Попаданка

И сразу вскочив, я к пустой кадке подбежала, судя по исходящей оттуда вони, кем-то частенько так вместо ночной вазы применявшейся, запустила два пальца в рот, это чтобы получилось по-быстрому желудок опорожнить. Мне ведь самой только опьянеть не хватало, а для этого и уже выпитого вина достаточно. Затем, со слегка кружащейся головой, одежду с Агапа стащила, подтянула его повыше, да в правильной позе уложила на кровать. Пусть уж решит, поутру проснувшись, что якобы всё произошло у нас тут.

Со всем этим справившись, и сама устало присела на кровать.

А что мне мешает сейчас по округе пoгулять? Для всех-то я теперь хозяйской женщиной буду выглядеть. Кто тогда посмеет тронуть?

Торопливо одевшись, приоткрыла дверь. Осторожно выглянула. Пусто в горнице. Стараясь не слишком громко скрипеть половицами, вышла в предбанник. Тут тоже никого... Вот интересно, а который сейчас час? Судя по всему, где-то около девяти вечера, уже темнеет, но ещё достаточно светло.

Набравшись храбрости, я сбежала с крыльца, да неспешно направилась к забору с густо развешенными на нём разномастными горшками. Держалась уверенно, по-хозяйски. Не без любопытства на меня косясь, гремя по камням будто перевешивающей его саблей, мимо пробрёл изрядно подвыпивший казачок. Я окинула его строгим взглядом, он же, не трезво крякнув и подбоченясь, подкрутил обвисший ус и отвернул в сторону от хозяйского дома.

Похоже, о моём новом статусе уже и молва разнестись успела.

Постояла у ограды, и вернулась назад, да только до колодца и дошла. ?сли кто и наблюдает сейчас за мной, то и понять уже должен, что бежать никуда не собираюсь. Отпустила вниз ведро, да стала поднимать, медленно крутя рукоятку ворота. Тяжело всё же... Пришлось подналечь и обеими руками взяться.

Водица ну прямо ледяной оказалась! То и дело по сторонам оглядываясь, я от души напилась, несколько демонстративно умылась, и устремилась к калитке, не вытираясь – просто на ходу стряхивая воду с ладошек.

Не знаю, деревушка ли здесь или хутор большой, но, обегая несколько ветхих хат, куда-то вдаль уходила разбитая колесами повозок да плотно утрамбованная копытами лошадей просёлочная дорога. Сможет ли моя поздняя прогулка, да в особенности по ней, у кого-то вызвать подозрение? Ну разумеется, конечно! Однако, здраво рассуждая, если меня и остановят на ней, то всегда ведь и отговориться могу, что всего лишь гуляю и дышу свежим воздухом. Ведь не прячусь и не убегаю вроде...

Отошла от деревеньки шагов на триста, и в полной растерянности остановилась… Наверное, не следует дальше идти. Вокруг, насколько видели мои глаза, расстилалась почти голая степь, в ней слабо качался ковыль, да возможно выли волки... А может, это ветер завывает в моих ушах? Возвращаться всё же надобно... В Агаповом доме наверняка скоро вспомнят обо мне, и на поиски отправятся, они легко всюду найдут и догонят верхом, а тогда отговориться, что всего лишь тут гуляю, уже вряд ли удастся.

Я хотела повернуть назад, да тут, в нарастающем облаке пыли, увидела запряжённую парой коней кибитку, управляемую самым что ни на есть настоящим извозчиком с кнутом в руках и тёмно-зелёном сюртуке на плечах.

– Эй, красавица! – вдруг о?ликнули меня из её глубины.
– Здесь есть станция или двор какой постоялый?

– О чём вы, сударь?
– горько усмехнулась я.
– Лучше бегите отсюда без оглядки, да поскорей уже!

– Это отчего же...
– высунулась из неё голова в тёмной фуражке со светлым околышком. – Мне бы, где остановиться до утра надобно, а

то заплутали мы тут маленько...

– Не там вы ночлега ищете, милостивый господин, - даже и не знаю, почему так сказала, до того пристально в его такие добродушные глаза вглядевшись. – ?азбойничья это база, только порежут вас здесь и ограбят, а то и вообще похитят, как меня, например...

– Хм...
– уже меня внимательно оглядывая, проезжий незнакомец задумчиво погладил свой чисто выбритый подбородок. Оценивающе и я посмотрела на него. Этому мужчине на вид где-то за тридцать, хотя его слегка закрученные кверху пышные усы могут и исказить восприятие.

– Девка эта дело, барин, говорит, - зажавши кнут под мышкой, извозчик с каким-то раболепием обратился к своему пассажиру.
– Покуда не поздно ещё, убраться бы нам отсюда подобру-поздорову надобно!

– Девкой ты будешь свою жёнушку называть, – безотчётно разозлившись, с неким недовольством ему бросила.
– Разве не видишь, что перед тобой настоящая барышня!

– Звеняйте, впотьмах не углядел, - стянув шапку, вдруг почтительно поклонился он.

– Звать то тебя как, милая? – повелительным тоном поинтересовaлись из кибитки.

– Варя, – опустив глаза, как можно несчаст?ее выдохнула я

в ответ.

– Значит, говоришь, что не из крепостных будешь? – больше высунувшись наружу, барин откровенно с ног и до головы меня оглядел. Ну будто собственность я какая!

– Да, не крепoстная, вольная я… – не знаю почему, но здесь обижено надула губки.

– И доказать сие сумеешь?

– Нет, не смогу, увы, все бумаги мои синим пламенем погорели, в том смысле, что пропали они, хотя, думаю, один документик у моих похитителей и завалялся, да вот показать его вам они ни за какие коврижки не согласятся! Ведь не по своей я тут воле... Сирота теперь... Силой привезли да держат, а уйти не могу, поймают, только больше глумиться примутся! – со всей накопившейся болью вырвалось всё это из моих уст. – Езжайте уж дальше, барин...

– Так может, тогда и вы со мной? Чего, стало быть, вам здесь с разбойниками этими делать?

– Нет, барин, – упрямо качнула я головой.
– Догонят ведь, а тогда и вам и мне спуску не дадут...

– Да пусть только попробуют! – громко щёлкнули ружейные затворы.
– Садитесь-ка быстро рядом со мною!

По моему лбу холодные капли катились, когда не без дрожи я влезала в его кибитку. Вот поймают если, то уж точно простым сидением на цепи не отделаться, да и барину несдобровать будет...

– Гони! – меня удобнее усадив, надрывно крикнул он извозчику.

– Спаси меня, барин! Увези! Век благодарна вам буду! – порывисто зашептав, вдруг прижалась я к его плечу. – Что это тут у вас?
– с испугом чегo-то холoдного коснулась.

– Осторожно, заряжено оно, – мой спаситель высвободил из-под полы пиджака рукоять пистолета.
– В долгой дороге у меня их всегда аж четыре с собoй...

– А можно мне тогда один взять?
– с какой-то радостью встрепенувшись, я просительно в его глаза заглянула. – Вы, барин, не переживайте только, грамотная я, в училище… в гимназии точнее, училась, и не только писать и считать умею, стрелять вот тоже... Оно, если чего, так вдвоём нам легче от них отбиться будет…

Даже с пистолетом, я больше часа от страха дрожала, пока окончательно не стемнело, а мы подальше от той деревеньки не убрались. Остановились уже в полной темноте, и чтоб

совсем дорогу не потерять, наш извозчик за?ёг фонарь, да на конец дышла его подвесил. И в свете этого яркого огонька, наша пара вороных живо незнамо куда скакала. ? я, тот пистолет на коленях пристроила, и устало прикорнула у барина на плече. Доверяя ему, крепко уснула даже, пока он меня сам и не растормошил.

Открыла глаза, когда наша кибитка за крепкими воротами стояла. Большой каменный дом хорошо просматривался в темноте, над выцветшей вывеской пискляво раскачивался фонарь. «Почтовая станция…» – неловко по слогам я прочитала, как-то плохо эту надпись с ятями да прочими дореформенными буковками со сна разобрав.