Поросенок с лисьим хвостом

Шел …дцатый день карантина…

3.

– Так будем же бдительны и не дадим себя обмануть.

Иван Петрович немного подумал и добавил для убедительности восклицательный знак. Пробежал глазами текст, удовлетворенно кивнул и нажал «отправить». За сутки простыню в три авторских листа осилило и лайкнуло два человека. Иван Петрович выпил водки, занюхал сморщенным грустным огурцом и написал под постом язвительный комментарий с другого аккаунта, чтобы приподнять пост в ленте.

За много километров от него, в подвальном помещении встрепенулся за компьютером майор Кукушкин. Привычным движением он подвинул поближе кружку с остывшим чаем, поправил наушники, и впился в монитор острым заинтересованным взглядом. Дочитав опус на три авторских листа, майор поставил Ивану Петровичу сердечко. Он всегда так делал. Долг службы предписывал Кукушкину следить помимо Ивана Петровича еще за несколькими гражданами. Когда объявили бессрочный карантин, и все расселись по домам, многие сотрудники правоохранительных органов оказались без работы и вынуждены были перейти на удаленку в самоизоляции. Оказалось, если каждый возьмет на себя слежку за пятью индивидами, то служить и защищать общественный порядок можно не выходя из дома. Подопечные майора Кукушкина были гражданами законопослушными, приличными и малопьющими. Поэтому никаких дерзких движений не совершали, повергая майора в пучину скуки. Смотреть целыми днями на фотографии умученных дистанционным образованием детей, читать сто рецептов блюд из гречи то еще удовольствие, и если бы не Иван Петрович, Кукушкин, подобно некоторым своим коллегам, погрузился бы на дно жесточайшей депрессии. Иван Петрович не давал майору скучать, несмотря на то, что жил один, скромно и аскетично, даже в докарантинное время, и писал не чаще двух раз в неделю. Но как он писал! Как же он писал! И, главное, о чем! Теории заговора межгалактических масштабов, сложные логические конструкции, изобличающие действия правительств разных стран, тайные общества, древние культы, мистические загадки, секретные данные.

Майор Кукушкин до самоизоляции имел дело с разного рода людьми. В том числе и с психически не здоровыми. Но у Ивана Петровича все выходило на удивление стройно и логично. Он будто бы поселил всех известных личностей в параллельную реальность, откуда они ему рассказывали, как там и что. И реальность эта нравилась майору гораздо больше нынешней.

Коллеги Кукушкина, утомленные слежкой за поглощающими сто блюд из гречи гражданами, неоднократно предлагали сменять Ивана Петровича на голых женщин, милых котиков и звезд эстрады. Но майор не соглашался, что, в общем, коллег не удивляло, хоть и расстраивало. Любой из них в нынешних обстоятельства ни за что бы не променял пусть и абсолютно безумный мир на какие-то там сиськи.

Примечательно, что в смертельную опасность вируса, из-за которого всех рассадили по домам, Иван Петрович не верил. А самоизоляцию не нарушал потому, что в докарантинные времена ровно так и жил. В своих постах он не раз намекал, что это огромная дымовая завеса, за которой творятся такие дела, что увидеть их, а тем более постичь, дано далеко не каждому. Одним из таких дел, по экспертному мнению Ивана Петровича, было приготовить человечество к расселению по вселенной. Тех, кто выживет и сохранит рассудок в карантине, ожидает головокружительное будущее. Им предстоит стать родоначальниками новых цивилизаций, зародить, так сказать, а некоторые даже вступят в симбиоз с другими формами вселенской жизни. В доказательство он привел распечатку интервью известного политика, в которой, если переставить местами некоторые слова, прямым текстом об этом и сообщалось.

На пятый месяц самоизоляции Иван Петрович вдруг затих. Перестал писать конспирологические посты, выходить в магазин и петь по утрам в душе. Майор Кукушкин заволновался и включил подслушивающее устройство на полную мощность. Спустя несколько томительных минут он услышал прерывистое хриплое дыхание.

– А, ты ж млять! – выругался Кукушкин. – Заболел, конспиролог фигов!

– Вот вы себя и выдали, – закашлялся Иван Петрович.

Майор выругался еще раз. Похоже, волнуясь о судьбе подопечного, он подкрутил в устройстве не ту ручку.

– Передайте межгалактической комиссии, что я не участвую в эксперименте по ассимилированию, и…

– Я сейчас же вызываю скорую! – рявкнул Кукушкин, набирая номер.

– А я не открою, – прохрипел Иван Петрович. – Вам только того и надо! Отвезете в больницу, подсадите симбионта, вон у губернатора Ж…

Кукушкин так и не узнал, что за симбионт у губернатора Ж, потому что выбежал из подвала, на ходу натягивая защитный костюм.

Через несколько дней в блоге Ивана Петровича появилась бодрая запись. В ней сообщалось, что слияние с симбионтом прошло успешно, и он, Иван Петрович, после неравной изнуряющей борьбы сумел обрести над ним контроль, так что скоро его подписчикам откроются хитрые планы межгалактической закулисы.

За много километров от него в подвальном помещении заплакал счастливыми слезами майор Кукушкин.

Шел …дцатый день карантина…

4.

Василий Петрович сидел в дачном сортире, и наблюдал сквозь щели в дощатой двери, как на его участке приземляется космический корабль. На семнадцатый месяц самоизоляции удивить его было сложно. За это время он пережил гнев, отрицание, запой, белую горячку, принятие, и, наконец, добрался до равновесия с умиротворением. Потому подождал, когда корабль окончательно приземлится, подтянул пижамные, в веселенький цветочек, штаны, стряхнул с плеча несуществующую пылинку, и распахнул сортирную дверь навстречу незваным гостям.

Гость оказался один. И был он, разумеется, инопланетянином. Точно таким, какими изображают их в кинофильмах. Пучеглазый, хилый, головастый, с кожей цвета селедочного брюха.

Василий Петрович торжественно поднял руки и приветственно ими помахал. В ответ пришелец вдруг бухнулся на костлявые колени и громко заверещал:

– О, Алквидий, великий, многомудрый, я нашел тебя! Хвала Вселенной!

– Эээ… спасибо, конечно, – озадачено поскреб затылок Василий Петрович.

За время самоизоляции у него случались галлюцинации, но не такие реалистичные.

– Я не тебе, я ему, – инопланетянин указал длинным узловатым пальцем куда-то за спину Василия Петровича.

Там, в окружении цветущих кустов картофеля сидел серый кот Тихон и задумчиво тыкал лапкой в колорадского жука.

– Осени меня своим взором, о Алквидий! Знаю, что недостоин, но будь милостив! – снова возопил инопланетянин.

Кот и ухом не повел.

– Я прошу прощения, – Василий Петрович быстро преодолел расстояние между собой и пришельцем, бесцеремонно ткнул ему в плечо пальцем, и тут же завизжал в ужасе.

– Да-да, – покачал головой кот Тихон, – сюрприз. Он настоящий.

Голос у кота был тягучий и сладкий, словно капля меда в бочке с дерьмом.

– О, Алквидий! – инопланетянин отодвинул застывшего столбом Василия Петровича и пополз на коленях к коту.

– Стоять, – приказал тот.

Инопланетянин послушно замер.

– Что происходит? – очнулся от ступора Василий Петрович. – У меня галлюцинации? Параноидальный бред? В интернете писали, что самоизоляция, конечно, влияет на психику, но не настолько же! К тому же, я давно не употребляю спиртных напитков…

– Знаешь, чем ваш вид мне нравится, Василий? – спросил кот. – У вас такая примитивная картина мира, прямо умиляет. Кругозор с мышиный хуй. Чуть что в него не укладывается, сразу галлюцинации.

– Ага, – подобострастно квакнул инопланетянин, – потому с вами на контакт никто не идет. Спорим, ты сейчас думаешь, что мне надо уебать лопатой или еще каким тяжелым предметом.

– Надо, -согласился Василий Петрович, озираясь в поисках.

– Как ты живешь здесь, о Алквидий? – простонал инопланетянин.