Порочный ангел

— Попроси меня, малыш, — проговорил Глеб, касаясь пальцами моего влажного нуждающегося центра. — Просто попроси, Лесь.

Я попятилась, отодвигаясь, испугавшись его просьбы. Казалось бы, чего проще? Но ком встал в горле. Если бы я сделала, как он просит, это означало бы полную капитуляцию. Я отрицательно помотала головой.

Глебу этого оказалось достаточно. Как ни странно. Он встал.

— Что ж… Это твой выбор. Надеюсь, не надо напоминать, что ты не кончаешь без меня?

Я снова помотала головой.

— Помойся. И постарайся не попадать больше в истории типа той, что случилась у бассейна.

Москвин сказал это и вышел, оставляя меня наедине с бурлящей водой в джакузи. Кажется, моя кровь так же бесилась в жилах.

Едва за Глебом закрылась дверь, я начала остывать и соображать. В одном этот демон был прав. Мне нужно было скорее окунуться в воду с головой. Теплую. И по своей воле.

Или все же по его приказу?

Кажется, я окончательно запуталась.

Глава 10. Предложение в силе

Я отмокала в джакузи сто лет. Мои руки все время опускались вниз, желая дать телу разрядку. Глеб ушел так внезапно. Он не уговаривал в этот раз, не давил. Просто оставил меня наедине с диким возбуждением, которое искало выхода. Я могла попросить его. Но не стала.

Скорее ад замерзнет.

Можно было, конечно, наплевать на Москвина и его идиотские игры. Я несколько раз касалась себя, начинала гладить, но не могла расслабиться, вздрагивала от бурления пузырьков и одергивала руки.

Я боялась наказания? Наверно. Сама не знала, что будет, но не решилась ослушаться. Кроме того, мне неожиданно оказалось мало собственных рук. Я вспомнила прикосновение языка Глеба и застонала, окончательно отказываясь от попыток кончить. Чертов демон проклял мои оргазмы. Хоть звони и жалуйся маме.

Но вместо этого я, конечно, просто вышла из джакузи и долго приводила себя в порядок. Натерлась ароматным кремом для тела, высушила и уложила волосы.

— Сеньорина Леся, — позвала меня Тереза своим глубоким громким голосом, стуча в приоткрытую дверь. — Сеньорина Леся. Ужин подан в столовой. Сеньоре Глеб велел вас позвать.

Я вышла из ванной, туже затягивая халат.

— Спасибо. Сейчас спущусь.

Она кивнула и ушла вниз. Я прошла на свою половину и выбрала чистые сухие вещи, чтобы одеться. Как на зло, я совсем не подумала, что могу намокнуть, когда собирала одежду. Надевать спортивные штаны на ужин как-то совсем неуместно. А вот свободное платье-туника чуть выше колена прекрасно подойдет. Его мне положила мама и передала через Глеба. Разумеется, никаких колготок в сумке не было. Только чулки, только хардкор.

Я даже в руки их брать побоялась. Как будто этот аксессуар был синонимом сексуальных неприятностей.

Глупость, конечно. Синоним сексуальных неприятностей делил со мной вот эту самую комнату, заставлял сосать его член, извиваться от удовольствия и между делом спасал меня от своих гостей. Но чулки я все равно отложила, надела платье так. В доме было тепло, а на улицу я точно не собиралась выходить. Хватило уже сегодня вечеринки у бассейна.

Спустившись, я тут же оказалась в плену извинений. Ребята окружили, едва я сошла со ступенек. Каждый, кто макал меня, спешил выразить свои сожаления.

— Леська, прости, мы не хотели тебя напугать, — искренне говорил Андрей, поглаживая меня по спине.

— И издеваться не хотели, — вторил ему Слава.

— Увлеклись и не заметили, что тебе плохо, — закончил Ник. — Прости, пожалуйста.

От них попахивало алкоголем, но все были в своем уме. Я не держала на них зла, конечно. Покивав сказала:

— Ничего. Бывает. Но больше не надо.

Ник извинялся и после этого, когда остальные ушли в столовую. Он все никак не мог успокоиться, даже взял меня за руку и заглядывал в глаза, как преданный пес.

— Правда, так ужасно получилось. Мы вроде шутили, не со зла.

— Да, конечно, — продолжала я его уговаривать, чувствуя себя не очень комфортно от такой навязчивости.

Чтобы избавиться от Ника, я скорее пошла в столовую. Компания уже приступила к ужину, который подавала Тереза с помощницей. Кажется, это была ее дочка. Я невольно притормозила, увидев, что Глеб сидит напротив всех, можно сказать, в одиночестве. Ник прошел мимо меня и занял место рядом со Стасей, хлопая по стулу. Это было единственное оставшееся место в их развеселой компании.

Москвин приподнял бровь, отметив жест Ника, и покачал головой. Я же и вовсе игнорировала приглашение. Признаться, он меня утомил за сегодняшний день. Я села рядом с Глебом, специально оставив свободными места, которые утром занимали Казаевы.

Спросила у него:

— Айзу и Артура позвали?

— Нет, — ответил Москвин, листая что-то в телефоне. Я надеялась, что не мои фото. — Они поужинают во флигеле.

— О!

Я тут же пожалела, что не села через стул от хозяина дома, но, наверно, выглядело бы подозрительно, если бы я так явно дистанцировалась.

Близость Глеба снова взволновала меня. Мы едва парой слов перекинулись, а я тут же снова и снова вспоминала, как он хрипло стонал, кончая, как оставил меня нуждающуюся и безумную в ванной.

Я покраснела и опустила голову, надеясь, что никто не заметит. Тереза поставила передо мной тарелку с пастой. Обычно я предпочитала легкий ужин, но, пропустив обед, отчаянно проголодалась. Пахло божественно.

— Граце, Тереза, — проговорила я.

Женщина похлопала меня по плечу, быстро сказала:

— Такая худая. Кушай лучше.

Я заулыбалась, вспомнив, что мама примерно так же пыталась откормить меня, сетуя на худобу ребенка.

— Согласен полностью, — тихо проговорил Глеб, когда помощница ушла.

Я намотала пасту на вилку и оправила в рот. Сливочный соус и свежая рыба сделали блюдо просто божественным. Но мне не давали покоя слова Глеба.

Я не сдержалась и написала ему.

Л. Поддерживаешь углеводы вечером? Знаешь ведь, что мне нельзя.

Г. Тебе можно. Тереза права. Слишком худая.