Попробуй разберись

— Вначале он написал, чем его привлекло письмо Вики и какой он ее представляет. Много лестных слов и на правду похоже. Вика, по его мнению, умная, принципиальная, честная, но много горя хлебнула от мужчин и теперь осторожничает, не хочет нарваться на очередного ловеласа, которому нужна лишь постель. Я своими словами передаю, он куда красивее написал.

— Да, на такое письмо любая бы отреагировала.

— Про себя он написал следующее: по возрасту входит в верхнюю указанную ею границу, но сколько именно ему лет, не уточнил.

— Около тридцати пяти. Придется довольствоваться этим.

— Про внешность написал, что не разочарует.

— И все?

— Да. Потом написал, что материальных проблем не имеет, так как является совладельцем крупной компании, имеет квартиру, машину, дачу. Много работает, но есть время и для хобби. Любит отдыхать на природе и экстремальные виды спорта: прыжки с парашютом и с «тарзанки», виндсерфинг, горные лыжи и дельтапланеризм. Эта фраза Вику просто зацепила. Сколько, говорит, в мире интересных вещей, а я ничего не знаю, ничего не пробовала!

— Странно. Такой шикарный мужик и один. Или он, как Синяя Борода, уже шесть жен сменил?

По тому, как вытянулось Дашино лицо, я поняла, что пошутила неудачно, и попыталась загладить промах:

— Или ему не везло с женским полом?

— Точно! — подхватила девушка. — Попадались одни авантюристки, охочие до легких денег. Написал, что знакомиться ему негде и некогда, в кабаках сидят одни шлюхи, а по библиотекам ходить — на зануду нарвешься… Но он не теряет надежды встретить веселую девушку, любящую и знающую жизнь, готовую к длительным отношениям, а в перспективе — к замужеству. Поэтому и ответил на Викино письмо.

— Кладезь красноречия, — усмехнулась я. — Соответствует он своей писанине хоть на десять процентов?

— Вика тоже засомневалась, собралась встретиться разок, посмотреть, что за человек, а потом окончательно решить, нужен он ей или нет.

Ему всего одна встреча и нужна была.

— Я была на Викиной квартире, — сказала я. — И не видела там ни газеты, ни писем.

Даша неопределенно пожала плечами:

— Все письма от других мужиков она выкинула. Зачем их хранить, если не собираешься отвечать?

— Но одно письмо она должна была сохранить.

— Я не знаю, — жалобно проговорила девушка. — Наверно, он его забрал.

— Я тоже так думаю. Письмо — это улика.

Любопытно, а Юра не отправил ей свое послание? Вика вполне в его вкусе: блондинка с изюминкой.

— Даш, припомни, среди писем не встречалось послания от парня по имени Юра Мартынов? Ему двадцать семь лет, живет один в собственной квартире, работает в фирме по ремонту компьютеров и прочей техники, увлекается альпинизмом…

— Вспомнила! Было такое письмо, оно даже заинтересовало Вику, но что-то ей не понравилось. То ли стиль, то ли тон игривый.

А что, если бы брат и сестра познакомились, понравились друг другу и так далее? Какой-то второсортный любовный роман. Правда, в жизни попадаются ситуации запутаннее и экстравагантнее любого романа.

— В Юрином письме не было никакого шифра? — спросила я на всякий случай. — Столбики чисел, некоторые цифры обведены?

— Нет, ничего подобного в письме не было.

Осталось выяснить только один вопрос:

— Вика тебе рассказывала про своего отца?

— Немного. То, что он сволочь порядочная, мать ее бросил, ее саму никогда не навещал, а в последнее время почему-то зачастил, совесть, наверно, замучила.

— Когда он приезжал в последний раз?

— На той неделе. В четверг или в пятницу… Нет, все-таки в четверг.

— Они опять поругались?

— Ну, не совсем поругались. Поговорили. Вика сказала ему все, что о нем думает и какие претензии к нему имеет. Он извинялся, говорил, что был дурак, что счастлив иметь такую дочь, как она. В общем, ни до чего не договорились.

— Он ей ничего не оставлял?

— Не знаю, она ни о чем не упоминала.

— Он хотел встретиться еще раз?

— Вика сказала: он наверняка припрется, упрямый как баран, русского языка не понимает.

— О своей семье он не рассказывал?

— О какой семье?

— Новой, московской.

— Так у него семья есть? Вот подлец! Вике мозги канифолил, что одинокий и несчастный. А сам-то…

Я не была уверена в своей правоте, но промолчала. Сын у Протова точно был. Коли не упомянул о Юрии, мог и о московских родственниках соврать.

— Вы обо всем спросили? Как бы директор из моей зарплаты не вычел…

— Пусть только попробует. Сразу ссылайся на Крюка, ты ведь помогала раскрыть убийство его племянницы.

— Так-то так, но лучше не рисковать.

— Вот о чем я не спросила: могла Вика познакомиться с кем-то из покупателей?

— Ой, у нас подобные развлечения на работе строго запрещены! Все знакомства — после окончания рабочего дня и закрытия магазина. Вика старалась соблюдать правила и не нарываться.

— Спасибо, Даша, ты мне очень помогла.

После Дашиного ухода я сидела несколько минут, размышляя, пока не появился директор. Общаться с ним у меня не было никакого желания, и я скоренько распрощалась. В задумчивости я дошла до своей «девятки».

— Как успехи?

Гоша топтался у машины и ел пирожок.

— Который час?

— Пять минут четвертого.

Боже! Меня Илья ждет с обедом в «Барокко»! Надо делать перерыв, а то голова уже не варит от избытка фактов и аргументов. В подтверждение правильности принятого решения забурчал голодный живот. Гоша тактично отвернулся.

— Ты можешь возвращаться к жене. Я позвоню Крюку, когда мне что-нибудь потребуется.

Викин отчим посмотрел на меня лукаво и многозначительно и направился к стоявшему в сторонке «Форду».

— И не вздумай за мной следить! — запоздало крикнула я Гоше. — Не поздоровится, если засеку!

Он повернулся и помахал мне рукой, словно говоря: не засечешь и не пытайся. Безобразие! Личную свободу еще никто не отменял. Ворча себе под нос и думая о еде, а не о двух убийствах, я добралась до знакомой тихой улочки.