Пора цветения

Возможно, недавно, подумала Джин, все еще помня о письме, которое он получил накануне. Конечно, оно могло быть как от его бывшей жены, так и от другой женщины. Может быть, изменил жене и тем разрушил свой брак. Но тогда почему же он здесь, в то время как лавандовая леди пребывает в Нью-Йорке? Может, она собирается приехать к нему после того, как дом будет отделан?

А тем временем мисс Долли продолжала:

–  Не думаю, что у него есть дети. По крайней мере, он не привозил никого, чтобы показать дом. Правда, он еще не в таком состоянии, чтобы показывать.

–  Да, да, сестра. Ему придется приложить много усилий, чтобы привести все в порядок, - вздохнула мисс Полли.

– Джон Хилтон забросил его еще до того, как уехал из города.
– Она неодобрительно покачала головой.
– Зря пропадает хорошая земля, вот что я скажу. Зря.
– И откинулась в кресле с задумчивой улыбкой.
– А помнишь, сестра, какой это был почтенный дом?

–  О да! Деревья были еще не такие высокие, и его можно было видеть с дороги. Он был гордостью всего города в те дни…

Отдав почту, Джин оставила сестер в их ностальгических воспоминаниях и отправилась по своему маршруту дальше. Брайтонов не было дома, зато другая соседка, миссис Кастонс, была у себя и готова поболтать.

–  Ну, что ты думаешь о нашем новом соседе?
– спросила она, как только взяла газеты.

–  Красивый парень.

–  Гм.
– Миссис Кастонс изучающе смотрела на нее какой-то момент.
– А сколько тебе лет, дорогая?

–  Двадцать семь.

–  В двадцать семь уже пора бы иметь мужа.
– Джин не успела ничего возразить, а та продолжала: - Ты была бы чудесной матерью. Я видела тебя с малышкой Дженни на руках. Ну разве она не ангел?

–  Здесь я не могу не согласиться с вами.
– И, не желая вступать с ней в спор относительно другого ее утверждения. Джин немедля отправилась дальше.

Да, какой-то частью своего существа она хотела ребенка, хотя бы одного. Беря на руки Дженни и чувствуя, как крохотные ручки обвивают ее шею, теплое тельце прижимается к ней, а мягкая щечка слегка касается ее, Джин особенно остро ощущала это. Дети дарят так много положительных эмоций. Если у нее когда-нибудь будет ребенок, она никогда не предаст, не обманет его доверия.

Но, вероятно, у нее никогда не будет ребенка, потому что она абсолютно не стремится к близости с мужчиной. Отношения завязываются, а потом разрушаются. Любовь недолго длится…

* * *

Несмотря на ранний час, Майкл, казалось, давно уже работал на своей крыше. Весь потный, до пояса обнаженный, он орудовал молотком.

–  Доброе утро!
– крикнула Джин.

–  Привет!
– помахал он рукой и, положив молоток, стал, как и в прошлый раз, спускаться с крыши. Джин даже не пыталась остановить его, как сделала вчера: она чувствовала, что это бесполезно.

Едва ступив на землю, он взял полотенце, висевшее на перилах крыльца, и вытер им лицо. Щеки его были гладкими: очевидно, он побрился с утра. Интересно было бы знать, случайно так получилось или же он не хотел предстать перед ней небритым, как вчера?

–  А вы не боитесь поранить ноги, работая босиком там, наверху?- спросила она, переводя взгляд на его босые ступни.

–  Так даже легче. Сила сцепления больше. Чувствуешь себя уверенней. И к тому же я люблю свободу. И так очень жарко, ни к чему еще носить тяжелые рабочие башмаки. А кстати… - Он перегнулся через перила крыльца и выпрямился уже с двумя банками содовой, которые достал из пакета со льдом. Он протянул ей одну.

–  Спасибо!
– Открыв банку, она сделала глоток, наблюдая, как он пьет. Шея у него была крепкая, мускулистая.

–  Присаживайтесь, - сказал он, немного утолив жажду, и приглашающим жестом показал на крыльцо. Поколебавшись, Джин села справа от него, решив, что ей и впрямь не помешало бы отдохнуть.
– Вы живете с родителями? Они местные?

–  Местные? О нет. Хотя в общем-то я родилась в штате Вирджиния. И назвали меня в честь штата… Они уехали, когда я была совсем маленькой. Я выросла в Элизабет-Сити.

Он кивнул.

–  Хорошее место. Они все еще живут там?

–  Нет. Мама умерла, а отец… - Джин пожала одним плечом.
– Сама не знаю где…

Заметив это пожатие и холодок в ее голосе, Майкл переменил тему.

–  Значит, вы живете одна?

–  Да, - ответила она, стараясь говорить ровным тоном.
– Можно считать, что одна. Я снимаю жилье у одной супружеской пары на другом конце города. Они переделали свой старый гараж под квартиру. Вполне подходит для человека вроде меня.

–  А эта пара живет в доме рядом?

–  Да. В тридцати футах, если быть точным.

–  Это хорошо.

–  Почему?

–  В вашем возрасте нельзя жить одной.

Она рассмеялась:

–  Сколько себя помню, я всегда жила одна.

–  И сколько же это?

–  Что сколько?

–  Сколько вам лет, Вирджиния?

Уже второй человек спрашивал ее о возрасте в это утро. Но она не боялась этого вопроса. Она знала, что выглядит моложе своих лет и ей нечего скрывать.

–  Двадцать семь.

Майкл попытался скрыть свое удивление и какое-то странное облегчение.

–  Солидный возраст, - шутливо вырвалось у него. Это прозвучало не слишком деликатно.

–  А вам?

–  Тридцать семь.

–  Солидный возраст, - поддразнила она, подмигнув, и оба рассмеялись.
– И что же собирается делать такой старичок в городишке вроде нашего? Ранняя пенсия?

–  Не совсем. Я приехал сюда работать.

–  Ремонтировать дома?

–  Почти угадали! Возглавлять отдел психологического воспитания в средней школе.

–  Воспитания?

–  Да, я психолог-воспитатель.

–  Интересно. И давно вы этим занимаетесь?

–  Вожусь с детьми? С тех пор как получил диплом.

–  Вы, должно быть, любите их. А где вы работали прежде?

–  В большом городе.

Она должна была это предполагать. Почтовые штампы говорят красноречивее всяких слов.

–  В Нью-Йорке?

–  Да.

–  С лавандовой особой?

Майкл постарался скрыть свое веселье, хотя его синие глаза смеялись.

–  Она живет там же, но я с ней не работал.