Попаданка в семье драконов

– О вы, явившиеся к божеству искусства познать блаженство музыки и пенья, вы все, – он взмахивает узкой бледной ладонью с алыми когтями, – смотрите же, как здесь, на сцене векового храма, пред вами развернётся жизнь чужая. Внемлите голосу истории великой, позвольте в разум ваш посеять мудрости семяна, чтоб знали вы, какие могут в Эёране твориться ужасы под сенью мощных крыльев.

Мы с Ареном переглядываемся.

– Истории, которую сегодня мы здесь увидим к нашему спасенью, начало положило великое схождение миров.

На тёмном фоне за его спиной вспыхивает изображение планеты. Довольно реалистичное, словно фотография из космоса. Из неё прорастает белое светящееся дерево, на каждой ветви которого набухают другие планеты.

Одежды рассказчика разлетаются в стороны и истаивают вместе с пентаграммой.

Один из миров на ветке дерева вспыхивает, из него в светлую ветку выкатывается чёрный шарик и, как по лунке, пробегает в ствол, а из ствола падает в планету, изображающую Эёран.

Планета превращается в белую сферу, «плоды» других миров разлетаются во все стороны и исчезают за сценой, а светящееся дерево медленно увядает.

Белая сфера растёт, внутри неё извивается в бешеной пляске фигура. Светлая поверхность раскрывается лепестками, и находящаяся внутри девушка замирает. Платье из чёрных ремешков охватывает её тело, на их перекрестьях сверкают алые камни. Собранные в плотный пучок волосы блестят золотом, как и скулы, тени под которыми подчёркнуты так сильно, что лицо напоминает череп.

Голос рассказчика звучит будто со всех сторон:

– Она явилась в Эёран!

Под сферой из ничего возникают белые ступени. Девушка спускается по ним, вытягивая из сферы длинный колышущийся чёрный шлейф. Он трепещет за ней, будто живой.

Девушка вскидывает руки к потолку, и он превращается в дневное небо, посередине которого чернеет солнце.

Сильным, грозным голосом девушка воспевает красоту нового мира. Мурашки ползут по спине от музыки и её пения, а за спиной и по бокам от неё из сумрака выступают здания Академии. Скоро уже вся сцена превращается в «вырезанный» из Академии кусок пространства. Странным выглядит только солнце. Ощущение реальности усиливается тем, что на фоне ходят пропорционально маленькие расстоянию фигурки студентов, останавливаются «поговорить», меняют направления. Всё выглядит очень живо, по-настоящему, словно я опять вернулась туда.

Навстречу героине выходит старичок, распевая о том, как прекрасна Академия драконов. Приглашая девушку в здание администрации, он интересуется, не хочет ли она пожертвовать что-нибудь на содержание Академии.

По залу пробегают смешки.

Это же Эзалон! И, судя по реакции зрителей, он пожертвования просит всегда, а не только когда Академию разносят всякие там попаданки…

Попаданки…

Хмуро разглядываю девушку. Её волосы выкрашены золотом… а мои светлые волосы золотистого оттенка. Арен тоже хмурится, и его пальцы чуть крепче сжимают мою руку.

Старик и главная героиня идут вперёд, но при этом остаются на месте, зато пейзаж и студенты за ними двигаются, сменяются сначала крыльцом административного корпуса, затем коридорами.

Преподаватели, возникающие прямо в воздухе, дружным хором славят Академию.

Героиню приводят в аудиторию и оставляют одну дожидаться теста.

Едва двери за «Эзалоном» закрываются, она разражается смехом. Бросается к окну, и всю сцену поворачивает так, что зрители тоже видят в окне центральную площадь, аллеи и здания Академии.

Грозным до мурашек голосом героиня распевает о том, что Эёран прекрасен, и ещё прекраснее таким миром править, а уж она постарается добиться своего. Она строит планы, как все существа, сейчас беспечно бродящие по площади и всему миру, окажутся под её пятой, и она будет властвовать твёрдо и жестоко, так, чтобы никто не смел возражать и даже поднять на неё взгляд.

Оглядевшись, она покидает аудиторию, проходит по коридорам – они двигаются и меняют направление, создавая эффект движения следом за героиней, как в игре. Героиня спускается в подвал, распахивает створки – и оказывается в сокровищнице. Мерцание золота наполняет зал, жёлтые блики скачут по потолку и рядам зрителей.

В дверь ложи тихо стучат, нарушая волшебное ощущение присутствия. Эльф просовывает голову:

– Простите за беспокойство, для вас письмо. Просили передать срочно.

Героиня восхищённо поёт о сокровищах, хватаясь то за одну драгоценность, то за другую. Арен нервно кивает и отпускает мою ладонь. Эльф проскальзывает в ложу и, кланяясь, на подносе протягивает письмо.

Едва Арен хватает конверт, эльф смывается из ложи.

Пение заглушает шуршание бумаги. Арен, запалив огонёк на указательном пальце, быстро просматривает письмо и протягивает мне, подсвечивает.

«Дорогая, драгоценная, прелестнейшая Валерия!

Нам срочно нужно обсудить дела нашего общего предприятия. Жду тебя после постановки на улице Огненного канала, дом 7-А.

Вечно твой,

Тарлон».

Тем временем на сцене героиня находит ещё одну дверь, и интерьер сменяется на тёмную комнату с постаментом. Невидимый хор распевает о сердце сокровищницы дракона, о том, как непередаваемо ценна вещь, что лежит на постаменте. Правда, пока её не видно. Но едва героиня подходит, луч света падает на постамент, и там… там лежит книга. Гримуар власти – если верить хору.

Вскинув руки с найденным сокровищем, героиня поёт о том, как с помощью гримуара покорит всех: и драконов, и вампиров, и оборотней, и эльфов, и орков – всех-всех.

Дверь проламывает алый дракон, рычит, но героиня направляет на него гримуар. Чёрные путы охватывают алого дракона, он склоняется перед ней:

– Приказывай, златовласая иномирная госпожа, я буду служить тебе до последнего вздоха.

– Приказываю я, правительница Эёрана, пусть об этом, хах, ещё не ведает сам мир, сказать немедля каков самый короткий путь до власти, как мне быстрей всего корону получить?

– Прекрасна и юна ты, дева-чужестранка, а изумруды глаз твоих способны покорять, так покори же ты драконов принца, того, чьи золотые крылья раскинутся над половиной Эёрана.

Щёки обжигает прилившей кровью, письмо Тарлона вспыхивает в моих руках. Это ведь… эта опера… слишком много говорящих обо мне деталей. Бешенство заливает всё алым цветом, я поспешно спрашиваю:

– Арен, не было ли у вас ещё иномирянок, расхищавших сокровищницу ректора?

– Значит, так? – Арен поднимается. Золотое пламя вокруг него закручивается в спирали, выплёскивается из ложи. – Так?!