Попрыгун

– Не смей! – крикнул я. Грохнул выстрел и Роббер, споткнувшись, упал. Что-то серебристое просвистело в воздухе, и Филипп, взвыв от боли, упал на землю с ножом в руке. Соня, бросившая нож, кинулась за Роббером. Кевин, мгновенно появившийся рядом с Филиппом, отшвырнул его в сторону в тот момент, когда комманданте уже был готов поднять пистолет здоровой рукой.

– Беата, беги за Соней, – зарычал Кевин. – Артем, Лючия, скорее, скорее… Все за мной!

Медузы летели и летели. От их света мы могли видеть каждую травинку впереди. Я тащил за собой оглядывавшуюся Лючию и с радостью увидел, как с земли, тряся головой, поднялся Роббер и вприпрыжку понесся вперед, оставляя нас далеко позади. Угнаться за ним было тяжело. Джунгли внезапно кончились, и мы вылетели на опушку. Позади два солдата с перепуганными лицами тащили на себе Филиппа, чертыхающегося и проклинающего трусость незваных гостей и собственной армии. Роббер скрылся в густых зарослях. Мы, уже готовые ринуться следом, вдруг остановились, оглушенные его воплем. Оттолкнув цеплявшуюся за меня Лючию, я бросился вслед за Кевином. Раздвинув широкие листья какого-то растения, я увидел страшную картину.

Роббер корчился на земле на небольшой полянке. Казалось, он хочет измениться до нормального состояния, но ему что-то мешает. Под его кожей ходили мощные клубки мускулов, но… Что-то было не так. Под его кожей, казалось ползают змеи или крупные черви, заставлявшие его корчиться.

– Что с ним? – воскликнул я и бросился к Робберу, но в этот момент мощная рука Кевина рванула меня за плечо назад. – Что?! – злобно выкрикнул я.

Кевин ткнул рукой в сторону ближайших деревьев. Я бы не понял сразу, что он имеет в виду, но слабый свет трех лун Сейвиллы высветил одновременно ужасную и прекрасную картину. Вся поляна заросла розовыми, слабо шевелящимися цветами, которые тянули к Робберу шишколапые кривые лианы с острыми шипами. Мои ноздри уловили сильный запах ванили.

– Розовая орхидея, – прошептал я.

– Надо его вытащить! – завизжала Беата и уже сделала было шаг вперед, но Лючия схватила ее за руку.

– Нет, нельзя. Вы все заразитесь! Я не понимаю, почему с ним это происходит так быстро, но он уже не жилец…

В этот момент Роббер издал истошный вопль. Его тело выгнулось в дугу так, что мы думали его позвоночник хрустнет. А потом тело забилось в судорогах. Крики превратились в гортанное захлебывающееся клокотание, и тело Роббера обмякло. С влажным хрустом из его глазниц выстрелили не то корни, не то побеги, но Роббер на это уже не отреагировал.

– Боже мой, – прошептала Беата и испуганно обернулась. На нас неслась световая волна, в которой уже почти невозможно было выделить каких-то отдельных особей. Отставшие солдаты, тащившие Филиппа, бросили своего командира и улепетывали прочь со всех ног совсем в другую сторону от нас. Филипп поднялся на колени и, тряся головой, воздел руки к небу, точно призывая его в свидетели, и свет тут же поглотил его. Мы еще успели увидеть короткую красную вспышку, а потом слепящая волна бросилась к нам.

– Беата, давай! – крикнула Соня.

– Я попробую их удержать! – крикнула Беата, поднимая руки, но Соня схватила ее за ладонь.

– Ты не справишься со всеми, у нас пять солдат, которых нужно перетащить, я вымотана, и гарантирую только одного, максимум двух. Без геройства, Беата, Филипп мертв!

Беата мельком глянула на слепящую прореху в джунглях, откуда уже вылетали отдельные твари, поначалу ринувшиеся за двумя солдатами. Те бежали, не тратя время даже на крики, сбрасывая на ходу обмундирование и отшвыривая ненужное оружие. Но другие, вылетев с тропинки, где погиб Филипп, полетели к нам, приближаясь с курьерской скоростью. Соня и Беата одновременно открыли два портала. Беата схватила за руки двоих солдат, третий намертво вцепился в ее плечи, и сделала шаг вперед. Зыбкое зеркало портала вспучилось и захлебнулось. Беата и ее группа исчезла. Кевин махнул нам рукой и словно рассыпался в воздухе. Соня, подхватила за руки Лючию и до смерти перепуганного молоденького солдата и потащила их за собой, но утащить их за собой не получилось. Соня как будто налетела на невидимую стену.

– Что? – испугался я.

– Я не вижу, я не вижу, – истерически завопила Соня. – Я не знаю, куда идти. Я без сил! Иди сюда, ты меня поведешь!

Я подлетел к ней. Медузы были уже рядом. Справа отчаянно завопили на одной ноте два мужских голоса, захлебнувшись криком.

– Нужно место, где мы были оба! – крикнула Соня, с ужасом оглядываясь назад. – Куда скользим?

– Перекресток?

– Нельзя! Перекресток нельзя подвергать опасности!

– Тогда пляж! – крикнул я. – Твой пляж! Это осколочный мир!

– Веди нас скорее, – закричала Соня, потому что медузы были уже в трех шагах. Никогда прежде мне не приходилось соображать с такой скоростью. Я встал впереди Сони и, прочертив носком ботинка полосу на влажной земле, представил ее заброшенный мирок с жарким солнцем и теплым морем. И солнечный день гостеприимно раскрыл мне свои объятия. Я сделал шаг вперед, Соня последовала за мной, и я тут же услышал страшный крик. Я обернулся.

Позади Лючии сверкала неоновая тварь, надвигаясь на девушку своей гигантской шляпкой. Крик Лючии превратился в хрип. Ее волосы вспыхнули, а затем она превратилась в большой костер. На мгновение ее глаза остановились на мне, а затем ее тело почернело. Соня в ужасе выдернула свою руку из рассыпающегося пепла, в который превратилась девушка. Висевший на другой руке Сони паренек подвывал от ужаса.

– Закрывай, закрывай! – крикнул я Соне, когда мы вывалились на золотой песок. Соня успела отреагировать вовремя. Портал захлопнулся, отсекая медузам дорогу в никому не нужный мирок. Я упал навзничь, колотя песок кулаком, как капризный ребенок, задыхаясь от боли и бессильной злости. Соня неподвижно стояла за моей спиной какое-то время, а потом, на ходу раздеваясь, пошла в море.

Покачиваясь как сомнамбула, я пошел к воде, даже не пытаясь скинуть с себя одежду. Море лениво плескало мне в лицо теплые, как суп волны. Я вошел в воду по грудь, а потом нырнул, загребая с отчаянием, догоняя Соню, распластавшуюся на воде, как морская звезда.

Не знаю, сколько мы плавали. В этот раз волны этого мертвого моря меня радовали. И даже хорошо, что в них не было никакой живности, потому что я сошел бы с ума, увидев в воде хотя бы одну медузу, морскую и почти не опасную.

Мы поплыли к берегу одновременно, не сговариваясь, и даже не смотря друг на друга. На подкорке сознания вертелась мысль, что Соня тоже переживает смерть Лючии, но почему-то я не мог ей об этом сказать, словно обвиняя ее в смерти несчастной девушки, поверившей мне. Выходя из воды, я успел подумать, что нужно ведь еще позаботиться о парне, которого мы вытащили из Сейвиллы с таким риском для жизни. Его нужно было куда-то пристроить.

Парень сидел на берегу в странной позе лотоса, отвернувшись от моря. Я подошел к нему и присел рядом, с ужасом уставившись в его лицо.

Парень косо смотрел в землю стеклянным взором, с его губ тонкой стройкой текла слюна, а пальцы конвульсивно подергивались. Все его тело сотрясала мелкая дрожь.

– Что с ним? – тихо спросила Соня.

– Мне кажется, он сошел с ума, – ответил я.

Часть вторая Сумерки Авалона

– Это просто какой-то кошмар, – пролепетала Ивон и устало потерла виски пальцами. Мы молчали. Собственно, разговаривать было уже бессмысленно. Рассказав все, что произошло на Сейвилле, мы выдохлись, и теперь угрюмо смотрели в пол. Разве что Кевин злобно поглядывал на развалившегося в кресле поодаль от нас Борегара, псы которого настороженно смотрели в нашу сторону. Разговаривать с Бо никому не хотелось. Только Кевин в момент нашего появления в Перекрестке, сгреб Борегара за шкирку и пообещал придушить за предательство. Борегар впоследствии лишь брезгливо ухмылялся, но смотрел с плохо скрываемым испугом и откровенно враждебно.

Из Императоров на совете присутствовали всего трое: Ивон, карапуз Ману и обладающий совершенно эльфийской внешностью незнакомый мне Фрэй. Их лица были угрюмы, зубы стиснуты. Ивон даже расплакалась, когда я и Соня рассказали о гибели Лючии и сумасшествии парня, оставшегося безымянным. Фрэй часто и судорожно дышал, и только Ману, которому еще не пришлось пережить гибель своего мира, был более спокоен и рассудителен.

– Беата, – спросил он, – вы можете организовать нам встречу с людьми, которых вы вытащили из Сейвиллы?