Попытка контакта

– А чем вы лечите истощение?

– Здесь его некому лечить...

Мариэла чуть слукавила: Тифор мог бы оказать помощь.

– ...так что наилучшим способом является просто сон. Хотя бы часов шесть, а лучше - все восемь. Неплохо еще помогает порция вина.

Пирогов ухмыльнулся с изрядной долей цинизма:

– Такое лечение, Марья Захаровна, обойдется недорого.

– Ваша правда, Николай Иванович, но время! Пока я отсыпаюсь, может... сами знаете, что случиться.

Уж это опытный хирург знал превосходно.

– Отсюда же еще одно ограничение: если лечение сложное и длительное - восстановление костной ткани, к примеру - то оно требует моего регулярного внимания. Вам про зубы рассказывали?

Пирогов совершенно искренне удивился:

– Зубы? Какие зубы? Чьи зубы?

– Была тут у меня пациентка, она в свое время зубов лишилась, ну так я их восстановила. Это самый простой случай - имею в виду варианты работы с костью. Два сеанса - и полный порядок. И все же не одним разом... хочу сказать, моя работа потребовалась дважды в течение двух суток.

Хирург про себя твердо решил, что непременно разузнает об этом более чем интересном случае через свои источники. Но оставались еще вопросы.

– Мария Захаровна, вы говорили, что и я мог бы научиться. Хотя бы кратенько опишите: как?

Лицо женщины-врача на секунду сделалось мрачным.

– Николай Иванович, не хотелось бы вас обижать, но... шансы очень-очень малы. Вы мужчина, поэтому один на тысячу, да и то сомневаюсь.

– И все же: как?

– Судите сами. Для начала надо проверить, есть ли у вас вообще способности к восприятию ма...
– женщина запнулась, но вскоре нашла слово, - энергетических потоков. Допустим, что есть. В моих краях такой человек встречается один на сотню. Потом надо проверить, к чему у вас природная склонность. Если вы не имеете таланта к восприятию потоков человеческого тела...

Тут женщина остановилась и прищурилась.

– А ведь я недооценила вас. Поздравляю, доктор. Тут возможно соединение умений врача, а они у вас уже есть, и способностей, пусть даже скромных... очень интересное сочетание. Да, если способности вообще имеются, то они лишними в вашей профессии не будут. А та проверка, о которой я говорила - она из дешевых, ей честная цена один ваш рубль. Но есть очень серьезное препятствие. Крайне серьезное.

Глаза молодки из чужих краев приобрели хирургическую жесткость.

– Даже если природная склонность обнаружится, то она не может уцелеть здесь. Точнее, долго прожить не сможет. Одна лишь встреча с человеком, способным гасить их - и все.

Уж чем-чем, а замедленностью мышления хирург не страдал.

– Так ведь я наверняка уже встречался с такими личностями. Вблизи меня тысячи проходили: ученики, больные, коллеги...

– Совершенно верно, Николай Иванович, но эти способности (если они были), можно восстановить. Не навсегда, а лишь до встречи с еще одним... ну, вы понимаете.

– А сколько раз можно так чиниться?

– Да сколько хотите. Но чтобы сохранить способности надолго, нужна защита, такая же, какая есть у меня. И в придачу умение обращаться с... этой защитой. А это само по себе требует способностей, о которых я говорила. Да, задача интересная: приспособить чуждую специализацию к лечению...

На Пирогова снизошло божественное вдохновение:

– Мария Захаровна, а ведь решение этой задачи может стать темой вашей диссертации.

Эти слова оказались ударом страшной силы. Молодая женщина широко распахнула глаза, открыла рот, попыталась (безуспешно) хоть что-то сказать, потом с видимым усилием справилась с собой:

– Да, вы правы: может, - тут в глазах Мариэлы загорелся хорошо знакомый Пирогову исследовательский огонь, - а давайте, сразу же и проверим. У меня есть кое-что с собой.

С левой руки женщина-врач с истинно хирургической скоростью и ловкостью сняла массивный серебряный браслет с крупным прозрачным камнем.

– Старайтесь сидеть неподвижно, Николай Иванович... на вашу руку не налезет, ну и не надо, - бормотала она, - на три пальца уж точно пойдет, а большего и не потребуется. Ну-ка... он ведь накапливает... должен подействовать... давно же я этим не занималась... тут Тифора бы...

Мариэла произнесла несколько слов, но, судя по интонации, то были не заклинания, а ругательства. К такому Пирогов был готов.

Последовала пауза. Удивительное дело: хирург не смог оценить ее длительность, хотя обычно время он чувствовал превосходно.

Наконец, действие закончилось. Серые молодые глаза глянули прямо в лицо хирургу.

– Не порадую.

– Поясните, будьте так любезны.

– Есть у вас способности, Николай Иванович. Будь вы уроженец моего... то есть моей родины, я бы вас поздравила. Но...

– ...не к врачебной деятельности?

– Именно. Электричество - это да. Молниями швыряться, например...

Эти слова были приняты за шутку.

– ...а еще вода. Кстати, для врача очень даже неплохо. Справляться со скоплением воды в полостях... кровотечение остановить... многое можно тут сделать. Но учить я вас не буду. Пока что.

– Но почему?

– Так как же, Николай Иванович! Защита нужна. Пока я ее закажу, пока получу... Но вот после этого - да. Конечно, если у нас с вами будет на то время.

– Ох! Вы правы, голубушка, правы кругом. Да, я вот подумал, что и называть-то вас так не comme il faut [6] . А как? Госпожа учитель?

6

так, как должно.

К некоторому удивлению собеседника, Мариэла задумалась, потом подняла голову.

– Когда мы с вами наедине - "наставница", а на людях - по имени и по отчеству. Мне кажется, так лучше. Но лишь после того, как я в самом деле стану вашей наствницей.

– И опять ваша правда.

Двумя часами позже Пирогов напросился к Нахимову "на чай". Сказать правду, тот напиток был порядочно разбавлен добрым берлинским ромом. Стоит заметить: в словах доктора не проскальзывало ни капли зависти.