Пора цветения

–  Ну вот, готово. Я надеюсь, ты не потребуешь сливки. У меня есть только молоко.

–  Еще лучше черный.

Она выпрямилась, широко улыбаясь:

–  Удивительно, но наши вкусы сходятся.

–  Совершенно верно, - сказал он с нажимом, хотя чувствовал, что двойной смысл его слов мог и ускользнуть от нее. Он вдруг вспомнил, как Джин смутилась, когда он коснулся ее лица в тот день у себя дома. Неужели это было только вчера? И вот он уже у нее дома.

Взяв чашку с кофе, которую она протянула ему, он устроился с одного края большого кресла, или, скорее, маленького диванчика, а она, скинув туфли и подогнув под себя одну ногу, уселась рядом с ним. Ее колено почти касалось его бедра. О Боже, подумал он, почему она не убирает его?

–  Джин, а почему ты не замужем?
– неожиданно для себя спросил он.

–  А с чего вдруг такой вопрос?

–  Ну как же, - сказал он более мягко.
– Тебе двадцать семь, и ты красивая, живая, талантливая…

–  Ты хочешь сказать, что я разношу почту талантливо?…

–  Ты смеешься надо мной, а я серьезно.

–  Когда ты серьезен, у тебя появляется небольшая морщинка между глаз.
– На какое-то мгновение она коснулась его лба.
– И это делает тебя старше.

–  Я и есть старше. Так почему все-таки?

Она потянулась.

–  Может быть, потому, что я была часто неприветлива и холодна.

–  А что сделало тебя такой? Несчастная любовь?

–  Можно сказать и так, - тихо произнесла она и снова отхлебнула кофе. Он показался ей горячим, и она поставила его на поднос, чтобы остыл.

–  А что случилось?- спросил Майкл как можно мягче. Положив руку на спинку кресла, он повернулся к Джин лицом. Когда его колено коснулось ее, он ощутил легкий трепет в ней, но она не отодвинулась.

–  Это старая история. Ничего из того, что не испытали уже миллионы других людей.

Она коротко рассмеялась и подняла глаза. В них было нечто, чего он не видел прежде: какая-то глубокая затаенная боль.

–  А ты действительно подходишь для своей работы, - сказала она.
– Настоящий психолог. Не припомню, чтобы я когда-нибудь так много говорила о себе в один вечер.

–  А ведь ты на самом деле сказала не так уж много. То, что я спрашиваю тебя сейчас, мне действительно важно знать.

–  Хочешь наставить на истинный путь?

–  И не собираюсь.

–  Ну да! Ведь это твоя профессия.

–  Я хочу помогать людям. Если у них есть проблемы, я стараюсь, чтобы они поняли их природу и самостоятельно справились с ними. Я не психиатр и имею дело с нормальными людьми. Кроме того, я здесь у тебя не как воспитатель, а как друг. Так что же произошло?

Джин почувствовала, как кровь прилила к лицу. Никогда и никому не рассказывала она о своем прошлом. Но Майкл был не просто первый встречный, и ему, пожалуй, она могла кое-что рассказать.

–  Мои родители разошлись, когда я была маленькая. Вот и все.

–  Это было отвратительно?

–  Да нет. Просто болезненно.

Он коснулся ее своей рукой, мягко провел ладонью по волосам и легонько погладил пальцами шею.

–  Сколько лет тебе было?

–  Семь.

–  И ты понимала то, что произошло между ними?

–  Ничего ужасного. Но я поняла, что отец, которого я обожала, который часто носил меня на плечах и читал сказки на ночь, ушел и увел с собой моего маленького брата.

–  Я не знал, что у тебя есть брат.

–  Его и нет. Во всяком случае, практически все равно что нет. Я ни того, ни другого не видела с тех пор.

–  Ни разу?
– Он не мог поверить в это. Большинство разводов включали право посещения детей.

–  Ни разу, - спокойно уточнила она.

–  Но неужели твоя мать не хотела увидеться с ним?

–  Если и хотела, то никогда не говорила мне. Как только они уехали, она никогда больше не упоминала их имен. Словно они умерли…

–  Господи, Джин, мне очень жаль. А ты любила своего брата?

–  Я его обожала, - произнесла она.

–  И тебе было больно?

–  Да.

–  А как твоя мать?

–  Моя мать замкнулась в себе и почти не занималась мной. Мне было тринадцать лет, когда она умерла. Я не могу даже сказать, что очень тоскую по ней, ведь мы никогда не были близки. Не думаю, что мы хоть раз поговорили с ней откровенно. Не помню, чтобы она когда-нибудь даже ругала меня…

–  А кто о тебе заботился после ее смерти?

–  Кузина моей матери. Она была замужем, но детей и опыта общения с ними у нее не было. К счастью, я была вполне самостоятельной. Мне дали комнату и еду. В большем я не нуждалась. Те небольшие деньги, что остались после смерти матери, дали мне возможность поступить в колледж. Я получила право на стипендию для учебы за границей. Работала, сколько себя помню, поэтому смогла год прожить в Канаде, в Квебеке.
– Голос ее окреп: самое худшее она уже рассказала.
– После окончания я получила диплом, который был мне нужен. Своего рода свидетельство независимости.

–  Но ты никак его не использовала.

–  В смысле работы, занятости - нет. Было много других вещей, которыми мне хотелось заняться.

–  Но среди них не числился брак. Или просто любовь хотя бы.

–  Нет, не числился.

–  Мне очень жаль, - сказал он с таким откровенным сожалением, что она подняла на него глаза и улыбнулась.

–  Нет нужды. У меня все в порядке. В самом деле.
– Странно, но она чувствовала себя более чем в порядке: она ощущала невидимую тонкую связь с Майклом. Его лицо казалось родным, а черты такими дорогими и милыми. От его присутствия рядом возникало чувство комфорта и успокоения, и, когда он потянулся опять и погладил ее щеку тыльной стороной руки, Джин невольно подалась навстречу ей.

–  Любовь может быть такой прекрасной, - прошептал он.

–  А жизнь без любви - спокойной и размеренной, - ответила она так же тихо.

–  Но в таком случае что-то теряется.

–  Нет. Когда человек ничего не ожидает, каждое маленькое удовольствие становится более полным.

–  Но когда ты не знаешь, что упускаешь… - начал он, и не договорил, прильнув губами к ее губам.

4

Джин не могла устоять перед этим маленьким удовольствием. Это было прекрасное завершение всего вечера, идеальный способ забыть о вопросах, которыми Майкл засыпал ее. Она целовалась раньше, но с такой нежностью, с таким чувством- никогда. Возможно, это было вызвано их разговором, той духовной близостью, которая возникла между ними, возможно, чем-то еще, но она не собиралась задумываться над этим, а просто ощущала, как ей хорошо.

Его губы ласкали ее легко, уверенно, спокойно. Какая-то неведомая сила подняла ее от земли, унося все выше и выше… И v нее не было ни малейшего желания возвратиться на землю.

–  Я должен остановиться?
– тихо спросил он, чувствуя, что ему все трудней контролировать себя.

–  О нет, - прошептала она.
– Это так хорошо.

–  Обними меня.

Их губы едва соприкасались, словно мягко шепча что-то друг другу, словно ловя дыхание в тот самый миг, когда оно появлялось. Джин пробежала пальцами по его волосам - густым и теплым, а губы имели ароматный кофейный привкус. Закрыв глаза, она погрузилась в какой-то странный транс, спокойный и в то же время возбуждающий.