Поросенок с лисьим хвостом

***

Сергей Борисович разрушил и сжег дом заказчика до основания. Извинился, возместил ущерб, долго тряс благодарную руку, а потом поехал домой.

***

– Не боюсь темноты. На стенах растут цветы. Половицы скрипят. Начинается дождь. Исчезнувший город? Не поймешь… Полюс северный, полюс южный, ненужный, ненужный, – бормотала во сне жена.

Сергей Борисович смотрел сквозь зарешеченное окно на планеты имени собственной жены и пытался не думать о деревьях, растущих прямо из крыши.

ПРОИСШЕСТВИЕ

Промозглым осенним утром по дороге на работу конторского клерка Клопова утянуло в дипломат с важными документами. Случилось это быстро, неожиданно и безболезненно. Клопов открыл крышку, почувствовал легкое головокружение, затем ноги его оторвались от земли, тело скрутило на манер бельевой веревки и он с тихим свистом исчез в недрах дипломата. Дипломат же, сыто клацнув крышкой, устроился на подмерзшем газоне.

Через час на него наткнулась Красотка Муся, собиравшая стеклотару ко дню рождения бомжа Никиты. Красотка приложила мохнатое ухо к поверхности дипломата, характерного тиканья не услышала, и с радостной беззубой улыбкой отнесла находку в уютное гнездышко из картонных коробок. Страдающий похмельем Никита встретил сожительницу витиеватым ненормативом, но, увидав дипломат, сменил гнев на милость и побежал к участковому Кукину, которому был должен пятнадцать суток за непотребное поведение в общественных местах.

Участковый Кукин составлял протокол задержания нелицензированного торговца дынями Арама, укравшего у Галины, женщины с низкой социальной ответственностью, недельный заработок. Галина сидела напротив и, громко сморкаясь в несвежий платок, обещала Кукину неземное наслаждение, если тот отправит торговца дынями пасти оленей под знойным сибирским небом. Вид дипломата в заскорузлой руке Никиты возродил в разочаровавшемся участковом сердце Кукина мечты о подвиге во имя родины. Он выписал бомжу амнистию, троекратно расцеловал торговца нелицензионными дынями в щетинистые щеки, игриво ущипнул Галину за дряблую филейную часть и принялся ходить вокруг дипломата, строя предположения насчет его содержимого.

Предположений было двое. Серьезная сумма в твердой валюте и ядерная кнопка сверхдержавы. Галина, женщина с низкой социальной ответственностью, предложила тайно проголосовать за серьезную сумму. Воздержавшихся не нашлось. Участковый Кукин вызвался взять на себя ответственность за вскрытие, а нелицензированный торговец дынями предложил свою кандидатуру в качестве понятого. Бомж Никита сбегал за арматурой и Красоткой Мусей. Дипломат, испугавшись, открылся и выплюнул на свет упирающегося конторского клерка Клопова. Он поведал, что вселенная состоит из несказанных слов, и как приятно ему было витать среди них, крепко уцепившись за букву О. На прощание Клопов оставил собравшимся дипломат с важными документами и немое разочарование, а сам отправился под знойное сибирское небо пасти оленей.

ВДОХНОВЕНИЕ

Блогер Пыжиков сидел перед компьютером и таращился в пустой монитор. Уже несколько часов он пытался написать хоть что-нибудь, но дальше « доброго времени суток, дорогие френды» дело не двигалось. Писать было решительно не о чем. Такого с Пыжиковым раньше не случалось. Его вдохновлял любой, находящийся в зоне зрительной досягаемости объект. Из обыденной вещи, вроде трещины на потолке, он умудрялся извлечь минимум три социально-значимых поста. Блогер нервничал. Ему виделся стремительно падающий рейтинг, забвение подписчиков и массовые отфренды.

– Надо сходить и взять, – решил переломить ситуацию Пыжиков.

***

Алкоголик Белочкин торчал около продуктового магазина и стыдливо клянчил на опохмел, пытаясь понять природу возникшей внутри пустоты. Обычно с утра он обшаривал помойки в поисках подходящего куска картона, доставал из кармана огрызок губной помады насыщенного пурпурного цвета, и быстрыми нервными штрихами изображал нечто, навевающее воспоминания о картинках на стенах общественного туалета. Прислонял произведение к клумбе у магазина, а сам, нахохлившись, топтался рядом, предлагая приобрести выставленный культурный экспонат или сделать пожертвование на развитие художественной техники. Люди мимо магазина ходили к искусству неравнодушные, к обеду Белочкин был сыт, похмелен и доволен жизнью. Чуть позже появлялась любовница олигарха Кочерыжкина и покупала свежий шедевр. У блогера Пыжикова она прочитала, что светской даме пристало меценатство, и увлеклась современным искусством. Творчество алкоголика покоряло простотой и доступной ценой. Что такое бутылка водки для любовницы олигарха? Она прочила Белочкину большое будущее, персональную выставку и фуршет. От него требовалось лишь жить, как жил и делать то же, что всегда. Но сегодня вдохновение оставило Белочкина, и где его искать, было не понятно. Пустота внутри алкоголика наполнялась унынием и безнадегой.

***

Соседи непризнанного композитора Альберта Бляхина жаловались, что всю ночь не сомкнули глаз.

– Так я ведь даже не играл! – оправдывался Альберт.– Ни единой ноты!

– Вот именно!
– отвечали ему. – Вы пятнадцать лет каждую ночь терзали клавиши. И вдруг тишина! Она на нас с непривычки угнетающе действует. Не до сна.

У Бляхина случилась истерика. С криками «Оно пропало, улетело, не вернется!», Альберт выбежал на улицу, где столкнулся с блогером Пыжиковым и тремя бутылками пива, отчего на асфальте образовалась пенная лужа. Бляхин бухнулся перед ней на четвереньки и принялся шумно пить.

– Словно лошадь у водопоя, – умилился Пыжиков, жалея о так некстати утраченном вдохновении.

Непризнанный композитор оторвался от лужи, потряс головой, и принес извинения. Блогер их благосклонно принял, но потребовал возмещения ущерба. По пути в магазин Бляхин жаловался на отсутствие вдохновения. Пыжиков отвечал, что прекрасно его понимает, у самого такая же печальная ситуация, и поэтому следует брать что-нибудь покрепче пива. Бляхин не возражал.

***

– Что значит, нет вдохновения? – возмущалась любовница олигарха Кочерыжкина. – Всегда было, теперь тю-тю? Может, ты цену набиваешь? Или кому другому продал?

– Никак нет, Анжела Петровна, – бубнил, понурив голову, Белочкин. – Кому они кроме вас нужны? Говорю, улетело, проклятое…

– Скажи, Белочкин, – вкрадчиво поинтересовалась любовница олигарха, – ты выставку хочешь? А фуршет?

Алкоголик поднял на нее страдальческие глаза и изрек:

– Без вдохновения мне ничего не надо!

– Ладно, -смягчилась Анжела Петровна, протягивая некрупную купюру. – Будем считать, ты в отпуске. Но сильно не затягивай. Пары дней достаточно. А там, глядишь, и вдохновение вернется.

– Не вернется, – упрямился алкоголик. – Я чувствую.

– Какая мука это меценатство, – закатила глаза любовница олигарха. – Черт бы побрал блогера Пыжикова!

***

Олигарх Мстислав Кочерыжкин людей не любил. Особенно тех, кого называют «творческими». Преподаватели школы изящных искусств, куда родители отдали его, мечтая, что сын вырастет тонко чувствующим человеком с неуемной жаждой прекрасного, как ни старались, не сумели разглядеть в Мстиславе хоть каплю таланта. Медведь, обычно наступающий людям исключительно на ухо, по Кочерыжкину не просто прошелся, а, проехался несколько раз туда и обратно в санях с бубенцами. Одноклассники над Мстиславом смеялись, упражняясь в остроумии на все лады. Издевались тонко, как и подобает творческим людям, даже морду не набьешь.

– Не слушай их, сынок, – утешали родители, – вон, Альберт Эйнштейн в школе на двойки учился. А вырос, нобелевскую премию получил.

Став старше, Кочерыжкин просил перевести его в обычную школу, но мать хваталась за сердце, а отец за ремень с криками:

– Только через наши трупы! Там сплошное быдло! Они не отличают шубу от Шуберта, Бабеля от бабы, а Гоголя от гоголь-моголя!

Мстислав тоже не отличал, но виду не подавал. А в силу возраста не был готов перешагивать через трупы. Школу он кое-как дотянул, но при попытке родителей устроить его в литературный институт, проявил твердость характера и ушел в армию.