Попаданка в семье драконов 2
Шрифт:
— Надеюсь в брачные недели ты, в отличие от большого варианта, окороками в меня кидать не будешь.
Вспомнив, как Пушинка отгоняла его от меня, прыскаю со смеха. Пушиночка, похлопав золотисто-зелеными глазками, с честной мордочкой мотает головой.
— Арен, чем быстрее начнем разбираться с делами, тем быстрее освободимся. — Подмигнув ему, сбегаю в гардеробную.
Но у драконов и впрямь хорошо развит хватательный рефлекс: Арен на полпути сгребает меня в объятия и щекотно дышит в шею, прикусывает.
— Р-р-р...
Драконище!
Когда я убеждаюсь, что мои сокровища
Буквально через пару этажей становится понятно, почему: в желтой гостиной, напротив стола с нашим с Ареном оружием, сидит дедуля.
— Лера! — он бросается навстречу, обнимает крепко-крепко. — Лерусик, наконец-то ты проснулась. Я так боялся, что Великий дракон не отпустит ваши души.
— Да он... добрый, — отзываюсь с нервной улыбкой: только сейчас до меня начинает доходить, с кем и как я говорила! Как он меня на месте не испепелил за такую дерзость — просто чудо.
— Я все сделал, — бормочет дедуля, поглаживая меня по волосам, задыхаясь от навернувшихся слез. — Маяк перенастроили, нашим нормально передадут, что мы в порядке, чтобы у них ум за разум не заходил.
«Как трогательно», — вздыхает Рассекающая.
«Дедушки часто бывают излишне сентиментальными», — небрежно замечает Пронзающий.
И только Хаос традиционно молчит.
— Как остальные? — я тоже поглаживаю дедулю, только осторожно, чтобы не перестараться с драконьими силушками. — Ты ребят моих видел?
— Они в надежных лапах имперского целителя. Не отпустит, пока не убедится, что они полностью оправились, — дедуля чуть отстраняется, поправляет мои волосы, нежно всматривается в лицо. — Кажется, они не особо рады такой опеке, но кто же возразит дракону.
Посмеиваюсь: да, сбежать от целителя-дракона осмелится разве что такой же дракон.
Целители... ледяным уколом в сердце — воспоминание о профессоре Огнаде. Бедная миссис Клэренс и ее ребенок. Надеюсь, они в порядке. И надо...
«Арен, надо как-то отметить подвиг Огнада, ведь он добровольно стрелял из проклятого лука, он уговорил Магарет дать ему несколько выстрелов, он уговорил ее на то, чтобы проклятие действовало и на вестников тоже. Его жертва стольких помогла спасти от армии зомби, и о миссис Клэренс надо позаботиться, чтобы она ни в чем не нуждалась».
А ведь Огнад не единственный погибший, сколькие пали в той битве, сколько семей разбилось, а детей осиротело...
«Да, так и сделаем».
— Леруся... — С ресниц дедули срываются слезы, он прижимает меня к себе, шепчет. — Ты такая молодец, я так тобой горжусь.
Сердце екает.
— Дедуля, ну что ты...
«Он прав», — в ответе Арена чувствуется улыбка, а Пушиночка подбирается сзади и обнимает меня за ноги.
Усилием воли сбрасываю с себя выедающую сердце грусть. Мы победили. Многие погибли, но еще больше выжило, намного большим мы помогли, и Безымянный ужас больше не угрожает ни Эерану, ни Нараку, ни другим магическим мирам. Спасенных несоизмеримо больше, об этом надо думать, чтобы не сходить с ума от тоски. Это единственный способ улыбаться дальше, жить, радоваться победе, готовиться к свадьбе...
Арен поглаживает меня между лопаток в глубоком вырезе под крылья.
Поцеловав дедулю в щеку, приподнимаю шуршащий вышивкой подол и подхожу к сверкающему оружию: меч Арена
лежит вдоль длинной стороны стола, посередине вертикально расположена Рассекающая, слева — большой Пронзающий, справа — маленький, но ужасный в своей силе Хаос с трещиной в кристалле у курка.— Спасибо за все, что вы сделали, спасибо за поддержку, помощь, за то, что не бросили меня.
Я глубоко кланяюсь.
«Это была славная битва, — польщенно отзывается Пронзающий. — Если решите повторить — я с вами».
От одной мысли об этом кровь отливает от лица. Я выпрямляюсь, растерянно глядя на него.
«Думаю, повторения никто не хочет, — посмеивается Рассекающая. — Такие битвы случаются не каждое тысячелетие, а тебе уже вторую подавай, вояка».
Хаос молчит, и я...
— Как думаете, — почти шепчу я. — Он в порядке?
«Он определенно жив и все так же чудовищно силен», — тоже шепчет Рассекающая.
«Похоже, спит, — в голосе Пронзающего непривычное почтение. — И я бы его не тревожил. Так, на всякий случай».
Понимаю его опаску.
— Отдыхайте, мои дорогие, — я улыбаюсь им.
Арен обнимает меня за плечи и разворачивает к двери.
— Идем, нас вызывают очень срочно. Отец... негодует. И отказывается объяснять причину, по которой мы немедленно ему нужны.
Пушиночка радостно подпрыгивает.
Когда купалась, я вспоминала, какими насыщенными были мои дни в Эеране, приключений за сутки порой хватало на целую жизнь, и робко надеялась, что теперь будет спокойнее. Кажется, я преждевременно решила, что свадьба — это самое хлопотное, что ждет нас в ближайшие дни.
Императорский дворец вернулся к прежней жизни: сняты укрепления цитадели, строем ходят гвардейцы, в саду мелькают платья и камзолы придворных.
...хорнорд флегматично жует фигурный куст.
Я останавливаюсь, глядя на мохнатого гиганта с устрашающими рогами на морде.
— А это откуда? — восклицаю изумленно.
Пушиночка, молниеносно преодолев разделяющий нас и его газон, настороженно оглядывает четырехлапого громилу.
— Орки подарили принцу Элоранарру, — поясняет идущий следом дедуля. — Кажется, принц в восторге.
Еще бы нет, если учесть, с каким рвением он пытался утащить себе одного такого. Чуть не надорвался ведь!
И тут такая радость: сами привезли.
Попадающиеся навстречу гвардейцы, вопреки протоколу, кланяются. Несколько заметивших нас издалека придворных застывают, во все глаза рассматривая и не смея приблизиться. Тоже кланяются, только с запозданием.
Арен уверенно ведет меня вглубь сверкающего золотом дворца.
— Лера, я тут отойду переговорить с лордом Шианом, — бросает дедушка в спину.
Оглядываюсь, но он уже сворачивает в ответвление коридора. Подумав, Пушиночка тоже убегает за ним.
Мы же выходим в широкий коридор. Судя по размеру дверей, к которым ведет меня Арен, там не просто гостиная, а тронный зал. Восемь гвардейцев на карауле почтительно кланяются.
Огромные двери с золотым чеканным изображением дракона раскрываются сами.
И правда там тронный зал: на центральном троне восседает очень мрачный император, встречает меня неожиданно суровым взглядом. Ланабет традиционно невозмутима. Устроившийся на малом троне Элоранарр красный, кусает губу и, заметив меня, отворачивается, сотрясается от смеха.