Поперчить посахаренное

– Приятного аппетита, - пожелал всем новоявленный обедающий, заставив покраснеть девушку, из-за которой, к которой он и пришёл. Ему никто не ответил.

– Тебе наскучили твои приятели? – поинтересовалась Джинни, единственная, кто решился сразу же открыть рот.

– Нет, но разве я не могу разнообразить свой круг общения? – Подумав немного, студентка с розовыми концами волос пожала плечами и принялась за трапезу. Почему-то беседовать при Бобби у них в прежнем русле не вышло. Хёна первой быстро смела всё со своих тарелок и поднялась. – Я немного ошибся, - наклонился Бобби к Джинни, чтобы не слышал никто другой. – Мне нужно ещё не два дня, а две ночи. Я слушаю музыку по ночам.

– Рада за тебя, - незатейливо бросила Джинни, продолжая есть.

– Когда не спится – она убаюкивает. Твои песни вырубили меня вчера моментом.

– Я не умею засыпать под музыку, - посмотрела на него девушка, но встретив почти в упор узкий и нечитаемый в своей беспринципности взгляд, отвернулась. – Не люблю никаких звуков, когда сплю.

– Меня жизнь научила спать под любые шумы, так что… - Бобби проводил глазами доевших и вставших с подносами парней. Теперь за столиком остался только он, Джинни и Дохи.

– А Бобби – это твоё настоящее имя? – наклонилась последняя, чтобы задать вопрос под носом Джинни.

– Нет, - покачал он головой. – Меня зовут Чживон. Просто я вырос в Америке, приехал в Корею в подростковом возрасте, и американское имя до сих пор мне более привычно…

– Америка! – округлила глаза Дохи и, отодвинув опустевшую посуду, чтобы положить локоть, продолжила: - Слушай, а ты не мог бы как в этих ваших американских фильмах, если ты их смотрел – впрочем, неважно, могу вкратце рассказать, - не мог бы как в них поспорить со своим приятелем БиАем, что он меня не совратит никогда?
– Джинни ударила её кулаком под ребра. Дохи айкнула, но не остановилась: - В фильмах всегда у замухрышек выгорает такой расклад, понимаешь? Самый классный парень надумывает над ней посмеяться, и в результате влюбляется. На любовь я не рассчитываю, но развратить-то меня БиАй в силах? – Джинни ударила её сильнее, залившись краской стыда. – Что? Я страшненькая, мне терять нечего. Нужно объективно смотреть в глаза реальности. – Бобби засмеялся, перестав пить чай, чтобы не подавиться. Джинни уставилась перед собой, пытаясь сделать вид, что её тут нет.

– Давай сделаем так: я передам твоё предложение БиАю, а ты попросишь свою подругу не быть такой злюкой со мной, по рукам? – Дохи уже протянула свою, когда Джинни перехватила её, убрала подальше и повернулась к Бобби.

– Чего ты добиваешься?

– Пытаюсь подружиться.

– У меня есть парень, повторяю для недалеких.
– На лице молодого человека отразилось недоверие и воспоминание о вчерашних словах Ханбина. – Вот что, твой друг – врёт, потому что ничего обо мне не знает. Я не свободна. Я занята. Не выдуманным суперменом, а реальным. И если ты хочешь со мной подружиться, тебе следует верить мне, а не своему болтливому товарищу!

Упомянутый как раз шествовал, сытый и удовлетворенный обедом, мимо странной троицы. Сделав вид, что только заметил, куда приземлился его приятель, хотя наверняка давно пронаблюдал, с кем тот сидит, БиАй притормозил на секунду параллельно им.

– Бобби, идёшь на пары? – Не дожидаясь второго, но получив от него кивок, Ханбин пошёл дальше.

– Мне пора, - Чживон залпом допил чай, задрав голову так, что из-под ворота черной водолазки, не по погоде теплой, обнажилась его мужественная шея со скульптурной веной сбоку, и встал с подносом. – Джинни, да?

– Тебе незачем запоминать моё имя. Потому что нам незачем общаться.

– В любом случае – до встречи! – отсалютовав, он удалился. Приходя в себя от напряжения, в котором невольно пребывала, пока находилась рядом с Бобби, Джинни обнаружила подругу, как жертву для своей злости.

– Я убью тебя, если ты так себя будешь вести! Или ты думаешь, что отсутствие стандартной, общепринятой красоты обесценивает честь девушки?

– Честь девушки обесценило общество, в котором всем уже по сути всё равно, кто с кем спит, - не приняла близко к сердцу возмущения Джинни Дохи.

– И чего ты добилась своей выходкой?

– Ну, если Бобби сдержит слово, то БиАй хотя бы узнает о моём существовании.

– И посмеётся! – пригрозила девушка.

– Надо мной даже родители смеются, когда я врезаюсь о косяк по своей слепоте, чем ты меня пытаешься напугать? – Дохи была непробиваема. Джинни задумалась, а в самом деле, удалось бы Ханбину разбить ей сердце вообще каким-либо образом? Бедняга настолько мрачно смотрела на свои перспективы по любовным фронтам, что даже один знак внимания от красивого парня покажется ей победой и достижением. Ей бы такое умение смиряться!

– Надеюсь, что Бобби забудет о твоих словах.

– Не думаю, он выглядит надежным человеком.

– Кто?! Бобби?! – выпучила глаза Джинни. – Ты издеваешься? Они же одного поля ягоды с Ханбином!

– Не знаю, мне показался милым.

– А как ты думаешь ещё попадают под их обаяние наивные студентки? Они и должны казаться милыми, чтобы потом бах – и ты попользованная и брошенная сто тысячная.

– Не с моим везением.

– Всё, я на занятия, - не выдержала Джинни и тоже потянулась к выходу через конвейер для грязной посуды. В принципе, ничего нового в поведении Дохи не было. У неё было четыре обострения в году, когда она дико начинала хотеть отношений, любви и хоть какого-нибудь интима для своей забытой мужчинами индивидуальности – весной, летом, осенью, зимой. Всё остальное время она думала о чем-нибудь другом. Но так как никакого остального времени, кроме весны, лета, осени и зимы не существовало, то без мечтаний и страданий Дохи не проходило и дня. Джинни было жаль подругу, и она пыталась сводить её с какими-то друзьями и знакомыми, но факт оставался фактом – обратить на неё внимание, действительно, было сложно. Ни один парень ещё даже не целовал её. Хотя бывали девушки куда страшнее, куда толще, куда тупее. «Наверное, их отпугивает в ней её готовность броситься во все тяжкие. Так нельзя» - подумала Джинни. Она сотни раз говорила Дохи, чтобы та скрывала своё настроение, но прямота и откровенность окончательно отталкивали парней. Всё-таки в женщине должна быть загадка. Не только тело, но и душа должна предпочитать красивую одежду нудистскому пляжу.

Джинни притормозила, чтобы ответить на сообщение Юнги, бессодержательное, но полное нежности и заботы. В голове заиграла одна из любимых песен о любви, которую захотелось услышать. Черт, но нет плеера! Девушка убрала телефон, осмыслив, что нигде в университете её никто не дразнил. Бобби не растрепал всем о песнях в её списке? Он не устроил потехи? Чем же он тогда хуже БиАя, тот бы наверняка так и поступил? Удивившись немного, что несмотря на первую неприятную стычку и вырванный плеер, Чживон не сделал ей ничего дурного, Джинни пошла учиться дальше.

Отмотавшись от Хёны с английским снова, Джинни прибежала на свидание с Юнги в кафе, где тот уже ждал её. Поцеловавшись, они заказали по молочному коктейлю.

– Ну что, понял вчера, что недаром мы держим язык за зубами?
– улыбнулась девушка, держа его за руку.

– Не знаю, я готов схватить один раз по морде, чтобы не прятать от друга глаза. Рано или поздно всё равно всё всплывет. Так не лучше ли не оттягивать?