Попаданка в его постели, или Любовь в Новогодие

— Правда? – прошептала я, пока Эш закрыл глаза. Но, должно быть, он даже меня не услышал за своими размышлениями.

Повзрослей, Алиса, сказки всего лишь выдуманные истории, а это настоящая жизнь, о чем Эш мне и напомнил.

— Дрянная метка, — с отвращением сказал он, и тут я поняла, что это вовсе были не признания, а жалобы. Эш засучил рукав и скривился. – Невозможно ни на чем сосредоточиться. Меня невыносимо тянет к тебе. Пришлось накладывать клятву верности еще и на Зейна, в надежде, что он поможет, но он не смог ничего посоветовать. Просто немыслимо.

Последнее Эш чуть ли не прорычал. А я пыталась подобрать эмоции, чтобы продолжить разговор.

Внутри были боль, разочарование, обида.

Да, Эш спрашивал обо мне каждый день, но только из-за метки. Он и сам ей был не рад, мечтал избавиться.

А вот я скучала по нему… Или, может, это тоже была метка? Может, все чувства и метания, что я испытывала, тоже были ненастоящими? Как разобраться в этом? А ведь помимо метки у Эша был яд, и, может, на меня он тоже действовал?

— И почему ты ничего не чувствуешь? — сказал Эш и внимательно на меня посмотрел. В этот момент я все же решила сознаться. Ведь что-то я все же чувствовала.

Но успела передумать. После следующих слов.

— Хотя это к лучшему, — хмыкнул он, закатав рукав, — влюбленные девицы меня утомляют.

Бедный маленький Эшерисс, ай ай ай, влюбленные девушки его утомляют!

Он посмотрел на меня с улыбкой. А я боролась с чувством бросить в него чем-то близ стоящим.

Зато благодаря его словам я поняла, что говорить ничего ему не стану. Не стану бедолажку утомлять.

Да и есть ли смысл говорить?

Вдруг он запретит учиться? Подумает, что я буду вести себя неадекватно. Кинусь, например, на него в кабинете… Хотя насколько это неадекватно по сравнению со всеми остальными?

И все же. Какой смысл? Эшу ведь помочь не смогли, а значит, и мне не помогут. Да и вдруг это не метка, а мои собственные чувства? Или все же метка? Нет. Метка, точно метка! Я уж точно не могла влюбиться всего за пару дней знакомства. Тем более в человека, который не думает ни о ком, кроме себя.

— Что с тобой? – спросил Эш, внимательно вглядевшись в мои перемены настроения.

— Все в порядке, — ответила я, — просто устала.

— Знаешь Алиса, я тут подумал, что мы могли бы провести вечер сегодня вместе, - шагнул он вперед с безмятежной улыбкой, нарушая мое личное пространство,

— Кажется, тебя утомляла метка, - напомнила я, все еще терзаемая от чувства обиды.

— Я могу потерпеть, - его лицо еще больше расплылось в улыбке.

— Ну что вы, ваше величество я не хочу вас утруждать, - как можно спокойнее сказала я. – Да и у меня дела.

Я прошла мимо Эшерисса и взяла одну из книг.

— Дела? – хмыкнул он.

— У меня учеба, - сказала я открыв первый попавшийся фолиант.

— Ты предпочтешь учебу, возможности провести вечер в МОЕЙ компании?

Эшерисс выделил слово моей с обидой.

— Именно, ты же предпочел дела МОЕЙ компании, так чем я хуже?

Вот так одним вопросом я поставила принца империи в ступор. Не знаю, что на меня влияет, метка, яд, высшие силы, проклятье или собственные чувства. Но я не стану одной из девиц, которые прыгают на него при одном только слове.

И положив книгу двинулась в сторону уборной, желая смыть с себя наконец-то сок.

— Чем быстрее пойму, как снимать метку, тем скорее вернусь домой. Думаю, это отличная мотивация учиться, - уверенно сказала я, хлопнув дверью.

Глава 25

Эшерисс

И в целом королевстве у меня не было такого количества проблем, как в одной маленькой академии. А ведь у меня всего два факультета. Ментальная магия и иллюзорная. И как братья справлялись с куда большими академиями?

Алиса, которая так некстати оказалась в моей постели. Студентка, превращенная в камень. А теперь еще и покушение. Все это случилось всего за несколько дней моей проверки.

Я смотрел на девушку, которая совершила нападение на Алису, и даже не мог вспомнить ее имени. Такая же, как и все остальные. Большие глаза, темные волосы. В чем-то красивая, в чем-то отталкивающая.

По большей части отталкивающая, за счет помешанного взгляда и нездорового блеска в глазах.

— Это точно была она? – спросил я Башшара. Но успел советник ответить, как девушка сделала это сама.

— Это была я, ваше величество! — она кинулась ко мне, и я отошел. Ее тут же перехватил Зейн. – Я сделала это ради любви к вам! Неужели вы меня не помните?! Я приносила вам завтраки. А потом появилась она, и я стала вам не нужна. Но я люблю вас! Я так вас люблю! Если бы она сдохла, вы бы вспомнили! Обязательно бы вспомнили меня! Девушка завыла, стала сопротивляться и пытаться вырываться. Башшар тут же актировал магию, и девушка заснула.

— Прикажете наказать ее, ваше величество? – спросил Башшар.

А я смотрел на бессознательное тело девушки. Такая юная. Она могла бы любить кого-то другого, например, своего ровесника. Могла бы быть увлечена. И тогда блеск в ее глазах не был бы таким безумным. Из маленького ротика не вырывались бы такие жестокие и мерзкие слова.

Она могла бы выглядеть счастливой и беззаботной, а работа в академии могла бы принести ей что-то хорошее.

Например, положение, оплату обучения и дорогу в будущее.

Но эта служба принесла ей только помешательство и болезнь. И в этом не было ее вины, только моя.

— Ее не за что наказывать, — сказал я, снова чувствуя вкус отвращения к самому себе.

— Но как же…

— Это моя вина, — твёрдо сказал я, понимая, что Алису могли убить именно из-за меня.

— Эш… — прозвучал растерянный голос Зейна.

– Нужно было менять служанок, как я сам до этого не додумался, — сказал я правду. В комнате воцарилось молчание.

Любая на ее месте могла сойти с ума. Я набирал слуг с ментальной магией, но не каждый из них мог хорошо держать щиты. Да и мой яд с каждым годом становился сильнее.

Отец прислал для меня настоящий дар в виде Алисы, на которую яд не действовал. А я чуть не потерял и ее. Единственную женщину, которую не сведу с ума.

Прав был Андарисс, настала пора взрослеть.

— Что вы прикажете с ней делать? – спросил Башшар.

— Сошлите ее на отдых, как можно дальше. Выдайте хорошее обеспечение, и когда она пройдет ментальное лечение, обеспечьте ей поступление в академию одного из моих братьев, — сказал я, уверенный в своем решении.

— Не будет ли это слишком мягко? Как бы поступили ваши родители с нарушительницей…