Портальеро. Круг четвертый

Свежий и умытый, я вышел на кухню, где тут же попал в заботливые руки Иры.

— Что это у тебя на плече? — тут же озаботилась она.

— Да, так, ничего особенного. В ресторане кто-то вилкой ткнул…

— Ты с ума сошёл? Может же заражение быть. Вряд ли вилка была чистой.

— Не переживай! Мне в больнице уже сделали укол простив столбняка. А ранка уже зажила.

Но Ирина не успокаивалась и уже оголила мой плечо. Но тут же убедилась в отсутствии там каких-либо повреждений.

Андрей, стоящий рядом смотрел на это всё удивлённо. Наверняка его цепкий взгляд уже профессионально оценил изменения, произошедшие во время моего умывания.

— Ребята! А есть чего поесть? Я такой голодный, что готов съесть целого слона. — поделился я своими хотелками.

И в самом деле… Мало того, что в ресторане нам так и не удалось приморить червячка, так потом ещё пришлось с врагами биться, и самолечением заниматься. Жрать хотелось не по-детски…

— Слона в этом маленьком холодильнике нет. Но есть сосиски и… — Андрей распахнул небольшой холодильник с шильдиком «ЗиЛ». — И можно яишенку соорудить.

— Я всё сделаю. — тут же оттеснила его Ира, и стала хозяйничать.

— Присаживайся! — предложил хозяин квартиры.

Кухня, хоть и была маленькой, но кроме раковины, плиты и небольшого холодильника, там вполне умещался столик и несколько табуреток. Так что всем места хватало.

Я сел рядом с Олегом, а Андрей разместился прямо напротив меня. На плите уже стояла большая чугунная сковорода, на которую Ира нарезала кружочки из сосисок.

Молчание, повисшее на кухне, мне не очень понравилось, и я решил взять нить беседы в свои руки.

— Андрей! Пойми меня правильно! Ты — милиционер. Ну а я теперь, вроде бы как правонарушитель, а может быть даже и преступник… Так что, будь добр, объясни мне подробно, чтобы даже такой деревенский парень, как я, понял, почему ты мне помогаешь?

— Максим! Я не смогу быть с тобою откровенным, если ты по-прежнему будешь неискренним со мной. Из тебя деревенщина, как из курицы балерина. Но ты прав в одном… Помогая тебе, я нарушаю закон. А ведь я давал присягу…

— Вот и поясни мне… Что тобой движет?

— Ты заступался за Иру, потому что она твоя сестра? — внезапно задал мне вопрос младший лейтенант.

— Я бы заступился за любую девушку, если бы она попала в подобную ситуацию. Да и за парня, на которого бы кучей напали эти абреки, я тоже не раздумывая вступился бы.

— Вот и ответ на твой вопрос. Понимаешь… — Андрей вдруг запнулся…. — У меня тоже была сестра.

А потом в воздухе повисла пауза. Длинная такая, почти театральная пауза, во время которой мы все смотрели друг на друга и молчали. Я не спешил задавать Андрею каких-то уточняющих вопросов, а он сидел, смотря в одну точку. И глаза его при этом стали влажными. А потом мамлей, как бы встряхнулся и продолжил:

— У меня была сестра… Анечка. На год меня моложе…

Снова пауза. Я его не торопил, просто ждал, когда он сам продолжит свой рассказ. Ира за моей спиной даже как-то тише стала шуровать там вилкой по сковороде. А Олег молча отхлёбывал мелкими глотками чай из своей кружки.

— После гибели отца, мать нас воспитывала одна. Батя погиб на Ближнем Востоке… Мне тогда было всего-то пятнадцать лет.

— Египет? — спросил я.

— Сирия. — ответил Андрей. — Мать ещё какое-то время держалась, а потом… У неё обнаружили рак, и последние годы она только угасала. Я стал старшим в семье. А потом… Когда мне было уже восемнадцать… Анечка попала в беду…

* * *

После того, как Андрей стал рассказывать свою историю, он стал каким-то серым и злым. Скулы заострились, а в глазах стояли слёзы.

Насильников сестры так и не нашли, а может особо и не искали… Со слов свидетелей — это были смуглые чернявые парни. Его сестра, Аня, после того, что с ней вытворяли эти утырки, покончила с собой, приняв смертельную дозу каких-то таблеток. Найти их не стало проблемой. У матери из-за болезни всегда было много всяких разных лекарств дома. Обезболивающие, снотворные…

Маму Андрей схоронил через полгода после смерти сестры. Его попытки найти злодеев, погубивших его сестру, тоже не принесли никаких результатов. Но именно тогда у него и возникла идея пойти служить в милицию, чтобы искать и карать преступников.

Срочная служба в армии, школа милиции… Звание младшего лейтенанта он получил только в этом году. Но действительность, которую он увидел, попав служить в одно из московских отделений, его не обрадовала. Частенько те, кому было положено помогать гражданам и искать преступников, занимались лишь своей карьерой. А зачем карьеристу нераскрытые преступления? Плохие показатели раскрываемости — это залёт. Даже не по каждому заявлению возбуждались уголовные дела. Там, где была перспектива сразу раскрыть дело, там да… Бытовые убийства, кражи у соседей и всякая мелочовка, приносила нужный процент и показатели «ударной работы». А там, где не было улик, и нужно было рыть носом землю… Таки материалы клали «под сукно», и возвращались к ним только если появлялись хоть какие-то зацепки.

Нет. Были конечно и те, кто искал, а порой и находил злодеев. Но обычно именно они на совещаниях выслушивали нарекания от руководства за плохую работу с документацией и низкий процент раскрываемости.

* * *

— Что? Неужели в милиции вовсе нет нормальных и честных людей? — прервал я его рассказ.

— Есть, конечно. Но система устроена так, что честных и порядочных она безжалостно перемалывает и выплёвывает на обочину жизни. И, кстати, только поступит на службу в милицию, я узнал, что можно оскорбить человека, сказав про него: «Фу, москвич…»

— Но ты же сам москвич? Вон и квартира у тебя…

— Эту квартиру дали отцу, незадолго до его гибели. Да и машина эта мне от отца в наследство досталась. Ржавела в гараже, пока я не подрос и не получил права. Да… И многие коллеги у меня в отделении завидовали мне. А чему завидовать? Тому, что я вырос без отца, а после сам схоронил за полгода и мать, и сестру?

— Успокойтесь, Андрей! — внезапно вступила в разговор Ирина. — Ведь уже ничего нельзя исправить…

А на младшего лейтенанта милиции было страшно смотреть. Глаза горят, костяшки на сжатых кулаках побелели…

— Да… Конечно…

Андрей выдохнул и слегка «сдулся», снова смотря куда-то в одну ему видимую точку…

Передо мной на столе появилась тарелка, на которой красовался полумесяц аппетитной яичницы, с мелко нарезанными кусочками сосисок. Вторая половина со сковороды перекочевала на другую тарелку, которую Ира поставила перед Андреем.

— А вы чего, не будете с нами? — спросил я у наших.

— Мы уже поели, пока вас ждали. — ответил Олег.

— Угу… — это уже я ему в ответ, поедая обжигающе горячую и одуряюще аппетитную яичницу.