Порочная любовь

Кали-Роуз

Как только я забираюсь в пикап, смотрю на Тревора.

— Спасибо, что отвезешь меня домой, — говорю я, потягивая низ толстовки Эда.

Его слова о том, что он любит меня, тронули мою душу, но сейчас я слишком зла, чтобы разбираться с этим, и не думаю, что когда-нибудь смогу простить его. Да, это не совсем его вина, это из-за его связей, но я действительно не знала степени того, что происходит в этом мире. Может быть, мне стоило смотреть больше телевизионных шоу. Я смотрю в окно, на проплывающие мимо деревья и думаю о прошедшей неделе. Мне нужен новый телефон. Я даже не понимаю, знает ли кто-нибудь, что произошло. Скорее всего, нет, должно быть, все держалось в тайне. Иначе нас окружили бы пресса и полиция. Я продолжаю смотреть в окно, пока, в конце концов, моя усталость не берет верх и не наступает сон.

***

Открываю глаза, слыша голос Тревора.

— Кали? Просыпайся, детка, мы здесь.

Протирая глаза, я раздраженно выдыхаю.

— Ладно, еще раз спасибо, Тревор.

— Мне нужно проводить тебя до квартиры, Кали. Приказ.

Киваю, потому что не хочу, чтобы у него были неприятности.

— Все в порядке, пошли.

Распахнув дверь, выхожу на улицу под вечернее солнце. Я оглядываю парковку нашего дома и замечаю, что люди смотрят на меня. Пожав плечами, закрываю дверь. Мне, на самом деле, все равно, что сейчас думают люди. На этой неделе я потеряла свое достоинство, наряду со многими другими вещами.

Я обхожу пикап и беру Тревора под руку. Он встревоженно смотрит на меня. Парень действительно симпатичный.

— Кали, ты хочешь, чтобы я подождал тебя, пока ты примешь душ, а затем отвез бы тебя к врачу?

Я отрицательно качаю головой.

— Я увижусь с ней завтра. Сейчас просто хочу спать.

Он нервно оглядывается по сторонам.

— Эд, он хочет, чтобы я…

— Не смей произносить его имя, Тревор. Пожалуйста. Мне все равно, чего хочет Эд, ясно?

Он сглатывает и кивает.

— Я понимаю, детка. Давай, пошли.

Когда мы подходим к моей двери, вспоминаю, что не захотела поехать в отель, чтобы забрать свои вещи.

— Черт, — тихо ругаюсь я.

— Что случилось? — нервно спрашивает Тревор.

— Ничего страшного. Я просто забыла, что мои ключи и все остальное осталось в отеле.

Стучу в дверь, одновременно желая, чтобы Картер был дома, и чтобы его не было. Он, улыбаясь, распахивает дверь, но его улыбка исчезает, когда он видит меня.

— Какого хрена случилось, Кали? — он притягивает меня к себе и оценивает Тревора.

— Картер… это Тревор. Веди себя хорошо, Картер. Он просто подвез меня.

Я поворачиваюсь к Тревору и обнимаю его.

— Спасибо, Тревор, правда.

— Без проблем, Кали, — он слегка улыбается мне, прежде чем повернуться и уйти.

Я захожу внутрь и закрываю дверь, поворачиваясь всем телом к взволнованному другу.

— Пожалуйста, дай мне время, Картер. Я не могу разбираться с тобой прямо сейчас.

— Ну уж нет! К черту это, Кали. Что, бл*ть, произошло?

Я закатываю глаза, потому что и правда не ожидала, что он воспримет мой ответ хорошо.

— Много чего случилось, Картер. Я просто не готова, ясно? Пожалуйста, не дави. Я собираюсь принять очень долгую ванну и поспать несколько дней, а потом пойду к доктору.

Выхожу из гостиной и направляюсь в свою спальню. Оглядываюсь вокруг, и меня скручивает изнутри. В последний раз мы были здесь с Эдом. Это были счастливые моменты, когда я принадлежала только ему. Часть меня чувствует, что я, в некотором смысле, разочаровала его. Когда он узнал, что я была только с ним после всех этих лет, ему это так понравилось, и хотя мужчины, которые прикасались ко мне, не прошли весь путь, все еще чувствую себя отвратительно. Чувствую, что Эд никогда больше не сможет видеть во мне свою невинную девушку. Я чувствую себя такой же грязной внутри, как и снаружи.

Сняв с себя его толстовку с эмблемой «Грешных Душ», я аккуратно складываю ее и кладу на кровать. Я постукиваю по ней пару раз, прежде чем достаю полотенце из шкафа и, обернув его вокруг себя, иду в ванную.

Включаю краны, и ванна начинает наполняться водой. Я высыпаю в нее всю соль, какую только вижу. Пена для ванн, мыло — все добавляю. Слезы снова катятся по моим щекам, когда я начинаю злиться из-за того, что произошло. Я в полном беспорядке. В этом нет никаких сомнений. Искренне надеюсь, что есть какой-то способ научиться жить с тем, что произошло.

В каком-то смысле я чувствую себя идиоткой. Бедная Алэйна — с ней обращались гораздо хуже, чем со мной. Тем не менее, каким-то образом она справилась с этим идеально. И именно в этот момент понимаю, о чем говорила Фиби. Она всегда твердила, что я не создана для их образа жизни. Вики и она — обе говорили это. Только теперь это понимаю — потому что я не такая. Я ни за что не соглашусь жить в таком сумасшедшем мире, как их.

Как только удовлетворяюсь количеством мыла в ванне, я снимаю нижнее белье и бросаю его в угол. Опускаю одну ногу в обжигающе горячую воду, прежде чем поставить вторую. Здесь так горячо, что у меня по коже бегут мурашки. Я делаю глубокий вдох и быстро погружаюсь в ванну, прикусывая губу, чтобы не закричать. Эта боль приятна. Она избавляет меня от той боли, которая, как я чувствую, проникла в самую глубь моей души, даже если всего лишь временно.

Через несколько минут боль исчезает, и меня переполняет тепло. Я откидываюсь на бортик, и по док-станции включаю песню группы Evanescence «Going Under». С головой погружаюсь под воду и остаюсь там так долго, как только могу, пока не нуждаюсь в воздухе. Всплывая на поверхность, я провожу руками по лицу, чтобы убрать волосы с глаз. Я продолжаю лежать, уставившись в потолок, позволяя тексту песни проникать в мои уши и теперь загрязненную душу.

Глава 21

Проходят часы, и когда моя кожа начинает покрываться мурашками от того, что вода остыла, я вытаскиваю пробку и встаю из ванны. Обернув свое тело полотенцем, я открываю шкафчик. У меня нет никаких сомнений насчет того, что сегодня, чтобы уснуть, мне понадобится помощь. Перед собой я вижу упаковку «Ксанакса», это лекарство Картера, которое он пил после того несчастного случая. Таблетки умоляют меня взять их — я так и делаю. Открываю коробочку и вытряхиваю две штуки, а затем закрываю шкафчик.

Повернувшись, чтобы выйти из ванной, я встаю на свое старое нижнее белье, что валяется на полу. Смотрю на него, прежде чем наклониться и поднять. Я немедленно чувствую тошноту. Распахнув дверь ванной, пробегаю мимо стоящего Картера и врываюсь в свою комнату, захлопывая за собой дверь. Я быстро подхожу к своему столу, открываю ящик и, достав оттуда ножницы, начинаю резать белье на мелкие кусочки, прежде чем бросаю в пластиковый пакет, а затем в мусорное ведро. Закончив, смотрю на свои дрожащие руки. Крупные слезы снова капают с моих глаз, и я сердито смахиваю их.