Поперчить посахаренное

– Козочка… - раздалось сзади, и девушка поняла, что день окончательно испорчен.

По щепотке черного и красного

– Можно меня так не называть? – предельно спокойно попросила Джинни, развернувшись и посмотрев на Бобби.

– Как скажешь, - анимэшно прищурился он, наклонив голову к плечу. «Зарядила бы чем-нибудь, ей-богу!» - подумала девушка, не в силах уйти без ответа на вопрос:

– Где мой плеер?

– У меня дома. Прости, я не успел прослушать весь трек-лист, он очень объёмный. Мне нужно ещё пару дней.

– Плеер мне нужен сегодня. Я не люблю ходить без музыки, - надавила Джинни на обстоятельства, которые, судя по реакции Бобби, его не слишком волновали.

– Хочешь зайти ко мне после занятий? Заберешь. – Поняв, что навстречу ей никто не пойдёт, студентка махнула на него рукой, ментально и буквально, и поспешила в лекционный зал. – Ты всегда просто перестаёшь разговаривать, никак это не обосновывая? – спросил он её вслед, чем только добавил скорости. Он не поёт её любимые песни – это успокаивает, впрочем, она ещё не виделась с остальными приспешниками БиАя, возможно, они заготовили где-нибудь за углом засаду, или в столовой её ожидает гимн позора.

Пройдя к своей парте, Джинни села рядом с Дохи, тут же отвлекшейся от учебника, по которому водила носом из-за плохого зрения. Пока вокруг не исчезали самые последние парни, её нельзя было заставить надеть очки, а на линзы у неё была какая-то глазная непереносимость, так что и без того обделенная природой подруга старалась не портить себя окончательно. Невысокая, полноватая, хоть и не слишком – Дохи больше комплексовала, чем обладала лишним весом, - и круглолицая, девушка мечтала завести себе ухажера со средней школы, но до сих пор ничего не складывалось.

– Говорят, к тебе вчера опять БиАй подкатывал? – зашептала она, приблизившись к Джинни.

– Скорее не он, а Бобби, его дружок.

– О-о, хоть бы он ко мне когда-нибудь подкатил! БиАй… - тоскливо вздохнула Дохи. В фантазиях о женихе, пределом всех этих мечтаний был Ханбин, считавшийся несчастной влюбленной идеалом красоты и сексуальности.

– Сплюнь! А то ты не знаешь, зачем он подкатывает? – ошарашенно воззрилась на неё Джинни, раскладывая перед собой тетрадку, ручку и карандаш для заметок. Последним, после долгого поиска в одном из карманов сумки, лег белоснежный, едва тронутый применением ластик.

– Естественно знаю! – приняла Дохи обиженный вид, словно её приняли за недоделанную. Поправив короткие волосы, она с равнодушием произнесла: - Мне от него тоже большего не надо. Переспим – и пусть катится.

– Ты ненормальная?

– Судя по всему, - пропала с лица неприступная маска и заменилась гримасой отчаяния. – Я ведь единственная со всего университета, до кого он не домогался, Джинни! – Дохи упала лбом на раскрытые листки. Раздался глухой стук, привлекший внимание соседних парт. К ним подоспела Хёна, поздоровавшаяся и севшая по другую руку Джинни. Дохи подняла голову и начала загибать пальцы. – С Джиной с четвертого курса он спал, с Наной спал, из нашей группы… - прищурившись, девушка потыкала пальцем незаметно на шестерых и, повернувшись к Хёне, ткнула на неё, седьмую. – Вот с этими всеми. Свой курс, говорят, он вообще весь оприходовал, с третьего я пока не считала… а с первого курса – внимание, первая неделя учебы! – он уже поимел двух каких-то счастливиц. И это только наш факультет. И ты говоришь, нормальная ли я? Пфрфвф… - забарахлила губами Дохи и опять легла на стол.

– Нашла повод расстроиться!
– затронутая неприглядной для неё темой, Хёна поджала губы, пытаясь забыть об упомянутом и настроиться на учебу. Завидуя, сама не понимая чему, Дохи один раз попросила рассказать, «как это было с БиАем»? Хёна расплакалась и не смогла сказать ни слова. Это было слишком хорошо, чтобы не сожалеть о том, что большего этого не будет. Ей было не понять тех людей, которые советовали «улыбнись, что это было». Почему прекрасного в жизни всегда должно быть меньше, чем отвратительного? Одна ночь, которой предшествовали две недели ухаживаний, а потом месяц слез, два тихой депрессии и уже скоро год как никакого интереса к парням и личной жизни. Неужели в ней ещё живы какие-то чувства к этой скотине?

– У меня его дружбан – Бобби, плеер отнял, - поделилась бедой Джинни, чтобы сменить тему. В зал вошёл лектор. Пока он здоровался и подготавливался к началу, ещё была пара минут для шёпота.

– Напиши заявление в полицию, - отрезала Хёна, искренне считающая, что для самосохранения напрямую с этими типами лучше никак и никогда не связываться.

– Из-за такой ерунды? Да ладно, - Джинни покачала головой.

– А что, по-твоему, не ерунда? Подождёшь, когда они у тебя кошелек, телефон и документы сопрут?

– Они похожи на воров? – Подруги согласились, что это перегиб. Все знали, что эти парни не бедствуют, совсем не бедствуют. – И не хочу поднимать шум. Тут же примчатся Намджун и Юнги…

– А что в этом плохого? – пожала плечами Дохи. – У тебя есть, кому заступиться. Они мужчины, пусть между собой и разбираются, чего с девочками тягаться?

– Он не тягается, - поморщилась Джинни. – Кажется, этот Бобби так флиртует. Он хам и отморозок, и других методов не знает. Из-за чего его отчисляли, интересно?

– Убил кого-нибудь, - выдала версию Дохи.

– Я слышала, что у кого-то из приятелей… Ханбина, - выдавила из себя имя Хёна. – Был роман с какой-то молодой преподавательницей. Или её тоже просто соблазнили и заделали на неё компромат. Не знаю, может это он был?

– Соблазнитель из Бобби, как из БиАя монах, - хмыкнула Джинни. – С его манерами на него даже проститутка за деньги не поведется.

– Если бы он предложил мне встречаться – я бы не отказалась.

– Дохи! – покрутила ей у виска сестра Намджуна и, поняв, что все давно стихли и преподаватель услышал какой-то шум, прекратила разговор.

Перерыв в столовой чаще посвящался обсуждению пройденного материала, потому что получаса не хватало, чтобы переключиться на что-то постороннее. Иногда, перекусывая, студенты готовились к следующей лекции, хотя к таким занятиям особенно готовиться было не нужно. Вот к тестам и зачетам – другое дело. В такие дни все каждую свободную минуту использовали для повторений и зубрежки. Но до отчетностей ещё было далеко, поэтому Джинни с подругами, набрав полные подносы еды, уселись рядом с двумя своими одногруппниками-ребятами и обменивались полученной информацией, кто что усвоил. Предмет был не самый легкий, а сдавать его потом придётся, так что мимо ушей не пропустишь, и спустя рукава не освоишь.

– Джинни, - вдруг пробубнила в самое её ухо Дохи, попихав в бок локтем. Девушка кивнула ей, но та глазами указала на проход между столиками.

Со скромным обедом, супом и зеленым чаем, Бобби прошёл мимо сдвинутых столов своих закадычных друзей и, глядя прямо на Джинни, приближался к ним. Ей стало не по себе, по спине пробежал холодок. Мгновения растянулись в созерцании вальяжной поступи длинноногого представителя мужского пола, отнесенного накануне к роду козлиных. Стоило ей поднять взгляд, как он встретился со взглядом молодого человека и тот не выпускал его, пока не подошёл вплотную. Не спрашивая разрешения, он похлопал по плечу соседа Джинни и, указав ему головой прочь, спокойно навис над ним. Студент, не имея желания пресмыкаться, но не имея возможности противостоять, пошёл по пути наименьшего сопротивления и отсел на стул дальше, освободив Бобби соседство с Джинни.