Попаданы
Шрифт:
"Разве Ты не хочешь узнать, что спрятал Ромм Мощенщик в 17 хранилище?" - Совершенно "невинно" поинтересовалась Марина, копируя поведение оригинала.
– Хочу.
– Зная по собственному опыту, что с рыжими лучше не спорить - тогда они все сами расскажут - я двинулся в сторону выхода из библиотеки.
– Только, с твоими "переделками", я свалюсь и больше не встану! А потом, придут в себя библиотекари и мне придется убивать!
– Глупости! Они Тебя теперь на руках носить будут, как Хани, до этого!
– Марина сбавила обороты.
–
Я прислушался к своим ощущениям - ничего не болело, не ныло и впервые на моей душе стало спокойно и тепло.
Учитывая, что внутри меня угнездилось пламя, это было, по меньшей мере - странно!
Но покой и тепло - вот они, не пропадают и рядом со мной, как горячее женское тело, спящее у меня плече.
Закрыв глаза, со вздохом начал гнать эту иллюзию, прекрасно зная, чем она заканчивается.
Марина, для проформы, по сопротивлялась и сдала позиции, признавая мою правоту и предупреждая, что она все-таки пламень и где взбрыкнет в следующий момент и сама не знает!
"Упс..." - Раздалось у меня в "душе" и Марина пропала, словно ее не было.
"Ага. Хороший выбор..." - Мужской голос, появившийся вместо Марины, звонко прищелкнул языком.
– "Нашелся-таки тот, кто съел мою девочку... Не думал, что Тримирье хранит этот ген..."
– Во-первых, я все слышу!
– Поспешил я вмешаться в это странное бормотанье, пока оно не превратилось в нечто несусветное.
– Во-вторых, я не отсюда...
"Ага-ага, вижу-вижу." - Мужчина коротко хохотнул.
– "Терпи, сейчас будет очень больно!"
Если бы эта скотина предупредила, хотя бы намекнула, что будет Настолько больно, я бы просто воткнул себе в сердце кинжал!
К тому моменту, когда боль прошла, вокруг меня было тихо, пусто и чисто - краем глаза я наблюдал странную картину бегства библиотекарей, поддерживающих друг друга и удирающих без оглядки!
– Ох... Как же приятно снова быть живым!
– Человек с зелеными глазами и обветренной, до состояния коры дерева, кожей, сидел напротив меня, кутаясь в темно-зеленую мантию.
– И - дышать!
– И не скажи...
– Я прислушался к своим ощущениям, ожидая собственного предсмертного стона.
– Н-н-н-не болит...
– Так и не должно, по задумке... Меня зовут Ромм. Ромм Мостящий Дороги.
– Ромм Мощенщик...
– Расхохотался от того, как потомки "сократили" имя ученого мужа.
– Нормально, так, басню сократили!
Маг запыхтел в ответ и в мою сторону поползли языки призрачного пламени.
Прикоснулись, втянулись под кожу и...
Ромм вздрогнул!
Марина вернулась и от всей своей огненной души, выплеснула накопившееся раздражение на человека ее поработившего!
Мантия вспыхнула и Ромм, с ругательствами, принялся сдирать ее с себя.
Не тут-то было: пламя, управляемое моей рабыней, принялось заплетать ему руки, играть с горящей одеждой и разбрасывать вокруг себя мириады
маленьких искр, которые вились вокруг "Мостящего дороги" и впивались ему то в уши, то норовили залететь в рот, а особо умные, подстерегали момента и летели в глаза.– Маринэ! Пожалуйста...
– Только и удалось мне попросить элементаль, наступив на горло собственному смеху: маг так потешно вертелся, ругался и размахивал руками, что я почувствовал себя полностью отмщенным!
– Перестань, красавица!
– Что?! Как - Маринэ?
– Ромм потушил собственный плащ и замер.
– Маринэ? Имя элементали - Маринэ?! О, я трижды слабоумный! Конечно же, Маринэ!
"Поздняк метаться!" - Воспользовавшись моей слабостью и расположением к себе, элементаль влезла в воспоминания и огорошила мага моими любимыми словами.
– "Обломайся, Веточкин!"
Всем надо быть очень внимательными к своим словам...
Элементалю - вдвойне, втройне!
Сразу после ее слов, Ромм издал странный звук и рухнул лицом вперед.
"Обломался..." - Марина довольно хмыкнула.
– "За всё!"
– Цирк уехал. Клоуны - остались...
– Вздохнул я и отправился помогать магу, левая нога которого выгнулась под неестественным углом.
– Мари, пожалуйста... Стерва ты...
Элементаль, чувствуя, что я не столько ее ругаю, сколько восхищаюсь, пробежала по моим жилам, разгоняя кровь.
Вправив перелом, замер и чертыхнулся - аптечка у меня с собой была, но вот как лекарства подействую на существо, сидящее напротив меня - сами Звезды не знают!
Пришлось идти, ломать потушенный столик и накладывать шины из ножек стола.
На первой время сойдет, а там поменяем!
– Стоять, Зорька!
– До меня только сейчас дошел смысл сказанного Роммом.
– "Тримирье хранит этот ген...!" Ген!
Придавив магу ножку, ласково посмотрел ему в глаза и задал вопрос:
– Откуда дровишки?
– Из леса, вестимо...
– Маг ответил и от всей души заржал.
– Ошизеть! Прожить 400 сотни лет и вновь появиться на свет рядом с соотечественником! Мостовой, Роман Андреевич...
– Платон. Коротаев.
– Представился я, пожимая протянутую руку.
– "Мостящий дороги", значит?
Маринэ сидела в глубине меня тихонько, как мышка, и офигевала, от нежданной встречи двух разумных.
И правильно делала, она и так в штрафах, по самые уши...
Почувствовав мою мысль, обращенную к ней, Марина вообще замерла, норовя затеряться в моей душе...
Звезды всемогущие!
Это ж какая теперь у меня в душе помойка, то?!
Там и обломки моей семейной жизни, куски пустых надежд, обид, воспоминаний и боли, война... Может, хоть эта "огневушка", расплавит всю мою тоску?
Расплавит, закалит и будет у меня душа тверже стали...
Тяжелый вздох был мне ответом.
– Я с семьдесят пятого. А ты?
– Роман устроился поудобнее на полу, прислушиваясь к своим ощущениям от перелома.