Попутный катафалк

– А почему не едите в своем ресторане?

– Из зарплаты высчитывают, а у нас очень дорого.

– Жду вас в кафе.

– Пять минут, и я там буду.

Швейцар не обманул. Через пять минут он занял место за соседним столиком, но так чтобы их спины оказались рядом. Можно было разговаривать, слегка отвернув голову в сторону собеседника.

– Все меня зовут, Митрич, – представился швейцар, когда заказал блины с творогом и чай.

– Михаил Гречка. Слушаю вас….

– Даже не знаю с чего начать. Гена купил дубленку, а через два дня его стукнули и ограбили.

– Нам это уже известно.

– Перед этим Гену искал парень. Здоровый такой, боксер. И еще студент. Он у нас часто играл в рулетку, потом перестал. Говорит, женюсь. На другой день студент приходит к Витьку. Уже в дубленке, точно такой, какая была у Гены. Спрашиваю, откуда. Говорит, отец с Севера привез. Он поднялся к Витьку. Тогда я не знал еще, что Гену ограбили. Вскоре вижу, что и Витек побитый. Говорит в ванной упал. Через неделю узнаю, что Гену и Витька кто-то зарезал. А парень опять приходил, их спрашивал. А как узнал, что убитые, сразу ушел. Может, для отвода глаз интересовался.

– Какой он из себя, студент этот? – Михаила охватило сильнейшее волнение.

Он с трудом его скрывал.

– Чуть пониже Вас, но, пожалуй, шире в плечах. Если приварит, то мало не покажется. Вспомнил, Борис его зовут.

– В каком институте учится?

– А Бог его знает. В городе их всего три.

– Спасибо, пожалуй, мне пора, – заторопился Михаил.

– Как мой рассказ? Или не интересно, как моему начальству.

– Трудно сказать сразу, но парня этого мы обязательно найдем.

– Кажись, он в общежитии живет.

– Спасибо, меня ждет мое начальство.

Михаил лихорадочно соображал. Боксер, значит, мог нанести травмы кулаком. Этот факт охранники единодушно скрывали, за что и поплатились жизнью. Удар ножом был Михаилу знаком. Он его тоже когда-то отрабатывал. Его можно было нанести коварно, имитируя дружеские объятия. Вдруг этот парень служил в спецназе ВДВ.

Идеальная кандидатура на преступника и мотивы есть. Два месяца мороки, а швейцар выдал за пять минут готовенького. Для ребят Фесенко вычислить этого студента два часа работы.

Фесенко выслушал Михаила молча, потом сказал:

– Ты не находишь, что это подходит на сто процентов под мою версию?

– Нахожу! Напряги ребят, чтобы нашли мне этого боксера.

– Постараемся сегодня! У меня принцип: потерянный час – фора преступнику.

– Меня найдете в прокуратуре. Как только появятся фотографии охранников, которые сопровождали Виста, нужно будет побывать у капитана и диспансере.

– Не все сразу. Думаю, эта версия умерла окончательно. За два часа Гопа выдрессирует всех.

– И капитана?

– И капитана! Но капитан скажет, что не видел сопровождающих, а имел дело только с врачом. Могу биться об заклад. Коньяк, я считай, выиграл. Не хватает шампанского. Не пить же пиво с коньяком.

– Мне не до пари. Поручу проверку Карпенко. Ищите студента. В крематорий поеду сам.

Гопа выполнил обещание в срок. Михаилу заготовили для такого случая еще с десяток фотографий других мужчин, чтобы опознание проводилось по правилам. Карпенко получил такую же пачку фотографий и адреса охранников: Сидоренко и Замкова. Он должен сначала побеседовать с ними и только потом с врачом и капитаном.

В надвигающихся сумерках Михаил на предельной скорости, какую только позволяли дорожные знаки, спешил в крематорий. Небо было абсолютно безоблачным и сумерки медленно и незаметно переходили в ночь. Сплошной снежный покров отражал закат. Взошла полная луна. Глаза успевали привыкнуть к темноте, дорога и обочины просматривались прекрасно. Михаил подъехал к крематорию, ни разу не включив фары. Во дворе крематория он увидел катафалк и несколько легковых машин.

Он поднялся на ступеньки. Дверь была открыта. В ритуальном зале шла церемония прощания с покойником.

Он поискал глазами служащих крематория и увидел одного из них у стены. Тот безучастно ждал окончание прощальной речи. Михаил медленно обошел толпу родственников и молча предъявил удостоверение служащему. Тот не удивился и пригласил жестом следовать за ним.

В служебной комнате рядом с ритуальным залом стояли три рабочих стола. Служащий уселся за стол и указал Михаилу стул напротив.

– Чем могу служить прокуратуре?

– Первого декабря вам на сожжение привозили наркомана…

– Покойника, – перебил служащий.

– Естественно, покойника. Мне нужно знать, кто тогда работал и кто у Вас за старшего.

– Старший проводит ритуал прощания, а того покойника принимал я.

– Прошло два месяца!

– Хоть два года. Не каждый месяц такое бывает. Документы у них были в полном порядке. Всего два человека, сопровождали. Он жил без семьи в гостинице.

– Откуда Вы это знаете?

– Так любопытно, когда двое провожающих в форме охранников.

– Вот пачка фотографий, вы выберете тех, кто вашему мнению тогда был.

Служащий безошибочно отобрал две: Сидоренко и Замкова.

– А вы не могли бы описать покойника.

– Это трудно, мы на них не смотрим, чтобы ночью не снились.

– Но это, по вашим же словам, был примечательный случай.

– Худощавый не молодой мужчина.

– Вы могли бы поучаствовать в составлении фоторобота.

– А зачем? С ним что-то не так.

– У нас подозрение, что он жил по фальшивому паспорту, выдавал себя за другого.

– Я был бы рад помочь, но видел его мельком, а нижняя часть лица была закрыта покрывалом.

– Жаль! Мне осталось поговорить со старшим.

– Вы только потратите время. Он выходит на десять минут, когда покойник уже подготовлен и ближе чем на три-четыре метра к нему не приближается.

– Пожалуй, Вы правы! Вы готовы подписать свои показания

– Конечно!

– Если понадобится, мы подъедем или вызовем Вас в прокуратуру.

– Нет вопросов.

– Тогда я запишу ваш адрес и фамилию.

Людям можно верить

Карпенко ждал его в рабочей комнате с сообщением, которое не удивило Михаила. Хорошо, что он не заключил с Сафоновым пари на шампанское. Капитан сказал, что вообще не видел сопровождающих пострадавшего, а врач уверенно показал на нужные фотографии.