Порченная кровь

Герольд провел гостей между колоннами к высокому помосту под зеленым бархатным балдахином; фон Пфальцен и его люди выстроились по обе стороны от него.

На возвышении на резном дубовом троне восседала графиня Элиза Криглиц-Унтерн, правительница вольного города Талабхейма. После всех красот резиденции она сама немножко разочаровывала — приземистая, широкая в кости и неряшливо одетая, несмотря на изысканнейшее зелено-золотое платье, с крупными чертами круглого красного лица, она походила скорее на торговку рыбой, чем на графиню.

«Неудивительно, что ее любят в народе, — подумал Райнер. — Они же видят сходство». Благородное происхождение выдавала лишь ее осанка. Царственного высокомерия в ней хватило бы сразу на трех графинь: прямая, как палка, нос картошкой гордо задран, глаза жесткие и сверкающие.

Придворная знать группами стояла вокруг возвышения. Все глядели на Теклиса, который сам словно излучал свет в тенистой зеленой комнате. Даже графиня не могла отвести глаз.

Лорд Нейбалтен вышел вперед и начал объявлять имена предстающих перед графиней, со всеми их титулами и званиями. Райнер заскучал и принялся осматривать зал, как и приказал Манфред, пытаясь угадать нрав и степень важности придворных лордов и леди по их нарядам и манере держаться. Вон тот, с аккуратно подстриженной бородкой, — несомненно, надутый осел. А этот, с покатыми плечами, прирожденный негодяй — что ж, такие тоже бывают. Женщина, стоящая позади колонны с молодым человеком...

Сердце Райнера едва не остановилось. Эта женщина была леди Магда Бандауэр, хитрая ведьма, которая в последний раз, когда он ее видел, пыталась убить его силой проклятого знамени Валнира. Рука сама потянулась к мечу, но он усилием воли остановил ее. Паршивку несомненно следовало порубить на куски, но, наверное, все же не здесь. Интересно, что она тут делает? Эти несчастные идиоты хоть понимают, какое зло они сюда впустили?

Магда обернулась, словно почувствовав его взгляд. Сначала она его не узнала, но потом вздрогнула, и выражение ужаса на ее лице было весьма приятно видеть, хотя, конечно, жаль, что она заметила Райнера. Они молча смотрели друг на друга через весь зал, покуда голос графини не вернул Гетцау к мысли об ответственном поручении.

— Лорд Теклис, — говорила она, — мудрейший из своего народа, благой советчик людей, добро пожаловать в наш скромный двор и вольный город Талабхейм, жемчужину Талабекланда.

Теклис склонил голову:

— Благодарю, графиня.

Голос его был негромок, но от этого ничуть не менее впечатляющ.

— Приветствую и вас, граф Вальденхейм, — сказала она намного холоднее. — Надо признать, однако, неловко видеть вас здесь с таким войском и без предварительного известия о вашем прибытии.

Манфред низко поклонился:

— Благодарю, графиня. Примите мои извинения за этот неожиданный визит. Мы прибыли по просьбе великого Теклиса с самыми мирными намерениями. Эльф предупредил Карла-Франца, что великое зло постигло Талабхейм, и император с братской заботой снарядил наше скромное посольство, чтобы оказать вам всю возможную помощь.

Лицо графини осталось бесстрастным, но Райнер догадался, что она отлично поняла дипломатическую гиперболу Манфреда.

— Мы тронуты заботой императора, но ему не было нужды утруждать себя. Мудрость лорда Теклиса ценна в любой момент, но ситуацию мы контролируем. Мы рассчитываем вскоре установить причину беспорядков и вполне способны сами своевременно защитить свой город.

— Вы не контролируете ситуацию, — заметил Теклис все так же тихо. — Силы Хаоса в Талабхейме крепнут день ото дня, ваши подданные умирают на улицах, и у вас не выходит это прекратить — вы можете лишь защитить менее пострадавшие районы и дома богачей. А если причина такова, как я полагаю, даже ваши величайшие ученые не справятся.

Райнер увидел, как глаза графини вспыхнули при этой простой констатации факта, но сказать ей было нечего. Теклис был эльф. Он не нуждался в обмене любезностями, на его статус политические игры не влияли. Он видел взлеты и падения многих императоров — и вполне мог увидеть, как еще трое из них поднимаются на трон Альтдорфа.

— Мы примем любую помощь, великий, — произнесла графиня, поджав губы, — но, если, как ты говоришь, не в силах человека что-либо сделать, разве тебе не стоило приехать одному?

Манфред заговорил прежде, чем Теклис успел ответить:

— Император не позволил бы столь благородному гостю путешествовать одному по его владениям. И он не допустил бы, чтобы придворные церемонии оставили нашу прекрасную сестру Талабхейм без необходимой помощи. Мы пришли с войском, но надеемся, что оно не понадобится. И хотя ваши солдаты, вполне возможно, действительно контролируют ситуацию, нет нужды отвергать резервы, которые могут оказаться полезны.

— То есть могут вмешаться, — сказала графиня. — Урвать для себя победу Талабхейма над его бедой.

— Графиня, — возразил Манфред, — уверяю вас...

— А я вас уверяю, что помощь не нужна. Вы доставили к нам великого Теклиса, и мы благодарны вам за это. А теперь можете отбыть — не сомневайтесь, у нас он будет в безопасности, и, пока он наш гость, мы не посрамим Империю. Спасибо.

Их совершенно явно выпроваживали, но Манфред лишь поклонился и достал из-за пазухи свиток пергамента.

— Графиня, с сожалением вынужден напомнить вам, что, несмотря на статус Талабхейма как вольного города, он все равно расположен на землях Талабекланда, который является частью Империи и, соответственно, подчиняется ее законам и приказам императора. — Он поднял свиток. — Хотя и составленный в любезном тоне, этот документ — не предложение помощи, но приказ Карла-Франца, подписанный его собственной рукой, и в нем говорится, что ваше правительство должно позволить его представителям оказывать вам помощь, пока они не сочтут, что угроза для Талабхейма и всей Империи миновала.

Манфред передал свиток Нейбалтену, и тот отнес его графине. Та отдала послание писцу, который с готовностью выскочил из-за помоста. Он быстро все прочел и зашептал ей на ухо. Графиня сжала подлокотники трона так, что костяшки пальцев побелели.

— Это возмутительно, — сказала она наконец. — Император преступает закон своей Империи. Герцогства обладают всей полнотой власти в собственных границах и не обязаны терпеть вмешательство императора, если угроза не нависает надо всей Империей. Это, совершенно очевидно, проблема Талабхейма, и...

— Простите, графиня, — сказал Теклис, — я не встаю ни на чью сторону в делах людей, но вы не правы. Хотя беда и случилась в Талабхейме, если ее не остановить, она будет угрожать не только Талабекланду и Империи, но и стабильности всего мира. Иначе я не прибыл бы сюда.

Графиня побледнела:

— Это действительно настолько опасно?

Теклис мрачно кивнул:

— Да.

— Тогда, — она бросила резкий взгляд на Манфреда, — лишь по твоему повелению, премудрый, я соглашаюсь на это нежеланное вмешательство иноземных лордов.