Попробуй меня
Шрифт:
Улыбнувшись в пустоту, я еле заметно кивнул головой и подмигнул Джемме.
Да что с тобой в конце концов! – рассмеялась та, передразнивая мое коронное подмигивание. – Как ты так делаешь?
Молча, девочка, молча. – я щелкнул сестру по носу и чуть ли не припрыгивая вошел в кухню, где на всю катушку орал включенный телевизор, а в духовке выпекался слоеный пирог.
Мама стояла в фартуке, и не отрываясь смотрела телевизор, повторяя за ведущим какие-то странные движения.
Это че еще за…?
Ты мешаешь! – пшикнула она на меня,
Мое лицо, скорее, напомнило то, когда человеку внезапно дают кирпичом по затылку и он стоит так, не понимая, что только что с ним произошло.
Прости, для чего? – поинтересовался я, оторвав от стоящих на плите булочек маленький кусочек.
Джемма, заметив это, со всего маху врезала мне по руке, недовольно нахмурившись.
Прости-прости. – затрепетал я над ней как над ребенком, махая руками из стороны в сторону.
Гарольд, бога ради, ты помолчишь?! – нахмурилась мама, наконец-таки оторвав свой взгляд от телевизора.
Я нахмурился, мгновенно изменившись в лице.
Был бы я маленький – я бы с удовольствием разревелся. Обидно было настолько, что я беспроблемно мог разреветься прямо сейчас.
Ну я же просил не называть меня Гарольд! – взревел я, густо краснея.
Слева послышались тоненькие смешки и тыкания мне в бок. Джемма спокойно развлекалась, тыкая меня пальцем в кожу и легко посмеивалась, издевательски сверкая зелеными глазами.
Выругавшись про себя, я закусил губу, чтобы не сорваться на беременную сестру, и продолжал стоять около телевизора, смотря то на ведущего, то на маму, которая совсем свихнулась с этой гимнастикой и подключила в ход ноги.
Дурдом. – заметил я и покачал головой. – Где я нахожусь?
Влюбленный Гарольд негодует? – подколола меня сестричка, принимаясь подмигивать мне раз сто в секунду.
Мои глаза тут же наполнились кровью, и я буквально затрясся от этих пожирающих слов, которые произнесла Джемма.
Не влюблен я ни в кого! – принялся оправдываться я и направился прочь из кухни.
Подальше, подальше отсюда.
Мой стеснительный сыночек Гарольд. – донесся до меня сзади умилительный голос мамы и я, пожалуй, готов был убиться об стену в одно чертово мгновение.
Сделать это было моим внезапным решением. Когда влюбляешься – все делаешь внезапно. Внезапные решения всегда сильные, самые чокнутые, но именно они наполняют человека той самой нежностью и трепетностью, которые могут ощутить на себе только те сердца, которые бьются быстрее, когда сталкиваются.
Мое сердце не было готово столкнуться с тем, которое заставляло его долбить с невыносимой скоростью.
Мое сердце было не в силах ожидать еще несколько дней, потому что прожитые дни для него стали сплошным мучением.
Вы, вполне можете сказать мне, что сейчас не время.
А я спокойно отвечу вам:
Сейчас - самое время.
POV Рикка.
И что ты думаешь? Он просто взял и забил! Вот так вот просто взял и…
И забил?! – глаза Томлинсона расширились, из рук выпал заветный пирожок и шлепнулся прямо на пол. – Да ну ты брось!
Мадрииид, Луи, Мадрид! – поддакивал
Лиам, находясь в том же шоке. – Подвел, ох как подвел!Я с каменным выражением лица отщипывала кусочки от круассана и кидала их в пустую тарелку. Эмили сносным движением пододвинула ко мне тарелку горячим ужином, и мне вновь пришлось ее отодвинуть от себя и виновато опустить глаза вниз.
Рикка! – недобро пшикнула она на меня, грозно хмурясь. – Какого хрена ты делаешь?
Что? – я оторвала взгляд от своих туфель и посмотрела на девушку. – Ты что-то сказала?
Словив напряженный взгляд Эмили, Зейн мгновенно отвлекся от обсуждения футбольного матча и в упор посмотрел на меня.
От пронизывающего взгляда этих двоих по моей спине забегали мурашки, а коленки в то же время злорадно подкосились.
Черт.
Я не расслышала. – принялась оправдываться я. – Тут слишком громко.
Серьезно? – переспросил Малик, оглядываясь по сторонам.
Когда заняты всего три столика и даже музыка не играет? – приподняв левую бровь спросила Эмили, недовольно продолжая испелять меня взглядом. – Ты, должно быть, шутишь?
Я подложила руку под лоб и перевела взгляд на настенные часы. 18:12. Время тянулось бесконечно медленно. Я спокойно наблюдала за секундной стрелкой, которая еле-еле ползла по белому циферблату.
Терпеть это третий вечер было слишком тяжело.
Слишком тяжело, чтобы завтра пережить это в четвертый раз.
А затем ему показали желтую карточку и тут понеслииись, блять, понеслииись чертовы пенатльти! – разрывался на части Хоран, жестикулируя руками во все стороны.
Луи и Лиам слушали его, пооткрывав рты, и не отвлекаясь ни на что постороннее. Я подключилась к разговору, что-то там поддакивая и вякая совершенно не в тему. Парни посмотрели на меня, понимающе кивая, делали вид, что все нормально, что я что-то понимаю и совершенно шарю в этом проклятом футболе.
Не делай вид, что тебе интересно. – неожиданно шепнула мне на ухо Эмили, слегка улыбаясь. – Или ты любишь футбол?
Я оторвалась от разговора и перевела на нее свой мольбный взгляд, всем видом показывая не затрагивать больную тему.
Большой фанат. – уверенно сказала я и кивнула головой.
Не выдержав, Зейн легко засмеялся в кулак, покачивая головой. Эмили мягко перевела на него взгляд и снова улыбнулась, сплетаясь своими пальцами с пальцами Зейна под столом.
От одного их прикосновения по моей коже пронесся холодок, а непрошенный комок из еле прожеванного круассана застрял в горле. Меня затрясло как в лихорадке, ресницы судорожно затрепетали под давлением слез, которые принялись набухать в полузакрытых глазах.
Незаметно для всех, Найл слегка задел мою ногу своей, продолжая с интересом рассказывать о футболе. Как только его перебил Луи, он осторожно посмотрел мне в глаза и постарался выдавить жалобную улыбку.
Из которой ничего не вышло.
Все в колледже напоминало о Гарри. Те три дня, которые мне удалось пережить без него, оказались томной вечностью. Начиная вишневыми круассанами, которые он ненавидит, и которыми сейчас я давлюсь, заканчивая простым сплетением рук Зейна и Эмили – все вызывало томительную дрожь и судорожное биение сердца в ожидании того, когда все встанет на свои места.