Поражения, которых могло не быть
Шрифт:
Немецкие генералы и исследователи-современники тех событий объясняли катастрофу Германии осени 1918 г. как результат во многом дефицита резервов. Действительно, в учебных батальонах, приписанных во второй половине лета 1918 г., было не более 300 тыс. немцев, преимущественно это были подростки 17–18 лет. Однако в распоряжении Людендорфа только на Французском ТВД были 60 тыс. кавалеристов, которых легко можно было перевести в пехоту, около 50 тыс. солдат и офицеров частей ПВО, многие из которых проходили службу в глубоком тылу, около 0,9 млн артиллеристов, часть которых тоже можно было перевести в пехоту по мере сокращения числа орудий на фронте, около 300 тыс. инженеров, потребность фронта в которых снижалась по мере сокращения его протяженности и перехода к маневренной войне в лесах на границе Франции с Бельгией. 450 тыс. человек находились на запасных пунктах для пополнений в августе 1918 г. (в эту цифру не входят призванные в армию по возрасту юноши). Таким образом, только обученные и необученные резервисты насчитывали в германской армии к осени 1918 г. 750 тыс. человек.
Э. Людендорф сохранил к осени 1918 г. на Восточном фронте многочисленные контингенты. Две полноценные, по меркам Вост. фронта 1918 года, дивизии находились под командованием генерала фон дер Гольца в Финляндии. В Прибалтике и Белоруссии немцы имели 23 дивизии, из них б кавалерийских, под
110
Контрнаступление Антанты на Западном фронте в 1918 году (18 июля 7 августа). М.: Воениздат НКО СССР, 1936.
Таким образом, с учетом призванных в армию кавалерийских, артиллерийских и инженерных частей, которые могли быть «конвертированы» в пехоту, а также войск на других ТВД Германия располагала для обороны к осени 1918 г. достаточными людскими резервами.
Исходя из сказанного выше, можно сделать вывод, что Брестский мир стал тем моментом, после которого чаша весов вполне могла склониться в пользу Германии, не будь решение о наступлении предпринято столь поспешно, как это произошло на самом деле. Не расходуй германская армия свои запасы химического оружия в непродуманных действиях марта-апреля 1918 г., и накопленный арсенал химических снарядов стал бы к августу 1918 г. столь велик, что остановить немецкое наступление, начнись оно где-то в десятых числах августа, было бы намного сложнее, что стоило бы западным союзникам больших потерь, чем это реально произошло весной.
Что могло произойти, если бы Брестский мир не состоялся бы по каким-либо причинам? В таком случае наступление на Западе Гинденбург и Людендорф должны были предпринять, как и планировалось изначально, где-то в 1919 г., Германия к тому времени могла получить несколько сотен своих танков, производство которых уже было начато зимой 1918 г. Кроме того, у немцев к зиме 1919 г. должно было появиться больше цельнометаллических «Юнкерсов», которых германская промышленность могла в конце войны производить по 80—100 штук в месяц. Проведя очередное генеральное наступление на Восточном фронте с захватом Петрограда и Одессы, германские силы вполне могли к 1919 г. получить свободу действий во Франции, уже не беспокоясь за свои восточные рубежи. Разумеется, и западные союзники не сидели бы сложа руки. В итоге в 1919 г. при условии отсутствия Брестского мира западный фронт мог получить ужасную бойню, в которой Германия едва ли добилась бы решительной победы, но Антанта, скорее всего, могла в таком случае пойти на мир без уступок Центру, но и без требований репараций.
В империю с «черного хода»
Вальтер Ратенау в конце Первой мировой войны высказал мысль, что Германия проиграла войну империй, потому что сама не была империей, а если точнее, Германия не имела империи. Соответственно, единственной полноценной империей была Англия, победа над которой и могла бы обеспечить почетный мир для Германии. По мнению «отца» немецкой военной экономики, Германия могла спасти себя от коллапса в октябре 1918 г., провозгласив народную войну [111] в противоположность той, что она вела ранее, то есть войну за расширение своих владений. Именно еврей, социал-демократ и сын крупного промышленника, создавшего известную в мире фирму AEG, Вальтер Ратенау выдвинул концепцию нового типа войны немецкого народа против западных захватчиков. Эта концепция была скептически встречена высшим командованием Германии. Однако идеи Вальтера Ратенау, по иронии судьбы, вошли в состав национал-социалистической доктрины войны, созданной в 1920-х гг. врагом евреев и социал-демократов Адольфом Гитлером. Но Гитлер взял на вооружение также и другую концепцию войны с Британией — удар по Британской империи через Ближний Восток и Персию, эта концепция была разработана Оскаром фон Нидермайером, профессором-востоковедом из Мюнхена, ставшим в годы Первой мировой войны офицером, выполнявшим особые поручения Генштаба на Ближнем Востоке. К маю 1918 г. он был в чине капитана, что, впрочем, не мешало ему быть вхожим в кабинет самого Людендорфа.
111
Rathenau Walther. Die dunkelste Stunde // Die Zukunft.1919. No. 27/14. P. 50–54.
У Оскара Нидермайера была необычная судьба. Несмотря на звание «рыцарь», О. Нидермайер не принадлежал к аристократии, являясь выходцем из мюнхенской буржуазии. Дворянское звание он получил уже после Первой мировой войны за заслуги, О. Нидермайер сражался в Палестине против самого Лоуренса Аравийского, поэтому Оскара и прозвали в Европе «немецким Лоуренсом». О. Нидермайеру принадлежит идея броска германских войск через Закавказье, Персию и Афганистан в Индию. Правда, этот марш был невозможен без поддержки короля Афганистана, в чем Нидермайер был уверен практически с самого начала Первой мировой войны. Совместно с афганскими войсками и антианглийски настроенными политическими кругами Персии германские войска вполне могли, по мнению Нидермайера, поставить точку в войне не на полях Фландрии, а в Индии, часть населения которой готова была поддержать государства «Центра». 29 января 1918 г. на эту тему им было написано письмо в Министерство иностранных дел, письмо было направлено из знаменитого города Назарет, однако Оскар так и не получил оттуда никакого ответа. Ему пришлось не без поддержки фон Секта пробиваться непосредственно к Людендорфу. После участия в Первой мировой войне Оскар служил с 1924 по 1932 г. в отделе рейхсвера «Москва центральная», который располагался в Москве и отвечал за секретное военное сотрудничество по линии Рапальского договора. В конце Второй мировой войны О. Нидермайер попал в советский плен, причем сдавшись абсолютно добровольно. О. Нидермайер умер в 1948 г. во Владимирском централе.
Уже с весны 1918 г. в Министерстве иностранных дел Германии вынашивались планы заключения мира с Антантой, мира без аннексий и контрибуций. В этой связи Рихард фон Кюльман предлагал ограничиться в продвижении германских войск на Восток после заключения Брест-Литовского мира и сконцентрироваться на Западном фронте и поиске путей для мирных переговоров с западными союзниками.
Опасения Р. Кюльмана были вполне обоснованными, империалистическая экспансия Германии могла создать для немецкой внешней
политики ряд новых сложностей, которые, в свою очередь, затруднили бы заключение почетного мира. Р. Кюльман сомневался, что Германия имеет возможности и перспективы на Востоке, поэтому он выступал против развития интервенции на территории бывшей Российской империи [112] . Однако у Р. Кюльмана были оппоненты, считавшие восточное направление более перспективным, нежели окопная война на Западном фронте. Железные дороги России и Каспийское море должны были вывести Германию к «воротам» в Индию, что заставило бы Форен Офис всерьез задуматься именно о той модели мирного договора с Германией, какую хотели видеть в Берлине.112
Baumgart Winfried. Das «Kaspi-Unternehmen» Gr"ossenwahn Ludendorffs oder Routineplanung des deutschen Generalstabs? Erster Teil: Ein kritischer R"uckblick auf die deutsche milit"arische Intervention im Kaukasus am Ende des Ersten Weltkriegs // Jahrb"ucher f"ur Geschichte Osteuropas. Neue Folge. 1970. M"arz. Bd. 18. H. 1. P. 76.
Когда к маю 1918 г. начальнику Генштаба вермахта Э. Людендорфу стало ясно, что наступление на Западе выдохлось и в обозримом будущем Германии будет сложно даже оборонять свои позиции в Эльзасе и Лотарингии, он обратился к идее удара по Британии через Персию. В принципе, эта идея была выдвинута Оскаром Нидермайером еще в начале войны, но не получила поддержки ни в МИДе рейха, ни в высшем командовании. Только в конце апреля 1918 г. у О. Нидермайера через фон Лоссова (военный атташе Германии в Стамбуле) запросили прогноз возможного развития событий в Афганистане на случай, если Германия обратится к эмиру Афганистана с предложением военного союза [113] . Высшее командование Германии предполагало, что для такого предложения эмиру настало удобное время, так как Россия уже не представляла угрозы для Афганистана и не являлась более союзницей Антанты, когда Британская империя перебросила основные индийские контингенты на фронты Великой войны [114] . При этом в письме фон Лоссову было четко сказано, что участие немецких войск в операции против Индии исключалось [115] . 23 апреля 1918 г. О. Нидермайер дал ответ, что втягивание Афганистана в войну на стороне государств Центра крайне маловероятно, если эмиру не будет оказана военно-техническая помощь, включая отправку немецких военных советников. При этом Нидермайер отметил, что афганские войска нуждаются для начала такой грандиозной операции в 100 000 новых ружей и, соответственно, патронов к ним [116] . Грубо говоря, по О. Нидермайеру, получалось, что избежать прямого военного участия Германии в операции против Индии никак не представлялось возможным, поскольку для переброски такого объема вооружений и боеприпасов необходимо было пробить «коридор» через Закавказье и Персию.
113
Seidt Hans-Ulrich. From Palestine to the Caucasus-Oskar Niedermayer and Germany's Middle Eastern Strategy in 1918 // German Studies Review. Vol. 24.2001. Feb. No. 1. P. 7.
114
Там же.
115
Там же.
116
Seidt Hans-Ulrich. From Palestine to the Caucasus-Oskar Niedermayer and Germany's Middle Eastern Strategy in 1918 // German Studies Review. Vol. 24. 2001. Feb. No. 1. P. 7.
В начале мая 1918 г. фон Сект сам поддержал идею немецкой интервенции в Закавказье и Персии, а также задумался о проведении военных операций в Туркестане с целью установления непосредственной связи с Афганистаном [117] . Но эти планы фон Секта являлись, скорее всего, мечтами, немецкий генерал имел тогда слабые представления о масштабе средств, необходимых для проведения таких операций, само осуществление которых он ставил в зависимость от затягивания войны на Западе.
117
Seidt Hans-Ulrich. From Palestine to the Caucasus-Oskar Niedermayer and Germany's Middle Eastern Strategy in 1918 // German Studies Review. Vol. 24.2001. Feb. No. 1. P. 11.
Дело в том, что Германия фактически и не пыталась до 1918 г., не имея к этому, так сказать, возможностей, вести полномасштабную имперскую войну. Для такой войны необходима была мобилизация ресурсов колоний, которые были слабо развиты до войны и оказались быстро отрезаны Британским флотом от метрополии. Захват территорий бывшей Российской империи в 1918 г. мог позволить Германии развернуть настоящую войну империй против Антанты, но имелись политические и технические препятствия к этому: в 1918 г. доминирующую роль в рейхе стали приобретать социал-демократы, настаивавшие на оборонительной войне, ряд высокопоставленных германских военных не видел перспектив на Востоке из-за дефицита войск и ресурсов, которые поглощались Западным фронтом. Не предприми Э. Людендорф операцию «Михель»— и сил для экспансии на Восток вполне могло хватить, но до мая 1918 г. начальник германского Генштаба практически не задумывался всерьез о перспективах в России, отложив их в долгий ящик. Эти перспективы заключались не только в остро необходимый рейх бакинской нефти и украинском зерне, но и в дополнительных людских ресурсах.
Когда весной 1918 г. были приняты первые решения о переброске в Закавказье германских контингентов, германская бюрократическая машина стала вяло реагировать на инициативы отдельных энтузиастов, планировавших удар по Британской империи через Персию. Тут же возникли внешнеполитические сложности: Османская империя не собиралась соблюдать условия Брест-Литовского договора или даже создавать видимость соблюдения такового. Турецкие войска, наладив снабжение в районе Батуми, стали постепенно выдвигаться во внутренние области Грузии уже в первой половине весны 1918 г. К счастью для грузин и армян, а также для еще остававшихся в Закавказье русских войск, турецкая армия перед этим была «нокаутирована» несколько раз британскими войсками в Месопотамии и в Палестине. Турецкое командование вынуждено было сконцентрировать на севере Ирака и в Сирии значительные силы, чтобы держать фронт. Поэтому стягивание турецких войск в Грузию шло очень медленно. Однако сформированные в Закавказье правительства Грузии и Армении не имели достаточно ресурсов для создания собственных армий. Грузинские социалисты, заполнившие вакуум власти в Тбилиси в конце 1917 г., обратились к Берлину за помощью.