Порочная игрушка

— Кто такой Санта Клаус?

Ее улыбка исчезает, как будто она вдруг вспоминает что-то, и слезы катятся по ее щекам, оставляя черные полосы на своем пути.

— Он никто, Бракси. Просто гребаный толстый ублюдок.

Я смотрю на старика, который улыбается мне. Я ненавижу, как счастливо он выглядит. По какой-то причине мама его ненавидит. И я тоже.

— Пойдем, малыш. В приюте сказали, что они проводят рождественский обед в три часа. Мы опоздаем, если не поторопимся.

Следуя за ней, я стараюсь не смотреть на этого человека. Но не могу отвести взгляд.

— Хо-хо-хо! — кричит он мне, размахивая огромной конфетой, чтобы подразнить меня. — Что ты хочешь на Рождество, малыш?

Это выводит меня из себя. И когда он смотрит на маму тем взглядом, которым на нее смотрят все мужчины, я не могу сдержаться. Оторвавшись от нее, я бегу назад так быстро, как могут мои восьмилетние ноги, и бью старика прямо в его пи-пи.

— Ненавижу тебя! — кричу я ему. Не хочу плакать, хочу быть храбрым для мамы, но я так зол на глупого толстяка.

Его глаза широко распахиваются от шока, и он хватает себя там, где я ударил его.

— Ты в списке непослушных, — шипит он. — Плохие мальчики ничего не получат от Санты. Они не заслуживают игрушек.

Я размахиваюсь, чтобы снова ударить его, но мама дергает меня за руку и тащит прочь от него.

Не хочу никаких игрушек от толстяка. Я делаю их сам. Иногда, когда мама работает, я вырезаю фигурки из картона маленьким карманным ножиком, который украл в одной из квартир, где мы однажды были. Если нет картона, я вырезаю маленькие звездочки из алюминиевых банок от колы. Я делаю свои собственные игрушки из мусора, превращая их в нечто красивое. Это не те игрушки, которые он дарит хорошим мальчикам, но они мои.

Я до сих пор погружен в свои злые мысли, когда замечаю, что вокруг меня происходит что-то прекрасное. Поворачиваю голову и улыбаюсь, когда вижу приют, в который мы иногда ходим. Музыка, счастливая музыка играет фоном, и я снова начинаю чувствовать себя хорошо. К тому времени, когда мы поднимаемся по ступенькам, злость на Санту проходит.

Сегодня лучший день в моей жизни. Добрые люди в приюте приносят нам горячую, вкусную еду, и я даже подружился с маленькой девочкой. Она младше, и я притворяюсь, что она моя младшая сестра. Когда обед заканчивается, взрослые собирают детей вокруг большого дерева, украшенного огнями.

Мне нравится это дерево.

Оно делает меня счастливым.

— Друзья, — кричит какая-то старушка в слезах. Она не сердится. Ни капельки. Я думаю, что это слезы счастья. — В этом году было много пожертвований. У нас есть подарки для всех детей. Бог милостив!

Люди громко разговаривают вокруг нас. Мама гладит мои волосы так, как я глажу бродячих кошек, которых нахожу, и я тянусь к ее прикосновению. Люблю свою маму.

— Держи, малыш. Надеюсь, что ты получишь что-то особенное, — говорит мне старушка, протягивая запакованный подарок.

Коробка раскрашена той же белой и красной краской, что и конфета, которую Санта хотел дать мне. Мама кажется такой счастливой, и я не хочу портить ее настроение, начав злиться.

— Это мой сюрприз, мама?

— Да, Бракси. Открой его. Давай, посмотри, что тебе досталось. — Она целует меня в макушку.

Я осторожно стягиваю бумагу и тяну крышку коробки. Внутри пакет.

— Черт побери, они издеваются? — мама громко вскрикивает. — Мне обещали игрушку для моего сына, а не проклятые носки!

Я подскакиваю от ее внезапной вспышки гнева и обращаюсь к ней:

— Мама, мне нравятся эти носки. Они будут греть мои ноги. — Я разрываю пакетик и рад найти там шесть пар белых носков.

Она выглядит смущенной и убирает мои темные волосы с лица.

— Мне хотелось, чтобы тебе досталась игрушка.

Я улыбаюсь ей огромной улыбкой.

— Я делаю свои собственные игрушки, глупая, — говорю я ей, чтобы она не чувствовала себя плохо. — Носки лучше. Они мне нравятся.

Она обнимает меня, и я вдыхаю запах сигарет, смешанный с ее духами, которые иногда вызывают у меня головную боль. Я люблю ее запах. Хочу, чтобы она всегда держала меня в объятьях и никогда не ходила на работу.

— Что за игрушку подарил тебе Санта, малыш?

Мы с мамой отстраняемся друг от друга, чтобы посмотреть на старую леди. Я смотрю на нее со злостью.

— Санта — глупый эгоистичный толстяк, который дразнит детей конфетами. Моя мама подарила мне носки, потому что она знает, что мои ноги постоянно мерзнут. Я не нуждаюсь в игрушках от этого злобного человека. Я сам могу сделать свои.

* * *

— Ты никогда не рассказывал, как прошла остальная часть вечера, несмотря на то, что я слышала эту историю несколько раз, — говорит Натали, постукивая шариковой ручкой по своим полным губам.

Я потираю переносицу, чтобы убрать воспоминания прочь. Я как будто все еще чувствую ее запах. Вонь сигаретного дыма на ее одежде и запах ее тела — теперь я это понимаю. С воспоминаниями приходит поток ощущений, которые напоминают мне о матери.

— Она оставила меня играть с маленькой девочкой и ушла. Я просто свернулся калачиком под одеялом с девочкой, и она показывала мне куклу, которую ей подарили. Через несколько часов мама вернулась и сказала, что должна работать, и вытащила меня оттуда. Она так спешила, что я не успел забрать свои носки.

Горькие слезы появляются в моих глазах, и я качаю головой, чтобы избавиться от воспоминаний. Я был очень расстроен и просил ее вернуться. Мама ударила меня и велела заткнуться. У нее были важные дела. В ту ночь она трахалась с этим дурацким Сантой в его машине, пока я сидел на бордюре и наблюдал за его металлическим ведерком с деньгами. Я съел все его конфеты, и когда понял, что не могу достать деньги из ведерка, пописал внутрь него.

— Это не твоя вина, Брэкстон.

Спокойный голос Натали возвращает меня в настоящее. Конечно, это не моя вина. Я был наивным маленьким пареньком, который поклонялся своей непутевой матери.