Порочный клуб. Измена

За дверью послышалась треск, потом грохот и звон бьющегося стекла. Жанна вздрогнула, хотела было ворваться, но ее спугнули голоса. В коридор кто-то заворачивал.

Она быстро отпрянула от замочной скважины и сделал вид, что просто ждет, когда ее пригласят для аудиенции.

Как только пара беседующих врачей прошла мимо, не обратив на Жанну никакого внимания, она снова припала к слуховому отверстию.

— Какого хрена ты так вцепился в мою девушку?! — орал взбешенный Макс. — Тебе что медсестер мало?! Или Бонни?! Иди в клуб и пяль девок там, а от Жанны отстань. Понял?

— Поуказывай еще мне, что я должен делать и от кого отстать! — гаркнул на него Амир Итарович и видимо грохнул по столу кулаком — раздался очередной «бум». — Я может, хочу эту соску не меньше твоего.

— Что?! — опешил Макс.

— А то?! — заорал главврач. — Она сучка еще та — эта твоя Жанна, но в постели просто… Бля, — прохрипел он. — Эта дрянь мне член узлом завязала. Я пока не трахну ее здесь, у себя на столе, не успокоюсь. И мне плевать на твои светлые чувства. Это все блажь малолетняя.

— То есть на свой член тебе не плевать, а на меня и нее — класть, да?! — возмутился Макс. — Ну ты и мудила, — протянул он.

— Я может и мудила, как ты выражаешься. Но я тебя выкормил и вырастил, а ты пожалел для меня какой-то… — он не договорил, сплюнул.

— Я пожалел для тебя не какой-то, — Макс повторил его жест. — Я пожалел свою невесту.

— Что?! — взревел Амир Итарович.

— Что слышал. Я сделал Жанне предложение, и она согласилась, — выпалил Макс.

— Бабе из клуба?! Да ты рехнулся?! Ты бы еще шалаву с улицы подобрал! — Амир Итарович орал так, что дверь входная дрожала. — Ты меня вконец опозорить решил?!

— Я решил уйти от тебя, в другую клинику, — добил папашу Макс и вот тут раздался не просто ор, а титанический громогласный клич. Главврач будто бы призывал всех демонов ада, рыча и беснуясь.

Но криками он не удовлетворился. Он стал крушить мебель. А потом раздался сдавленный стона Макса, и Жанна поняла, что и мебель не устроила психопата — он взялся за воспитанника.

Не соображая о последствиях, она дернула ручку двери и влетела в кабинет. Увидела зажатого медру крепких ручищ главврача Макса. Его лицо было синюшным, глаза вываливались из орбит. Тиран душил его в приступе ярости.

— Не троньте его! — заорала Жанна, хватая первое, что попалось под руку.

Это оказалась наградная статуэтка. Опять статуэтка! Ну кто ж виноват, что они всегда красовались на полках кабинетов?

Она подлетела к озверевшему начальнику и долбанула по его башке. Вся тяжесть его заслуг, отлитая в бронзе, обрушилась на темечко, и Амир Итанович взвыл от боли. Он выпустил Макса и тот осел на пол.

Жанна хотела подбежать к нему, но главврач преградил ей дорогу.

— А вот и наш цветочек, — зло прорычал он. — Пришла порадовать своего начальника? — похотливо облизывая губы, спросил он и дернулся к ней. Схватил в охапку и стал лапать, сжимая ее ягодицы с такой силой, что Жанна заскулила от боли.

— Нет, — выдавила она. — Я ухожу. М-м-м, — снова застонала она. — Вместе с Максом!

— Это мы еще посмотрим, — рыкнул начальник и вгрызся в ее губы.

Жанна испугалась, что он сожрет ее как падальщик. Но приступ похоти прервал Макс. пошатываясь, он поднялся и обрушил на голову опекуна бутылку виски.

Жанна подумала, что где-то уже видела подобную картину, но развить эту мысль не успела. Макс подхватил ее за руку и потащил прочь.

— Куда?! — догонял их голос обезумевшего Амира Итаровича.

Ни Макс, ни Жанна не обращали на него внимания. Они неслись по коридору, потом ступеням и холлу, пока не оказались на улице. Там они отдышались и припустили дальше, пока не увидели свободный экипаж.

Макс затолкал Жанну в него и, прыгнув на соседнее сиденье, крикнул вознице адрес.

— Ты в порядке? — повернув к ней лицо, просипел он.

— Встряска была не слабой, но я ничего. А ты?

— Жить буду, и подальше от этого гнилого города.

— Уедем завтра же, — попросила Жанна, не имея ни малейшего желания нарываться на месть начальника.

— Да, — поцеловал ее руку Макс. — Завтра же.

Он улыбнулся и провел по ее волосам рукой.

— Ты спасла меня, Жанна, — выдохнул Макс. — Если бы не ты, я жил бы с этим чудовищем и дальше. И, в конце концов, превратился бы в такого же урода. Стал бы ходить по борделям, скурвился.

— Ты бы не стал таким как он, — покачала она головой. — Никогда.

Жанна потянулась к нему и поцеловала, потом снова вернулась на свое место и только тогда услышала, что у нее под пятой точной, что-то хрустит.

Она пошарила рукой по сиденью и обнаружила там газету.

Девушка развернула ее и увидела, что на первой же странице красуется изображение их клуба. А над ним смачный заголовок. «Пристанище греха закрывает свои врата! Грязные магические уловки и беззаконие будут наказаны!»

— Вот это поворот! — присвистнула она.

— Похоже, Амиру больше не где будет сбрасывать пар, — злорадно ухмыльнулся Макс. — Вовремя мы с тобой оттуда слиняли.

— За что их прикрывают? — удивилась Жанна. — В городе куча борделей, а они ополчились на клуб для любителей пошалить?

— Их эликсиры, Жанна, вызывают зависимость. Клиенты подсаживались и торчали на них как наркоманы.

— Ты знал это с самого начала?! — удивилась она.

— Догадывался. Но когда… — он поперхнулся, видимо вспомнив свой последний дебош в клубе. — Но когда я вылакал там несколько флаконов дряни, то убедился в этом. В таких местах никогда не бывает все чисто. Всегда есть какой-то подвох. Но владелец клуба очень влиятельный человек, так что вряд ли его совсем закроют. Откупиться. Но хоть травить людей перестанет. Мужчины-то не так страдали от их пойла, а вот дамы подсаживались на него основательно.

Жанна вспоминала Лизи, которая лакала эти коктейли как компот, и содрогнулась. Подумала, что перед отъездом должна навестить подругу и предупредить.

— О чем задумалась? — спросил Макс.

— О Ли… о Бонни.

— О Лизи, — поправил он ее. — Да, она в зоне риска, но не приживай. Мне пришлось сообщить о ее походах в клуб папочке.

— Что?! — возмутилась Жанна.

— Ты бы предпочла, чтобы она закончила на улице, как дешевая шлюха?

— Нет, но…

— Она была уже совсем плоха, Жанна. Я как врач видел это и не мог остаться равнодушным. В первую очередь потому, что она твоя подруга.