Поперчить посахаренное

– Последнее, что меня сейчас волнует, - едва пошевелился Чживон, чтобы убедиться, что и ноги целы. Они слушались, и, в отличие от верхней половины тела, на которую пришелся удар, даже не болели. – Черт, мне надо подняться, помоги, БиАй.

– Лежи здесь! – Тот поднялся. – Я подгоню машину, - он огляделся вокруг, ища ближайший подъезд к этому укромному уголку под мостом. Набережная была выше, автомобиль на другой стороне, а ближайший целый мост на некотором расстоянии. Ханбин обернулся к Дохи. – Пригляди за ним, хорошо? Я приеду минут через десять. – И, прыгнув в реку снова, БиАй погреб сильными руками обратно, только и мелькали его плечи в белой рубашке. Бобби сомкнул веки, стараясь отключиться от боли, режущей и колющей, что мучила его от ключиц до живота.

– Долбаные кости, почему они так легко ломаются? – возмутился он.

– Ничего, заживут, - вытерев своё лицо от капель воды, текущих с волос, девушка боялась даже коснуться парня, хотя очень хотелось поправить упавший локон на лбу, или взять его за руку, чтобы проявить поддержку. – Никто бы не подумал, что при такой катастрофе можно уцелеть.

– А ты что подумала? – лёжа с закрытыми глазами, прохрипел Бобби. – Что я подох?

– Нет. – Дохи искоса смотрела на его полупрофиль, только сейчас осознав, что пять минут назад касалась этих губ, темнеющих, будто мертвых, своими губами. – Если бы я так подумала, у меня бы не хватило сил преодолеть реку.

– Я непробиваемый, как видишь. Но я должен был погибнуть…

– Кто должен был – тот бы погиб! – одернула его Дохи. – Если ты жив, значит, так нужно!

– Возможно, ты права, - Чживон покривился, перенеся ладонь ниже, пощупав свой локоть, от которого сразу же огненные прострелы прошлись к пальцам и плечу. – Теперь мне лучше всего будет исчезнуть. – Девушка молчала. Она не думала, что её посвятят в какие-то тайны, даже не надеялась, поэтому ничего не спрашивала. Но, судя по всему, если он не пропадёт, то его будут искать за то, что он не соблазнил Джинни. Что это за важность такая в этом задании?

– И как ты будешь жить дальше? – не совсем представляла себе Дохи то, как человек может, инсценировав смерть, существовать где-то заново. В фильмах она такое видела много раз, но это казалось выдумкой, невыполнимой в реальности. Разве такое бывает?

– Безлико, невидимо, как и раньше. Нигде не задерживаясь, ни к чему не привязываясь. В полной свободе. – Дохи выслушала это спокойно, но на моменте «ни к чему не привязываясь» ей сделалось нехорошо. Исчезнет, и, как его не было до начала учебного года, так его не будет опять, будто и не было.

– Снова рискуя головой? – Бобби ничего не ответил. Они замолчали. Дохи согнула ноги, подобрав к груди коленки. Так было теплее. Она не видела, что над их головами, чуть в стороне, осторожно мелькнул золотой шлем и, не издав ни звука, скрылся, вернувшись на свою Сузуки Хаябуса, ждавшую неподалеку, и затаился, продолжая наблюдать.

Ханбин подъехал вместе с Хёной и, втроём, осторожно, терпя матерную брань Чживона, помогли ему доковылять до машины и уложили его на заднее сиденье.

– К себе тебе лучше не возвращаться, - завел мотор БиАй. – Переваляйся пару недель у Чжунхэ. У него тихо, никаких лишних глаз. Там тебя не очень станут искать.

– Ему придётся не водить к себе столько дней всяких блядей? – простонал Чживон. – Он меня возненавидит.

– Перетопчется. – Король университета посмотрел на Дохи. – Узнаю, что мелешь языком – убью. Где тебя высадить?

– Я хочу поехать с вами, - тихо, но требовательно произнесла девушка.

– Ещё не хватало, чтобы ты знала, где будет Бобби…

– Я хочу навещать его!

– Нельзя, хомячок, - вдруг сомкнулись его пальцы на её кисти. Она сидела с ним сзади, придерживая голову, лежавшую на её мягких коленях. Ему было на них приятно, как на подушке. Обычно ноги тех девиц, с которыми они чаще спят, напоминают гладильную доску или монастырский валик, какой подкладывают под шею во время медитации или йоги. А эти ножки не упирались острыми углами в затылок, они проминались и были уютными. «Вообще-то, их, наверное, приятно было бы мять» - отвлекая себя от покалывания и разрывающих ощущений, подумал Бобби. – БиАй, но сегодня, пусть она поедет с нами? – Закатив глаза, друг за рулем молча принял просьбу. Переключив скорость и выйдя на прямую дорогу, он посмотрел направо от себя и, устало улыбнувшись Хёне, взял её за руку.

* * *

Чжунхэ спустился вниз и помог поднять Чживона в квартиру, где они принялись укладывать его на разложенный диван. БиАй ломал голову, где взять врача, умеющего хранить тайны. У него был личный, выручающий их, но он был другом отца, который сразу всё доложит отцу, а там прямая отправка информации туда, куда не нужно.

– Где взять хорошего, молчаливого костоправа?

– Молчаливый костоправ – мертвый костоправ, - заметил Чжунхэ. – Воспользуемся услугами любого, а потом в реку. Заодно и тело будет, обрядим его только в шмотки Бобби.

– А то его не опознают?

– Можно обжечь. Может, байк ещё и загорелся?

– Много свидетелей обратного, - отказался от идеи Ханбин.

– Моего лица, в принципе, не знают, - подал голос Чживон. – А моих клинических данных давно нигде нет. Вы забыли? Я чистый лист, сведения обо мне стерты под ноль. – Он посмотрел в сторону кухни, куда пока отправили девушек. Как легко ему всегда было делать, что хочется, лететь, куда хочется. Он сказал правду, что не собирается ни к чему привязываться. Вещи – это временная ерунда, сменяющаяся и ничего не стоящая. Но он не сказал, что ни к кому не привяжется. Или уже поздно было, и привязанность есть? БиАй пристально смотрел на него и Бобби, чтобы объяснить как-то тоску на лице, произнес: - Ямаху жалко. Я звал её волчицей.

– Новую купишь. – Наложив шину на руку – единственное, что точно умел определять и чинить в людях БиАй, это переломы берцовых и локтевых костей – друг выдохнул и, наконец, осознав, что самое страшное прошло, что пока всё налаживается и они «выплыли», позволил себе расплыться и обозваться: - Еблан ты, Бобби.

Хёна вышла из туалета, выключив там свет и, со слезами на глазах посмотрев на Дохи, которая уставилась в одну точку в ожидании, когда молодые люди закончат тайное совещание и допустят их, решила обратиться не к подруге, а тому, с кем всё напрямую было связано. Она приоткрыла дверь в комнату.

– БиАй, можно тебя на минуту? – Он нехотя отвлекся от тихого смеха с друзьями, уже собираясь нервно по привычке ответить, когда увидел взгляд Хёны, и не смог не подняться. Выйдя к ней, он посмотрел на другую девушку, сидевшую в кухне, и отвел свою в спальню Чжунхэ.

– Что случилось? – Встревожено воззрился он на неё. Хёна закусила нижнюю губу и, сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, опустила глаза.

– Они пришли…

– Кто? – непонимающе переспросил Ханбин. У неё ещё был шанс пойти на попятную, обдумать хорошенько, сыграть в обман, если бы ей нужно было сохранить всё, как есть, но…