Портальеро. Круг четвертый

Это мне напомнило то место в лесу, которое я обнаружил, когда мы с Машкой попали в мир, где по-прежнему было средневековое общество. Там тоже ощущалась некая аномалия, таящаяся под землёй. Но здесь было нечто другое. Нет присутствия серьёзной силы. Лишь отголоски чего-то древнего.

Агафья, при более близком знакомстве, оказалась вполне себе мирной целительницей. Да, с громадным стажем, в несколько веков. Но всего лишь ведуньей-травницей с усиленной интуицией. Именно поэтому она периодически пыталась хоть кому-то рассказать о грядущих бедах, но её так никто и не послушал. Все, кому она попыталась помочь, умерли. Умерли давно и не своей смертью. А неупокоенная душа целительницы продолжала свои попытки. И судя по всему, не прекратит заниматься этим и в будущем.

Я уже было хотел распрощаться с разговорившейся старушкой, но она вдруг посмотрела на меня, и вдруг выдала странную фразу.

— Два флота уйдут на дно. Две империи погибнут в огне. Новая ветка на древе не выдержит этой нагрузки. Не будет на ней плодов…

— Э-э… Чё? — не понял я её.

Но старуха вдруг ни с того ни с сего, развернулась, и стала уходить в сторону деревянного дворца Шереметева.

— Ты куда? — попытался я дёрнутся за ней.

Но она неожиданно оказалась намного дальше от меня, чем была ещё полсекунды назад. Я рванулся следом. Но на пороге бывшего крепостного театра, горбунья исчезла, как будто её и вовсе не было.

А я стоял и думал в недоумении:

— И чего это такое было?

Очень символично, прямо в соответствии с мистическим оформлением всей создавшейся ситуации, в небесах, прочертив кривую извилистую линию, сверкнула молния и почти тут же следом прогрохотал гром. Раскат грома был настолько сильным, что я даже вздрогнул от неожиданности. Казалось, что я даже смог почувствовать сотрясение воздуха. Но, наверное, мне это только показалось. Вряд ли призрак может ощущать хоть какое-то физическое воздействие от окружающей среды.

С неба стали капать пока ещё редкие, но очень крупные капли дождя. Они свободно пролетали сквозь меня, не причиняя мне никаких неудобств, но я всё же решил, что стоит укрыться под крышей рядом стоящего здания. Тем более, именно в том направлении исчезла старая ведьма. Вдруг она всё ещё там, внутри? Ну, вот я пойду и посмотрю…

* * *

Не раздумывая долго, я последовал вслед за Агафьей, и так же, как и она проник внутрь усадьбы Шереметева сквозь запертые двери.

К моему удивлению, внутри никого не было. Не было не только случайных посетителей и работников музея, но и проникшей сюда за несколько секунд до меня старой колдуньи.

Сквозь большие окна снаружи проникал свет, но в связи с тем, что и на улице, после начавшегося дождя, было не так уж и светло, а за старыми стенами деревянного дворца, так и вовсе царил и властвовал сумрак и полумрак.

Но у меня уже был опыт использования своего магического зрения. Помнится, я и биноклем могу больше не пользоваться, а как теперь оказалось, ночной прицел и тепловизор, мне тоже уже не пригодятся. Так что мне был внутри вполне комфортно. Я слышал, как барабанит по крыше дождь, но больше не было никаких звуков.

Я помнил, что затейник граф, построил дворец из дерева, а после «замаскировал» колонны под мрамор, да и стены выглядели как каменно-кирпичные. Даже странно, что здание простояло столько десятилетий, но по-прежнему выглядело «дорого-богато», как сказали бы в будущем.

Иные деревянные постройки редко выдерживают такой большой срок. Хотя, где-нибудь в Сибири, наверняка найдутся срубы такого же возраста, а может быть и старше. Хрущёвки и бараки и те, стоят по пятьдесят лет и более.

Ладно… Чего это я опять улетел мыслями куда-то не туда. Неужели мне немного страшно?

Я задумался… Перстень на пальце перестал подавать какие-то сигналы. Камень в нём был тускловато серым и не светился никакими оттенками.

Атмосфера кругом была помпезно-вычурная. Вся эта позолота вкупе со старомодным декором, свисающие с потолка хрустальные люстры и зеркала…

А зеркал-то тут реально было много. В каждой комнате, да по несколько штук. Большие, в резных рамах, покрытых позолотой. И, как я заметил, многие зеркала были старинной работы. Вон там амальгама слегка осыпалась, а на том потемнела по краям…

Я приблизился к одному из них, но в отражении не увидел себя. А как увидеть-то, если я призрак. Помнится и Машка тоже в зеркалах не особо отражалась, пока я не брал её за руку и не вливал свою магическую энергию.

* * *

Вдруг… внезапно… Без какого-то либо звука или другого соответствующего эффекта, где-то там, за моей спиной, из полутьмы коридора, в мою сторону стало приближаться что-то…

Если бы это был какой-нибудь фильм-ужаса, то тут наверняка зазвучала бы тревожная музыка, нагнетая жуть. Но кроме шума дождя снаружи, никаких других звуков я не слышал. Да и сгущение темноты в коридоре тоже заметил не сразу. Казалось, что тени, до этого спокойно лежащие по углам, вдруг стали собираться и концентрироваться в одном месте, а потом вся эта тёмная субстанция не спеша поплыла в мою сторону…

Впору было уже испугаться. Но я почему-то не чувствовал никакой тревоги. Да и агрессии от этого сгустка тьмы не исходило…

Спорить не буду, иногда даже убийца может приблизиться к тебе с улыбкой на лице, и так же, широко улыбаясь, воткнуть тебе нож в сердце, или перерезать шею. Но даже тогда можно почувствовать хоть какой-то отголосок агрессивности, или опасности.

Я обернулся, и… Ничего не увидел. Не было никакой тьмы в коридоре, и никто никуда не приближался.

Снова посмотрел в зеркало… Казалось, что сгустившаяся тьма не плывёт, а танцует, выбравшись в зал из тесного коридора. Танец без музыки, это просто движение. Но движение движению рознь. Тьма не просто двигалась. Она на самом деле кружилась, как в танце. Уж не знаю, что это за танец. Вальс, полька или мазурка. Я в этом ни бельмеса не понимаю и никогда этим не интересовался, но увиденное мною действие завораживало.

Стоять спиной к этому полтергейсту, я посчитал неприличным, и снова отвернулся от зеркала. На мгновение я потерял из виду танцующую тьму, но заставив себя сконцентрироваться, смог хоть что-то разглядеть.

Без помощи старинного зеркала, это выглядело несколько по-другому. Казалось, что нечто прозрачное и почти невидимое, перемещается по залу. Но иногда, из-за искажения предметов, находящимся за этим призрачные видением, можно было что-то увидеть. К тому же, мелькающие иногда тёмные тени в зеркалах добавляли этому хаотичному танцу, видимости. А зеркал, кроме того, в которое я смотрелся, в этом зале было ещё несколько…