Попаданка в академии драконов 4

Глубоко дыша, всматриваюсь в смерч — он пронизан нитями золотой магии. Из-за гогглов приходится вытянуть руки, чтобы увидеть срывающиеся с кончиков моих пальцев золотые нити магии. Я останавливаю её течение. Воронка смерча, пошатнувшись, распадается, отпуская вырванные из газона травинки и камушки.

Рёв ветра сменяется тишиной.

Дарион сбрасывает с себя и моих притихших гвардейцев магический щит.

— Валерия, поздравляю с пробуждением стихии воздуха. Когда дойдёшь до воды, давай без потопов, ладно?

— А-га. — Сглатываю. — Постараюсь.

Ника, стряхнув с плеча травинки, сочувственно предлагает:

— Пойдём чая попьём с печ… с пирожным. А?

— Мясо лучше успокаивает, — уверяет Ингар. — Особенно жёсткое: пока грызёшь — отпускает.

Иссена пихает его локтем в бок:

— Дурак, это же дворец, откуда здесь жёсткое мясо?

— Тогда веточку надо погрызть, — воодушевлённо предлагает Ингар.

— Полено, — шутливо советует Бальтар.

Вильгетта приподнимает брови:

— Похоже, ещё вопрос, кто кого будет защищать.

Во мне снова закипает ярость и жажда драки, борьбы, уничтожения. Наверное, Дарион прав, во мне бушуют эмоции Арена, ведь он сейчас сражается — сжигает в пепел, рвёт когтями и грызёт зубами, напрягая все силы и магию.

А я здесь.

Знала бы Ланабет, как её сын поступает, она бы… Нет, жаловаться не побегу, сама разберусь со своим драконищем упёртым.

Тяжело дыша, заглядываю в лицо Дариона, но он качает головой:

— Даже не проси, я не смогу тебя туда перенести, и Элор с Ланабет не смогут, а больше некому. Если совсем не отпускает — давай устроим тренировку.

— Я убью, — до боли стискиваю кулаки и выдавливаю конец фазы: — кого-нибудь.

— Тренировка с големами — идеальный вариант. Их можешь даже покусать.

От гнева меня растаскивает в стороны, а вокруг закручиваются потоки воздуха.

* * *

Оружие на всякий случай заношу в башню и оставляю в жёлтой гостиной вместе с бронёй, инструментами, прекрасными ножнами и кобурой. Оно усиливает, а мне сейчас надо обойтись без глобальных разрушений. Потому что раздражает всё! Даже пятьдесят сопровождающих, которые мне необходимы для прогулки на жалкий километр от дома.

Спускаясь в прохладу дна Пасти дракона, я оставляю охрану, гвардию, мысли. И пока крошу каменные тела, на меня волнами накатывает ярость. В эти мгновения я осязаю себя драконом с когтями, крыльями, чешуёй. Остро чувствую, как сминается под лапами металл, кипящую вокруг магию, удары по телу, удушающие тиски лап и щупалец вестников Бездны.

В бессмысленной борьбе с големами наставника я получаю иллюзию того, чего Арен меня лишил: возможности быть с ним в страшной битве при Пат Турине.

«Это нечестно!» — пылает в мозгу, когда уворачиваюсь от исполинских каменных рук.

«Несправедливо!» — рычит в мозгу, когда со всей дури бью кулаком по колену голема, и то трескается, нога выворачивается в обратную сторону.

«Я должна быть там!» — ревёт со мной ветер, и с пальцев срываются короткие молнии.

Голем выныривает из земли за спиной. Я ощущаю его сквозь ветер, ощущаю через землю, и как она концентрируется, сжимается, выталкивает на поверхность камни, создавая ещё одного каменного воина.

Стоящий сзади голем тянется ко мне. Я окутываю себя магией и… заставляю землю подняться. Земля перетекает в потоках магии, уплотняется в твёрдую плиту за моей спиной практически так же легко, как это получалось с огнём.

— Меня надо было взять в бой! — рычу я, и каменная стена за моей спиной, повинуясь давлению магии, прорастает шипами, насаживая на них големов.

Ветер срывает их с шипов и возносит к небу. Со всей силы швыряет вниз, в горнило разведённого пламени.

— Валерия! — прокатывается над котлованом рёв наставника. — Ты тратишь слишком много сил, в големах надо было выжечь магию, которая ими двигала, и они бы сразу развалились!

Раскидываю руки в стороны. Ощущение невероятной силы переполняет меня. Земля, воздух, пламя — всё это кипит во мне, я чувствую себя их продолжением, едина с ними через магию, я знаю, как ими управлять.

Распахнув крылья, позволяю ветру поднять меня, а из дна котлована выдавливаю закрученные по спирали каменные «зубы» — больше клыков Пасти дракона!

Ощущение власти над миром ослепительно, хочется вскинуть голову и зарычать, оповещая всех, что это моя территория. Я всё выше-выше-выше. Ветер вращается вокруг меня, в нём трепещут ленты огня, отколовшиеся от земли «клыки» кружатся в стенах шипящего и рычащего смерча.

Эта нереальная сила просится в бой — кусать, сжигать, рвать на кусочки.

— Я должна быть в Пат Турине, — беззвучно повторяю я.

Но ни эта уверенность, ни подчинившиеся стихии не подсказывают, как одним махом прожечь пространство и оказаться рядом с Ареном.

«Может, прижать наставника к стенке и всё выяснить? Или потребовать помощи у Ланабет?» — накатывает крамольная мысль, и я невольно скалюсь. Мощь драконов наделяет меня звериными инстинктами, хочется всё решать силой.

Нет, это никуда не годится!

Отпущенные камни валятся вниз, без магической поддержки гаснет пламя, и я отпускаю ветер бродить на воле, положившись на силу крыльев.

А глубоко внутри бушует жажда сражаться с вестниками, ворваться в Пат Турин и узнать, как там Видар…

Медленно опускаюсь на землю, изрытую нашей с Дарионом магией.

Перед глазами ослепительно вспыхивает видение: спрут-вестник, ползущий на шагающие перед эльфами деревья, и драконы, пикирующие на него…

Всё тело пронизывает рык, раздавшийся за сотни километров отсюда.

Стена золотого огня отсекает у спрута пяток щупалец…

…И снова передо мной котлован Пасти дракона возле императорского дворца.

Дышать невозможно, но я вдыхаю.

Я должна быть там, там, а не здесь, но изменить этого не могу.

По лестнице проносится смазанная серая тень, останавливается рядом со мной слегка растрёпанной Никой. Она вроде порывается обнять, но не решается. В её глазах столько сочувствия… Ника ведь тоже переживает за своего мужчину: Валарион первый в очереди Линарэна на лечение, но спасения это не гарантирует. Так же, как и огромная сила Арена не гарантирует ему безопасности в битве за Пат Турин.