Порочное искушение

Как и в тот вечер, мне кажется, что я хочу, чтобы это произошло. Как будто, если бы он протянул руку и коснулся меня прямо сейчас, я бы не смогла отстраниться.

Я не знаю.

Я не знаю, что бы я почувствовала, и какая-то часть меня хочет это выяснить. Другая часть меня боится попробовать. А остальная часть помнит, что из всех мужчин в мире Габриэль Эспозито — один из самых недоступных.

Из столовой доносится внезапный громкий звон, звук упавшего на что-то столового серебра, и мы с Габриэлем одновременно вздрагиваем, момент между нами разрушается. Он резко улыбается, и глубокий смех заполняет то место, где мгновение назад была искра.

— Нам, наверное, стоит вернуться в столовую, — говорит он почти заговорщицки. — Думаю, Агнес уже начала привыкать к тому, что за ними не нужно присматривать.

Смех, вырвавшийся у меня, поражает. Я давно не смеялась по-настоящему, и на мгновение его искренний звук заставляет меня искать, кто еще находится с нами в комнате, потому что он не может исходить от меня. Но это так, и тепло наполняет мою грудь при мысли о том, что, возможно, Габриэль был прав прошлой ночью. Может, со временем все наладится.

Может, и у меня все наладится.

Может быть, я никогда не буду чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы прикоснуться к кому-то, может быть, романтика и любовь для меня, это предрешенные выводы, но, может быть, я смогу стать лучше в других отношениях. Может, я даже найду в себе силы последовать совету Клары и со временем поговорить с Габриэлем о том, как мне освободиться от власти отца. Как я могу использовать свою работу здесь, чтобы стать независимой, чтобы жить своей собственной жизнью и исцелиться без призрака принудительного брака, висящего надо мной.

Мы снова усаживаемся за стол, сегодня утром на завтрак лимонно-рикотовые блинчики с апельсиновым сиропом, и я откусываю от своего, когда Сесилия откладывает вилку и поворачивается к Габриэлю.

— Папа, мы можем поехать в город в ближайшее время? Все вместе?

Габриэль поднимает бровь.

— Возможно, — говорит он. — А что? Есть какая-то особая причина?

— Вышла новая кукла Американская девочка. — Лицо Сесилии светлеет, когда она начинает объяснять. — У нее розовый наряд и лошадь, которую тоже можно купить! Лошадь зовут Холлихок, в гриве у нее искры, седло голубое и розовое, и… — Она делает паузу, глубоко вздохнув. — Моя школьная подруга Марианна рассказала мне, что в центре города есть целый магазин. Там есть все куклы и куча аксессуаров, и ты можешь купить практически все, что захочешь. И я очень хочу там побывать. Мы можем посетить его в ближайшее время? Пожалуйста?

— Да! Пойдем! — Подхватывает Дэнни. — Я хочу в магазин Лего.

Габриэль улыбается, и я снова поражаюсь тому, с какой искренней привязанностью и любовью он относится к своим детям. Когда я была маленькой, мой отец счел бы подобные просьбы раздражающими, он бы ни в чем мне не отказал, но и не стал бы организовывать поездку в город. Он просто послал бы помощника купить то, что я хотела, и отдал бы это мне, и хотя тогда мне казалось бы, что говорить об этом вслух — баловство, это не то же самое.

Но сейчас, глядя на восторг Сесилии и снисходительную улыбку Габриэля, я понимаю, что это вовсе не было избалованностью. Ведь я так хотела не игрушку, а время, проведенное с единственным родителем, и почувствовать себя любимой. Мы могли бы отправиться в путешествие по любому поводу, и я была бы в восторге.

— Мы абсолютно точно можем это сделать, — говорит Габриэль. — Но у меня есть другая идея, если она тебе понравится. — Он смотрит на меня. — Что, если Белла отвезет вас сегодня? Я вижу, что ты очень взволнована. Я отправлю с вами Джио, и он сможет присматривать за вами и Беллой, чтобы убедиться, что вы в безопасности в большом городе. Как вам это?

Глаза Сесилии становятся круглыми.

— Да, — вздыхает она. — Мы можем поехать сегодня? — Ее голова тут же поворачивается ко мне, в глазах мольба, как будто я действительно имею право голоса в этом решении. — Скажи да, Белла! — Восклицает она, и я смеюсь.

— Если папа разрешает, то, конечно, да, — говорю я ей, и она испускает маленький взволнованный визг, хлопая в ладоши, пока Дэнни нетерпеливо переминается с ноги на ногу на стуле. Комната наполняется явным волнением, и я прикусываю губу, стараясь не показывать свою неуверенность, пока мы не закончим завтрак.

Но когда Габриэль встает, чтобы уйти, я быстро оправдываюсь, говорю Сесилии и Дэнни помочь Агнес убраться, а сама выхожу за ним из комнаты. Услышав мои шаги, он приостанавливается и оборачивается, чтобы посмотреть на меня.

— Все в порядке?

— Ты уверен, что доверяешь мне отвезти их в центр? — Я прикусила губу, чувствуя, что нервничаю.

— Конечно. Ты же сказала, что ездишь в город навестить Клару, верно? Ты много раз бывала на Манхэттене.

— Да, но… — Я колеблюсь. — Сама по себе, на встрече с Кларой. Не отвечая за чужих детей. Я просто хотела убедиться…

— Ты показала, что умеешь с ними обращаться, — успокаивает меня Габриэль. — И ты уже взрослая. Ты прекрасно справишься с пребыванием в городе, как ты уже сказала, ты бывала там много раз. Я нисколько не волнуюсь по этому поводу.

Я все еще удивлена, что он так мне доверяет, особенно после того, как увидел меня такой расстроенной прошлой ночью. Но мне также приятно, что он так со мной обращается, как будто я способная и независимая, в то время как всю свою жизнь до этого ко мне относились как к чему-то, что можно выторговать. Кое-что, что давало мне достаточно независимости, чтобы держать меня в повиновении, чтобы я не поднимала слишком много шума, когда придет время продавать меня.

Габриэль лезет в карман, достает тонкий кожаный бумажник и протягивает мне увесистую черную кредитную карту.

— Здесь нет лимита, о котором стоит беспокоиться, — непринужденно говорит он, когда я беру карту. — Покупай Кларе и Дэнни все, что они захотят, в тех магазинах, куда они захотят пойти, приглашай их на обед. И трать все, что хочешь — добавляет он. — Купи себе что-нибудь приятное. Я напишу своему водителю, Джейсону, и скажу Джио, чтобы он встретил вас через час у входа. Наслаждайтесь, — добавляет он, а затем поворачивается, чтобы уйти, как будто он только что не дал мне карт-бланш на свои деньги и не сказал, что ему все равно, что я с ними сделаю.

Я выросла с деньгами. Тратить их для меня не в диковинку, даже если мой отец выкраивает для меня лишь самые маленькие пособия по сравнению с тем, что есть в его распоряжении. Пусть наша семья и не сравнится с богатством некоторых представителей мафиозной элиты, но мы все равно находимся в верхнем проценте богатства. Мой отец — тот, кто никогда не бывает доволен, а я всегда чувствовала, что мне всего хватает. Но когда мне вручают кредитную карту с безграничным лимитом и многословно говорят, чтобы я сходила с ума, это что-то новое для меня. Мой отец всегда ограничивал мои личные расходы, и он определенно никогда не позволял мне баловать себя. Если я просила о чем-то, он мне это давал, но я никогда не была такой богатой папиной дочкой, которая может тратить отцовские деньги, как ей заблагорассудится.