Порочная любовь

— Эд? Ты в порядке? — спросила девушка, открывая дверь, когда увидела меня.

Я покачал головой.

— Мама мертва. Она вскрыла себе вены. Я нашел ее после боя сегодня.

Эбби в шоке прижала руки ко рту.

— Иди сюда, — притягивая к себе, она обняла меня.

Я посмотрел на Эбби, а она посмотрела на меня, в ее глазах была отчетливо видна грусть. Это затронуло что-то глубоко внутри меня — видеть ее боль из-за меня.

Я вытер слезы с ее глаз.

— Не плачь, она не стоит того.

У Эбби была жестокая жизнь. Она была отдана системе опеки детей после того как ее родителей убили, когда ей было четыре. Понадобилась целая неделя, чтобы это выяснилось и когда ее нашли, Эбби была на грани смерти, и вся вымазана кровью своих родителей. В полиции сказали, что ночью, она ради комфорта лежала вместе с ними, не осознавая абсолютной ужасающей сцены перед собой. Оба родителя были избиты дубинками и зарезаны. Поэтому после этого, Эбби жила в разных дерьмовых приемных семьях. Так было до того, пока ей не исполнилось девять и ее перевели в семью в Уэст-Бич, которая была не меньше испорченой. Однажды ночью она сбежала, и моя тетя Шелли нашла Эбби бродящей по улице в потрепанной, грязной и порванной одежде. После этого тетя с дядей Пинчером взяли ее к себе. Это нигде не было зарегистрировано, хотя система знала, что она была беглянкой, которая сама себя вырастила.

Эбби шмыгнула носом и сняла с меня жилет.

— Входи, ты можешь воспользоваться душем. Смыть с себя это.

Девушка провела меня к своему душу и начала снимать с меня одежду.

— Ох, Эбби? Что ты делаешь? — спросил я, гладя вниз на нее.

— Просто позволь мне позаботиться о тебе, хорошо? — прошептала она.

Стоя на месте, я секунду обдумывал ее заявление. Я снова перевел взгляд на Эбби и прищурился. Девушка улыбнулась в ответ на мой намек на одобрение и сняла с меня одежду, прежде чем снять с себя. Мы оба шагнули в душ, и я думаю, это был первый и единственный раз, когда я занимался сексом с девчонкой и за этим стояли какие-то чувства. Недостаточно, чтобы значить что-то большее, чем это на самом деле было, но все равно, какое-то значение у этого было. Я развернул Эбби так, что ее спина прижималась ко мне спереди. Схватил волосы в кулак и оттянул голову назад, прежде чем провести свободной рукой по ее тугому животу и вниз к киске. Эбби застонала и откинула голову назад. Грубо потянув девушку за волосы и отпустив, я схватил обеими руками ее бедра и насадил на свой член, входя в нее жесткими и глубокими толчками, пока она не кончила.

Настоящее время

Я пью сидя за барной стойкой в нашем клубе, когда входит Зейн. Он садится рядом и прежде чем даже взглянуть на меня, заказывает себе выпить.

— Есть что-нибудь, что ты бы хотел мне сказать? — спрашивает он, делая глоток пива.

Я киваю и стучу рукой по стойке.

— Я проследил за крупной целью на склад, тот же самый склад, в который мой отец взял меня для моего первого боя до смерти.

Зейн смотрит на меня, нахмурив брови.

— Поэтому ты убил Брюса Пейтона. Зачем? И я действительно надеюсь, что ты мне дашь оправдание лучше, чем то, что просто хотел выплеснуть злость, брат. Это только посеяло зерно войны.

Я сильно сжал челюсти.

— Я разберусь с этим. Кем бы его ни заменили, я с ним разберусь, как и со следующим и со следующим. Пока я не придумаю что-нибудь. Чтобы положить конец всей их гребаной организации.

Зейн ставит свой напиток и поворачивается ко мне.

— Брат, мы разберемся с этим вместе. Ты, я и Блейк? Мы были братьями еще до того, как эти жилеты связали нас вместе. Мы за тебя.

Я улыбнулся ему и кивнул.

Выйдя из клуба, я закуриваю сигарету и вижу въезжающую Фиби на своем черном «Ниссан» GTR. Машина вся черная: диски, тонировка окон и черный свет. Она чертовски безупречна, как и Фиби, которая была автолюбителем с тех пор, как научилась ходить. Блейк чуть с ума не сошел, когда она начала посещать уличные гонки, причем не только ходила посмотреть на них, но и участвовала сама.

— Привет, Фибс, ищешь «бридзиллу?» (примеч. пер.: так называют невест, которые накануне свадьбы становятся параноиками) — спрашиваю, выдыхая дым.

Она кашляет и размахивает руками, прогоняя от себя дым.

— Эд, тебе нужно бросить курить. Как ты остаешься таким подтянутым и одновременно так много куришь? Не понимаю.

Я смеюсь.

— Поднимаю железо, Фибс и не забиваю на кардио.

Ее каблуки стучат, когда она уходит, но внезапно оборачивается и смотрит на меня.

— Эд, не играй с Кали больше, чем уже сделал. Пожалуйста. Последнее что ей нужно, это драма в жизни. Ее бывший все еще достает ее по телефону и я про…

Я перебиваю Фиби, как только слышу слово «бывший» и сразу же чувствую ярость.

— Что ты имеешь в виду, говоря бывший? Я не знал, что у нее есть бывший?

Девушка сужает глаза, скрещивает руки на груди и ухмыляется.

— Ох? Ты же не думал, что был единственным, не правда ли? Эд, девчонка звезда Голливудских холмов. Кали словно сумочка из последней коллекции «Луи Витона» и все хотят ее, — заявляет Фиби, прежде чем зайти в клуб.

Я не осознавал, что сжимал кулаки так сильно, пока не почувствовал, как ногти впились в кожу ладоней. Выбросив прочь сигарету и, придавив ее ботинком, надеваю шлем и еду, чтобы встретиться с Драго. Ни за что этому мудаку не дожить до конца недели.

Глава 9

Кали-Роуз

— Картер! — ругаюсь я в телефон на грубость своего лучшего друга.

— О, ну что? Я просто говорю, что все может измениться, если ты дашь ему.

Я закатываю глаза, доставая рогалики из тостера.

— Он ушел прошлой ночью, оставив записку со своим номером телефона. Полагаешь, я должна написать ему? — немного неуверенно спрашиваю я.

— Что ты кушаешь?

— Рогалики, а что? — невозмутимо отвечаю.

— Положи рогалик, Кали. Ты две недели не будешь заниматься танцами, и все мы знаем, что это мигом отложится на твоей заднице.

Я бросаю нож на стойку.

— Знаешь что, Присцилла, королева пустыни, только из-за этого твоего комментария, я удвою ставки.

Он преувеличено вздыхает.

— Кали-Роуз! Я не зануда.

— Пока что, подруга. Ты не зануда, пока что.

Я кусаю большой кусок рогалика, так, чтобы он смог услышать хруст и издаю стон наслаждения.

— Хорошо, мне пора идти. Люблю тебя.

— Ага, я тоже тебя люблю, сучка.

Смеясь, я отключаюсь. Я очень люблю Картера, мы можем ругаться, проклиная друг друга, но он мне как брат и я его ценю. Когда наливаю себе кофе, мой телефон звонит снова и, не взглянув на экран, думая, что это снова Картер, я поднимаю трубку.

— В чем дело? Забыл сказать мне, какой большой член был у твоего вчерашнего друга? — говорю я улыбаясь.

— Кали-Роуз Рейнольдс! Тебе лучше следить за своими словами, — рукой я закрываю свой рот, потому что слышу голос матери. — Хотя, он сказал тебе? Ну, знаешь? Какой большой он был?