Попаданка в семье драконов

Так драконы требуют ответа.

А ведь я после случая с нарядившимися детьми в лагере боялась вампиров, фильмы о них смотреть не могла, даже книги читать, хотя понимала, что они выдумка, а теперь прошу спасти самых настоящих вампиров. Сказал бы мне это кто раньше, не поверила бы.

Беарион чуть приподнимает подбородок, но взгляд у него не надменный, скорее в нём чувствуется надежда на то, что я отступлюсь.

Не отступлюсь, пусть не надеется. От его молчания у меня в груди пламя разгорается, усиливая уверенность в правильности того, что делаю.

«Ткни его Рассекающей, чтобы думал быстрее», – коварно шепчет Пронзающий.

Шелестят неторопливо листья дуба.

Так и не дождавшись послабления, Беарион опускает усталый взгляд на плиты между нами. Уголки его губ нервно вздрагивают.

– Хорошо, – неохотно соглашается он, – я приму вампиров в свои северо-западные леса. Это мой кровный долг. Но остальных принуждать помочь проклятым смертью не буду. Каждый из нас управляет своей землёй на своё усмотрение.

– Благодарю за помощь. – Я чуть улыбаюсь, чтобы смягчить впечатление: ссориться с ним совсем не хочется. – Как ваша дочь? Оправилась?

– Да, – на этот раз Беарион тоже улыбается, хотя в его глазах по-прежнему таится недовольство. – Она просила передать вам благодарность и надеется на встречу в более благоприятных обстоятельствах.

– Более благоприятные обстоятельства нам всем сейчас нужны, – замечаю я.

Кивнув, Беарион указывает на переговаривающихся у колодца собратьев.

– Позвольте покинуть вас, мне надо подготовить почву для сообщения.

– Да, конечно, – киваю я.

«Лера, в следующий раз на церемониальные встречи меня не бери», – просит Пронзающий.

«Если не нравится, – Рассекающая опять покручивается в ножнах, – можешь не слушать».

Вздохнувший Беарион направляется к своим, а дуб семенит за ним, как верная собачонка.

Арен смотрит на меня внимательно.

– Что? – чуть склоняю голову набок. – Что-то не так?

– Теперь твои требования звучат внушительно.

– Что?

– Раньше, когда мы только познакомились, и ты… – Арен неопределённо покачивает рукой, – стояла на своём, это было забавно, иногда раздражающе, но в целом…

Выглядела, как моська, лающая на слона? Вряд ли он поймёт такую аналогию, но наверняка подразумевает что-то подобное.

– В целом, чтобы слушать тебя, приходилось делать усилие: что может понимать в больших делах простой человек?

– А теперь я и рыкнуть могу, и укусить, – замечаю насмешливо. – И хвостом прихлопнуть.

– Хвостом вряд ли получится, ты им плохо управляешь пока, но в перспективе…

Ага, порка драконьим хвостом у нас в перспективе.

Подступив вплотную, Арен проглаживает пальцем по моей переносице:

– Не хмурься. Когда-нибудь поймёшь такие чувства. А сейчас я рад, что ты можешь постоять за себя, – он улыбается, – хотя предпочёл бы, чтобы ты была подальше от всех этих сложных и опасных дел, моё солнышко, мой цветочек…

«На свидание его пригласи, – советует Пронзающий, – а то драконище зачах и требует внимания».

Не столько внимания, сколько поцелуя – всем телом чувствую, до горячих мурашек.

– Драконица моя, – шепчет Арен, склоняясь ниже, его дыхание касается моих губ…

«Вынесите меня отсюда», – хрипло вздыхает маленький пистолет.

– Прибыли! – гаркает кто-то в стороне. – Архивампиры!

Арен застывает, раздувая ноздри:

– Не вовремя они.

Пожимаю плечами: так-то мы их ждали. Приподнявшись на цыпочки, чмокаю Арена в нос и выскальзываю из его рук.

Может антиполётные заклинания и стоят над резиденцией, но архивампиры на них плевали с высоты своего полёта: шесть окутанных трепещущими плащами фигур пересекают колыхнувшуюся границу щита над стенами и медленно приземляются возле лестницы в замок.

На солнце сверкают серьги, цепочки, ожерелья, браслеты, булавки, пояса, ножны, короны с магическими кристаллами. Вампиры основательно обвешаны источниками магического питания. А у шестого – высокого мужчины с гривой золотисто-жёлтых волос, облачённого в расшитый цветочным орнаментом камзол – на руках мерцают кандалы со свисающими до земли цепями.

– Это… – тихо произношу я.

– Вааразариз, – подтверждает мои подозрения Арен. – Старейший архивампир.

– Но почему в кандалах?

– Он сильнее всех чувствует голод, наверное, чтобы сдержать его в случае чего, – Арен выступает вперёд так, чтобы прикрыть меня плечом. – Или опасаются побега. Не знаю, зачем он им нужен, но вряд ли они его так рьяно искали только ради возможности выставить на поле боя.

Над замком разворачивается плотный купол из голубых шестиугольников. В каждом из них будто вплавлено изображение львоподобного зверя с букетом цветов.

Санаду оглядывается. Его бледное лицо испещрено вздувшимися венами, глаза алые. Нам он едва заметно улыбается, а при виде потянувшихся к входу дубов и эльфов качает головой.

В чём-то я его понимаю: сопровождение из дубов впечатляет, и степенность эльфов, их сверкающие драгоценностями плащи, латы их рыцарей – всё это слишком красочное, слишком помпезное для такого серьёзного момента. Впрочем, я, миловавшаяся с Ареном, не лучше.

Вампиры исчезают в коридорах замка, мы с Ареном тоже поднимаемся и заходим в просторный светлый холл, украшенный жёлтыми и оранжевыми цветами, а эльфы в сопровождении деревьев вышагивают к лестнице.

Арен останавливается возле жёлтого букета. Эльфы всё ещё идут к крыльцу.

– Эти цветы так напитываются природной магией Белой скалы, – Арен нежно касается жёлтых лепестков, – что после срезания не увядают несколько месяцев. Это одно из достояний Анларии, их вывозят во все страны Эёрана и, как дары, в иные миры.

Тряхнув головой, Арен переплетает свои пальцы с моими и ведёт дальше по холлу. Один из караулящих на поворотах стражников (на груди у него герб с подобием льва, сжимающего в лапе цветы) указывает дальше по коридору:

– Зал для совещания там, ваше высочество.