Попаданство с вакансией

— Кто такая? Что ты сделала с быком? Я сейчас вызову охрану, — возмущённо почти вскричал на меня.

— Да успокойся ты, — махнула рукой. — Мимо проезжала. Этих животных впервые вижу. Вот и подошла посмотреть. Что уж, сразу охрану вызывать?

— Насмотрелась? Вот и езжай дальше, — уже более спокойно попытался меня спровадить пастух.

— Только один вопрос. Молока много дают?

— Наши груги самые высокоудойные в королевстве, — горделиво приосанясь, ответил пастух.

Груги. Оказывается, местные коровы называются груги — приняла я к сведению. Но нашу беседу прервали. Через поле неслось что-то чёрное, с хриплым нето лаем, нето кашлем, огромное, в половину быка. Я не почувствовала агрессии от животного, резко затормозившего перед нами.

Собака! Собака?! СОБАКА!!! Чёрная, короткошёрстная, с крупной круглой головой и круглыми, словно купированными, ушами. Приплюснутая морда, как у бульдога, с парой верхних и нижних почти десятисантиметровых клыков «навыпуск». Большие круглые выпуклые глаза красно-коричневого цвета. Запыхался, бедняжка. Открыл пасть, высунув слюнявый язык. А там! В эту пасть не желательно попадать никому. Ухватит, и бедолаге не вырваться. Лоб во всю ширину украшает плоский костяной нарост с палец толщиной. Таран! Мощная шея, гладкое сбитое тело. Хвост длиной с туловище с костяным шипастым наростом на конце. Сидит и смотрит на меня с умильной мордахой.

— Хорошенький какой! — не мене умильно пропела я, потянувшись к нему рукой.

— Не лезь! — прикрикнул на меня пастух. — Руку откусит.

— Я не дурак, скажи, малыш, — малыш, клацнув, захлопнул пасть, словно понял, и подставил мне макушку, которая оказалась напротив моего подбородка.

— С чего ты взяла, что он малыш? — спросил пастух.

— Так у него на морде крупными буквами написано: «Я маленький. Я вас всех люблю, и вы меня лЮбите», — произнесла я, почёсывая малышу за ушами. А он, осчастливленный, пускал тягучие слюни и мёл траву хвостом. — Ты будешь хорошим пастухом, мальчик. Сколько ему? — спросила пастуха.

— Год ещё всего. Но умный.

— И как называется это животное?

— Драгбер.

— Спасибо, добрый человек. Поеду я. Вон, друзья заждались.

Подойдя к коляске, окинула всех взглядом. Да-а-а, ребята пережили шок. Села в коляску, и мы поехали дальше. А вслед разнеслось раскатисто: др-р-рабр-р-р-р. Вот почему этого зверя так называют.

Проехав с километр, я остановила наше движение, решив объясниться с сопровождением.

— Валодэр, впредь так не делай и держи себя в руках, когда я вступаю в контакт с животным. Меня не надо защищать от животных. Домашних ли, диких ли. Мало ли, кто встретится нам на пути. Я даже представить боюсь, что с тобой мог сделать груг, посчитав, что ты хотел напасть на меня. Ребята, как самочувствие? Отпустило?

Раздались короткие смешки и реплики.

— Страх сковал так, что дышать забыл.

— Точно. Когда такая громадина неслась. Жуть.

— У груга только дым из ушей не валил и пар из ноздрей.

Будет что вспомнить ребятам, что друзьям рассказать.

— Милличка, ты сильно испугалась?

— Мы с Варом не успели испугаться, — смеясь, проговорила Милли.

— Я на них заклинание от испуга кинул, — сообщил Петрикс. — Здорово ты с гругом! Это же какую силу надо иметь, чтобы такую махину остановить! — произнёс восторженно. — А говоришь, что магией не владеешь.

— А причём здесь магия? Я же не магией его успокоила, никакого заклинания не произносила.

— Но ты, же, его остановила. Что-то ему говорила.

— Так говорила-то я, когда груг остановился. А остановился он, подчиняясь моей воле. Но это, же, не магия, а просто способность.

— Самая настоящая ментальная магия подчинения животных, — поддержал Петрикса Валодэр.

«Вот здрасти! Это что же, бабушка Луиза владела ментальной магией? Она любое животное могла себе подчинить. И у меня получалось. Но ведь магии на Земле нет! Или есть? Только мы не ведаем», — рассуждала я мысленно.

— Петрикс, а почему этот драгбер не такой, как на картине? Они что, разные бывают? — вспомнила я, что на картине драгбер был иной.

— Там лесной изображён. Их не приручают. А этот степной. Их наши предки приручили в древности для пастьбы одомашненных животных: гругов, норнисов и других.

В общем, до Грэфикса добрались вполне благополучно с небольшим приключеньицем. Но, ведь, было у меня нехорошее предчувствие! Было! Ладно, пока живём дальше.

Глава 13

Графский замок находился не в городе, а в нескольких километрах от него, в стороне от основной дороги. Скорее дворец, чем замок. Я как-то замки иначе представляла. Нет, так-то и стена есть (не высокая, не более трёх метров, и не широкая, но зато очень-очень длинная, охватывающая всю территорию обширной усадьбы) с миниатюрными башенками, с флагштоками и вымпелами и ров, скорее декоративный. Вода в нём чистая, кувшинки цветут, лебеди плавают, уточки-мандаринки. Правда, они по-другому называются. Мост через него каменный с высоким бордюром, чтобы случайно не сверзиться. Широкий, позволяющий разъехаться двум коляскам. И ворота обычные, кованые, ажурные и калитка сбоку. Камень вызова. По камню вызова Милли, назвав себя, потребовала открыть нам ворота. В замке нас уже ждали. Мы въехали на территорию.

Мощёная каменной плиткой дорога шла к парадному входу по небольшой дуге с ответвлением на задний двор вокруг здания. Замок, казавшийся издали белым, построен из светло-серого камня. Смотрелся величественно в сравнении миниатюрной стеной. Трёхэтажное здание с двух сторон зажимали две башни выше на этаж с конусными крышами и флагштоками на вершинах, но без вымпелов. О! я это уже знаю. Если нет вымпелов с гербом графства, значит графство без графа, под опекой или управлением графа-управителя.

Подъехали к крыльцу. На крыльце встречал пожилой дворецкий. Приветствуя доброжелательно Милли, пригласил в кабинет к опекуну.

Двое молодых служек приняв норнисов у Петрикса и Валодэра, повели на задний двор, велев ребятам и Варьяну следовать за ними.

— Милличка, что же ты нас так подвела? — С претензией выкатилась навстречу, едва мы вошли в холл, полная, низкорослая, в сравнении с Милли и другими, знакомыми мне женщинами, черноволосая и круглолицая женщина в платье, сшитом по последней моде, которое ей шло, как корове седло что кроем, что цветом. Аляписто-яркое, воздушное, добавляющее полноты. Пухлые пальцы в перстнях с крупными камнями разного цвета, но два пальчика колечками бременены не были: нет ни обручального, ни брачного. На глубоко открытом декольте бриллиантовое ожерелье в два ряда. Толи на бал собралась, толи вообще впопыхах, завидя гостей, насдевала, что первое под руку попало. — Можно же было и не привлекать внимание Его Величества. Сами бы во всём разобрались.

Милли, аж, опешила от такого напора, растерялась. Но не растерялась я.

— И как бы вы разбирались? — встряла, не дав ответить Милли. — Ты, вообще-то, в курсе, что произошло с подопечной вашего графа-управителя? Или он с тобой не поделился информацией?

А, вообще-то, кто она такая? Родственница, если говорит, что «сами бы разобрались»?

— Конечно в курсе. Ортоз сказал, что Милли отказалась от титула графини и от его опёки. Это же позор! — всплеснула полными руками.

— Для кого позор? Для вас или для Милли? И как бы вы разбирались, привези Стивер Милли уже своей женой?