Санаду не хватило терпения освоить: если музыкальные инструменты благодаря чувству ритма и упорству со временем даются, то к живописи и графике подобрать ключик пока не удаётся.

Зажмурившись, Санаду ничком валится на шёлковое покрывало кровати, в россыпь подушек под тёмным пологом с вышитыми звёздами. Тяжко вздыхает и загребает подушки руками, накрывая голову. Драконье огненное ещё пылает в его мозгу, не давая толком сосредоточиться, смешивая мысли и образы. Позволяя не ужасаться тому, что он едва не столкнулся с Марой.

Разминулся с ней буквально на несколько сотен метров.

Ускользнул.

Успел.

И насыщенный магией алкоголь снова помогает пригасить влияние крови Мары. Это пламенное персональное спасение. Яд против яда.

Спрятавшись под подушками, Санаду вновь проваливается в сон. Он не шевелится и почти не дышит. Единственное очевидное движение здесь – перемещение теней от простенков между окнами. Насыщенно-золотой свет солнца тускнеет, перерождаясь в алый.

И только когда алый сменяется багрянцем с фиолетовым оттенком, Санаду распахивает глаза. С минуту лежит, восстанавливая в памяти события дня. И хмыкает, признавая, что неплохо повеселился. Даже отлично повеселился, всё портит только появление Мары, нарушившей его восстановительный сон.

Вздохнув, он садится на кровати и сосредотачивает взгляд на валяющихся в углу листах бумаги. Но мысли его далеко.

Теперь Санаду уверен, что Мара намерена обязательно с ним пообщаться. Такое и раньше случалось, но подобную настойчивость она проявляла лишь первые четыре года после его возвращения с Земли.

Он бы и рад решить, что она одумалась, но появилась Мара после того, как архивампиры выяснили место захоронения вампирского бога Нергала. Хотя Санаду место могилы как раз не знает – специально избегал этой информации (и это было чудовищно сложно!), чтобы не выдать её, если вдруг попадётся Маре.