Порочная луна

Его язык высовывается, чтобы облизать губы, и он наклоняется еще дальше, чтобы упереться локтями в колени, склонив голову набок, как будто наблюдает за животным в клетке в зоопарке.

— С возвращением, Луна, — грохочет его глубокий голос. — Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты очень крепко спишь?

Мое сердце колотится в груди, мурашки предупреждения ползут по позвоночнику. Снова увидев эти глаза, я просто вспомнила, что происходило в соседней камере до того, как я потеряла сознание от того, что он мне вколол, и я бросаю взгляд в том направлении, холодный ужас наполняет мои вены.

— Томми? — зову я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, хотя я внутренне паникую.

Ответа нет. Меня встречает только жуткая тишина, когда я медленно перевожу взгляд обратно на парня, сидящего за пределами моей камеры, его самодовольная ухмылка все еще на месте.

— Что ты с ним сделал? — спрашиваю я сквозь стиснутые зубы, вскакивая с шаткой койки на ноги. Мои руки сжимаются в кулаки по бокам, и я несусь через камеру в его сторону, излучая ярость. — Клянусь, если ты не отпустишь нас обоих, ты гребаный покойник. Я уничтожу тебя.

Он хихикает в ответ на мою угрозу, темные глаза мерцают нездоровым весельем.

— Ты порочное маленькое создание, не так ли?

Я усмехаюсь, скрещивая руки на груди. Во мне пять футов девять дюймов, меня никогда не называли маленькой. Я высокая для девочки. Но затем он встает напротив меня, подходя ближе к решетке и возвышаясь надо мной своим внушительным ростом, и я внезапно чувствую себя меньше, чем когда-либо.

Мой желудок сводит, и я с трудом сглатываю.

Черт, в этом парне должно быть не меньше шести футов шести дюймов роста. Он даже выше моего брата, и хотя он менее громоздкий, чем Мэдд, то, как ткань его футболки натягивается на его могучих плечах и широкой груди, доказывает, что он не новичок в спортзале. У него разорванные бицепсы, и я готова поспорить, что под этой рубашкой он прячет гораздо больше с трудом заработанных мышц.

Я осторожно принюхиваюсь в его сторону, подтверждая, что он действительно человек, но затем меня тут же сбивает с толку то, как поразительно хорошо от него пахнет. Как цитрус и гвоздика, острый и отчетливо мужской. У меня текут слюнки в ответ, но я быстро отбрасываю эту мысль в сторону и мысленно проклинаю себя за то, что позволила этому уколу проникнуть мне под кожу даже на секунду. Мне все равно, насколько божественно от него пахнет, он здесь гребаный враг.

— Ты понятия не имеешь, на что я способна, — киплю я, в моем тоне слышится резкая нотка насилия.

— Видишь, вот тут ты ошибаешься, — отстреливается он, подходя ближе к решетке и смеряя меня ледяным взглядом. — Я точно знаю, кто ты, и, что более важно, что ты собой представляешь, Луна.

Я так сильно закатываю глаза, что практически вижу свой затылок.

— Тот факт, что ты продолжаешь называть меня так, только доказывает, что это не так.

Он выгибает бровь, выглядя чертовски самодовольным.

— Правда? Значит, на прошлой неделе ты не устанавливала новые камеры со своим Альфой?

У меня отвисает челюсть, и хотя я быстро прихожу в себя и захлопываю рот долей секунды позже, этого недостаточно, чтобы он успел промахнуться.

Его губы растянулись в улыбке, обнажив два ряда ровных белых зубов, обрамленных ямочками на обеих щеках.

— Теперь все осмысливается, не так ли? — издевается он, пока я стою, застыв, с лихорадочно работающими мыслями.

Черт, эти больные ублюдки наблюдали за нами. Они планировали это. Я знала, что каким-то образом попал в ловушку, но не понимала, что она была создана специально для меня.

— Мы надеялись заполучить вас обоих, но что-то подсказывает мне, что твой альфа-партнер сделает практически все, чтобы спасти свою Луну, — продолжает мой похититель, закусывая нижнюю губу и медленно оглядывая меня. — Разве не так работают ваши партнерские узы? Вы не можете жить друг без друга или что-то в этом роде?

Из моего горла вырывается безумный смех. Я имею в виду, нет ничего смешного в ситуации, в которой я оказалась, но забавно, что этот идиот действительно думает, что я замужем за своим братом-близнецом. На каких бы разведданных он ни полагался, им катастрофически их не хватает.

Его тщательно натянутая маска трескается в ответ на мой смех, выражение его лица почти становится хмурым.

— Ты, блядь, заблуждаешься! — я хихикаю, давясь смехом. — Ты хоть понимаешь, насколько глупо сейчас звучишь? Ты понятия не имеешь, о чем говоришь!

Ярость вспыхивает в его взгляде, но он быстро берет себя в руки, поддерживая самообладание высокомерным вздернутым подбородком.

— Нет? Давай, скажи мне, что я ошибаюсь. Скажи мне, что ты не оборотень, что ты не Луна.

Я качаю головой, все еще посмеиваясь про себя.

— На самом деле, это было бы намного веселее, — бормочет он, проводя рукой по подбородку. — Тогда я мог бы просто надавить на тебя, чтобы ты привела лучшего заложника.

Жестокая улыбка искривляет его губы.

— Ты искушаешь меня хорошо провести время, зверушка.

Я определенно больше не смеюсь. Холодный ужас проникает в мои вены при мысли о том, что меня используют против того, кого я люблю. Нет ничего такого, чего бы я не сделала, чтобы обезопасить Мэдда и его настоящую Луну, так что у меня нет выбора, кроме как подыгрывать игре этого сумасшедшего.

Пока.

— Ты болен, — выплевываю я. Буквально.

Я швыряю слюни прямо в него, как гребаная леди, которой я не являюсь. Слюна попадает на носок его большого черного ботинка, а он даже не вздрагивает.

— А ты монстр, — холодно отвечает он.

— Здесь только один монстр, и это не я, — говорю я, расправляя плечи, чтобы казаться выше, хотя мне хочется съежиться.

Что-то в энергии, которую излучает этот парень, заставляет меня чувствовать, что я должна съежиться, а этого, блядь, никогда не произойдет. Я ежедневно окружена альфа-типами и всегда держусь особняком. Однако у этого человека в значительной степени есть альфа-энергия, и это застает меня врасплох, и я снова сосредотачиваюсь на его запахе, чтобы убедиться, что я ничего не упустила.

— Ты уверена в этом? — бормочет он, приподнимая бровь. — Я не урод природы, который может превратиться в бешеное животное.

Да, определенно человек. К тому же определенно придурок, и один из охотников на оборотней. Я так и предполагала, но хорошо иметь подтверждение. По крайней мере, это не какой-то новый, неизвестный враг, с которым нужно бороться. С другой стороны, тот факт, что эти ребята десять лет практиковались в убийстве оборотней, не сулит мне ничего хорошего.

Я бросаю на него свирепый взгляд, протягивая руку, чтобы обхватить пальцами холодную стальную решетку между нами.