Попаданка в семье драконов 2

Великий дракон щурит глаз.

— Ладно, упрямая льстивая дева, вы со своим драконом исправили нарушенный отступниками запрет на разъединение Эерана и Нарака, и за одно это достойны похвалы. Ты поднесла дары образу моей супруги Шааршем. Вы приняли угощение ее детей и искренне хотели защитить мир, даже оба мира. Вы достойны благословения. Вы золотые и истинная пара, а значит, можете принять божественную силу, которую я в вас вдохну. Но только на полторы минуты, большего ваши смертные тела не выдержат. Помните: полторы минуты, если справитесь — я прощу Эеран, не справитесь — из-за грехов прежних обитателей Эерана его золотое сияние навеки угаснет.

— Благодарю, Великий дракон, — пытаюсь извернуться в невесомости так, чтобы это выглядело поклоном: как ни малы эти полторы минуты, они лучше, чем ничего. — Мы сделаем все возможное для спасения Эерана... и Нарака.

Великий дракон неопределенно хмыкает, золотой зрачок сужается, концентрируя луч света, в котором я парю.

— Вы достойны благословения, и я даю вам его от всего сердца, а не по необходимости.

Меня окутывает тепло, проникает в каждую клеточку, в каждый уголок сознания, пронизывает все мое существо. Я падаю в водоворот золота и тьмы, меня утягивает прочь, и следом несется голос Великого дракона:

— У вас будет три минуты. Используйте их с умом, истинные...

Целых три! Он дал нам вдвое больше времени своим искренним благословением.

— Спасибо! — кричу я.

Меня вышвыривает на землю, в тело. Сквозь безумный грохот в ушах пробиваются голоса.

— Нет-нет! Только не Арен! — Ланабет.

— Я не могу разрушить шип! Не знаю, не понимаю структуру! — Линарэн.

И рык: чудовищный, полный боли, яростный.

Открываю глаза. Вокруг меня разливается золотой свет. Чешуя лежащего передо мной Арена тоже наливается сиянием.

Грызущие пронзивший его шип Элоранарр и император, не выпустив из зубов оружие Безымянного ужаса, застывают с широко распахнутыми глазами, в которых горит отражение нашего золотого сияния.

Я поднимаюсь на все четыре лапы, и Арен тоже, отступает, освобождая грудь от шипа.

Земля отдаляется, уменьшаются император и Элоранарр, уменьшаются застывший с анализаторами в руках

Линарэн, мертвенно-бледная Ланабет, драконы, демоны.

Пронзенный глава демонов и прятавшаяся за ним девушка источают черный цвет, и они не уменьшаются — они увеличиваются. Так же, как и мы с Ареном.

«Три минуты, Арен, — предупреждаю я, не в силах пошевелиться от ощущения распирающей меня силы. — Великий дракон дал нам только три минуты, за это время мы должны уничтожить Безымянный ужас!»

Глава 11

Мы растем. Мы с Ареном и пара демонов. Время, сколько же времени это занимает? Сколько из отмеренных нам трех минут? Хочу двинуться, но не могу — мышцы будто свинцом налиты, окаменели, даже хвостом не дернуть.

Все меньше фигуры окружающих нас драконов, эльфов, демонов. Почему-то нет Сарана и Витории. Куда они делись?

Под тяжестью наших увеличившихся тел проминается земля. Мы с демонами уже такие огромные, что можем раздавить обычного дракона лапой.

Зато Безымянный ужас теперь почти соразмерен нам.

Ярче вспыхивает наше с Ареном золотое сияние, и сгущается вокруг демонической пары тьма.

А потом словно невидимые оковы спадают, мышцы обретают взрывную мощь.

«Три минуты», — рокочет в голове предупреждение Великого дракона.

И мы с Ареном бросаемся вперед. На Безымянный ужас! Вместе с гигантскими демонами — крылатыми, рогатыми, закованными в черную броню, с одинаковыми переливающимися прядями в гривах темных волос.

Мелькает мысль, что их, наверное, благословила Шааршем. И так странно, но в то же время логично, что она — вторая половина Великого дракона. Свет и тьма.

Мы набрасываемся на основную часть Безымянного ужаса. Он для нас — как приличного размера валун.

Выдыхаем огонь, а демоны — лезвия сконцентрированной темной силы. Облачный щит вздрагивает, но удерживается. И тогда мы впиваемся в него когтями, бьем золотой и черной магиями — вчетвером, слаженно, быстро и молча, так что сразу понятно: демоны тоже ограничены во времени. Когти скользят по облакам, оставляют едва заметные царапины.

Последний раз взвывает флейта Нергала, и он растворяется вместе со своей блеклой луной.

Магарет, щуря сияющий глаз, наблюдает, как мы царапаем иномирную тварь, пытаемся пробить, прорезать, прожечь щит грозовых облаков. Опускает на землю стеклянно поблескивающую фигуру профессора Огнада и мгновенно исчезает вместе с гигантским троном.

— Проклятье! — рычит Арен, все отчаяннее царапая облачный щит, выдыхая струи голубоватого от накала пламени.

«Две минуты», — напоминает Великий дракон.

А ведь нам надо обе части Безымянного ужаса уничтожить!

— Переворачиваем! — рявкаю я. — У него дырка в брюхе!

Точнее, в боку, но какая разница. Я подсовываю когтистые лапы под край монолита Безымянного ужаса, Арен тоже, и демоны, решив, что мы что-то придумали, подцепляют когтями эту тварь.

Мы дергаем Безымянный ужас вверх. Тяжелый! Под нашими лапами проваливается земля, крошится, обнажая серые щупальца, притискивающие чудовище к земле. Мы с Ареном одновременно выдыхаем пламя, прижигая их со своей стороны. Демоны срезают их полумесяцами острейших когтей.

Еще рывок! Еще! До боли в мышцах, до треска гигантских костей.

Арен и демон напрягаются сильнее, рычат. Их огромные мышцы раздуваются от натуги.

Быстрее! Быстрее! Быстрее! Наше время истекает. В глазах на миг темнеет от напряжения. Яростнее рычат Арен с демоном. И вдруг — становится легче. Заверещавший ужас перекатывается на исцарапанную спину. А мы дружно вцепляемся в края зажатой раны, тянем, раскрывая его несокрушимую броню. Над нами взвиваются инаи, водят мохнато-крылатый хоровод.

«Давай же, давай, — умоляет Пушинка. — Мы чувствуем ее — искру нашего мира!»

В отрывшуюся щель они чуть не ныряют — приникают так близко. Их тела наполняются зеленоватым светом. Искра целого мира в Безымянном ужасе — не удивительно, что с помощью такой силы он защищает себя от наших божественно усиленных тел... Вопрос в том, что же тогда мой пистолет Хаос?! Что я вытащила из пространства между мирами?

«Минута, золотые мои...»

Инаи растут стремительно, легко. Мы отклоняемся, отжимая края пробитой Хаосом раны Безымянного ужаса. Увеличившиеся в десять раз инаи с радостным криком взвиваются в небо, оставляя за собой шлейф зеленоватого света. И броня Безымянного ужаса под нашими когтями становится мягче, податливей. В открывшуюся щель мы с Ареном ударяем пламенем, демоны — тьмой.