Порочный ангел
Шрифт:
Глеб поцеловал меня в губы и смеялся.
— Что ты за язва, детка! Покладистая становишься только после хорошего траха, — ворчал он шутливо. — Ничего не буду обещать, уговорила. Но учти, что у меня на тебя большие планы. Никуда ты не денешься, маленькая.
— Захочу и денусь, демон, — не могла не потравить его я.
Дергать за хвост нечистую силу так себе затея, но мне было в кайф.
Глеб среагировал мгновенно, сжав в кулак мои волосы, потянул, вынуждая запрокинуть голову. Он впился губами в мою шею, заставляя меня трепетать и постанывать от легкой боли. Уже потом я поняла,
У меня захватывало дух рядом с ним. Ради этих ощущений, кажется, стоило жить и ждать.
Глава 18. Дом, немилый дом
В самолете по пути в Москву было на удивление весело. Наверно, салон этого джета кто-то удачно проклял радостью. Или же это Казаевы задавали тон легкому общению, шуткам, смеху. Они летели с нами, не уединялись в спальне в этот раз. Я снова смеялась над грубоватым юмором Артура и язвительной Айзой, снова обсуждала с Андреем и Славой Монтепульчано, а с Викой местное вино и даже советовалась со Стасей по поводу своей потенциальной модельной карьеры. Не хватало Глеба. Очень. Но его друзья были классные, и это помогло мне не расклеиться.
Думаю, он специально не поехал провожать всех в аэропорт. Чтобы мне не хотелось долго целовать его на прощание при всех. И особенно при Лике.
Она, к слову, единственная, кто сторонился остальных, сидела в стороне весь полет, дулась. Наверно, я так же выглядела по пути в Италию. Ну и глупо.
— Лик, ты в порядке? — спросила я у нее, чувствуя странное беспокойство за так называемую родственницу.
— В полном, — пренебрежительно фыркнула она.
Я больше не беспокоилась о ней. Когда мы сели во Внуково, пришлось прощаться с Казаевыми. Они летели дальше в Татарстан.
— Слушай, я в Москве буду в декабре обязательно. Ты идешь со мной в СПА на весь день. Это не обсуждается, Лесь. И советую уже подать на визу в Штаты. Ты ведь с нами летишь, — наставляла меня Айза, крепко обнимая.
— Боже, нет. Как? Не сходи с ума, Ай, — пыталась я отделаться, но не очень усердно.
В разговор вступил Артур.
— Глеб приедет, все решит и с визой и со Штатами. Так что готовься только в СПА.
Я засмеялась, пряча за весельем смущение.
— К этому я всегда готова.
Едва мы расстались, я совсем загрустила, но почти сразу у меня зазвонил телефон. Я думала, Глеб, но оказалось мама.
— Леся, детка, вы сели? Все хорошо?
— Да, мам. Отлично.
— Ох, чудесно, а то я волновалась. Джеты конечно, надежные, но сама понимаешь. Я отправила за вами с Ликой Егора, приезжайте в гости, все расскажете.
Наверно, это было мое спасение. Если бы я поехала домой, то точно начала бы сходить с ума от тоски и обязательно набрала бы Москвина. А у мамы все же можно отвлечься. На работу мне завтра. Заночую у них и поеду в Москву утром вместе с Виктором. Это ближе и удобнее, чем на электричке.
Лика сначала скептически отнеслась к идее поехать к родителям, но, подумав, все же села на заднее сидение машины. Мне совсем не хотелось вдыхать отравленные пары, которые
она старательно источала, поэтому я забралась вперед, рядом с Егором.Мы болтали всю дорогу, и я даже вспомнила, что он очень приятный парень. Хотя Глебу проигрывал по всем фронтам.
Проклятье Глеба Москвина не отпускало меня и дома.
Едва мы въехали в поселок, где жили родители, я стала крутить головой, пытаясь понять, какой из этих домов принадлежит моему демону. Выбрала простой, но стильный таунхаус в один этаж. Надо будет уточнить у мамы. Аккуратно, разумеется.
Мама и Виктор встретили нас очень тепло. Даже кислая физиономия Лики не портила семейной радости. Мама все спрашивала и спрашивала, а я никак не могла перестать восхищаться Тосканой, виллой Глеба, самолетом. Болтовня вообще не в моих привычках, но сейчас из меня буквально выкипали впечатления от поездки. А вот Лика, которая вообще никогда не замолкала, сидела тихая и все еще обиженная на все и всех. Я старалась игнорировать ее молчаливый протест. Родители — тоже.
Дело дошло и до просмотра фоток.
— Это Монтепульчано, — рассказывала я, увлеченная воспоминаниям и воскрешённым восторгом того дня. — А потом мы гуляли по долине.
– Мы, — хмыкнула Лика, кажется, впервые подавая голос после перелета. — Ты и Москвин. Мы как раз поехали домой.
— О, правда? — тут же зацепилась за ее слова мама. — Вы с Глебом гуляли вдвоем. Это чудесно. Он нам много рассказывал об Италии. Уверена, лучшего гида найти нельзя. Боже, как же красиво, Леся. Невероятно. Витя, нам тоже нужно в Тоскану. Обязательно. Не зимой, конечно, но весенний твой отпуск…
Я снова не удержалась и припомнила:
— Да, весной цветут маки. Глеб говорил, что очень красиво.
— Глеб говорил, — снова эхом повторила за мной Лика, недобро усмехаясь. — Вы прям сладкая парочка. Сбежали ото всех. В резиновых сапогах.
Меня подмывало сказать, что зависть — плохое чувство, но на выручку пришла мама. Она, как всегда, восторженно и непринужденно сообщила о своих интригах.
— Сапоги! Боже, вам пригодились они? А я не верила. Глеб сказал, что тебе понадобятся, и я ему подсказала размер.
— Лик, а ты что же не подготовилась? Москвин всех предупреждал о сапогах. Даже я помню, — отметил Виктор.
— Не больно и хотелось по дождю шататься, — процедила сестрица сквозь зубы и снова приняла обет молчания.
Очень скоро она вообще уехала, а я осталась на ночь и даже приняла мамино приглашение пожить у них недельку. Мне ведь все равно работать. Я не отказалась. Не из-за Глеба, а потому что так удобнее.
Ладно, вру. Конечно, из-за демона. Казалось, так я хоть немного к нему ближе.
Жизнь закрутилась привычной рутиной. Я снова погрузилась в работу, немного даже подготовилась к сессии, много общалась с мамой. Она всегда вставала рано, провожала нас с Виктором, а вечером обязательно ждала, когда я вернусь со смены. За мной, как обычно, присылали Егора. С ним мы тоже стали больше общаться. Я больше не испытывала неловкости, собственно, как и повышенного интереса к нему. Нет, он приятный, но…
Но Глеб…
Опять Глеб.
Разве можно после Москвина увлечься простым и милым парнем?