Портальеро. Круг четвертый

Мы с Андреем заработали вилками, и буквально через пару минут уничтожили сытное блюдо. Я бы не отказался и от добавки, но сам видел, что Ирина извлекла из холодильника последние продукты… Зато я с удовольствием закончил свой ужин чаем с овсяным печеньем.

Андрей закурил, а я решил продолжить разговор:

— Тогда расскажи мне, Андрей, что происходит у вас там, отчего мы все оказались здесь, у тебя на кухне?

Глава 14

Там, где справедливости нет и в помине, её приходится вершить своими руками.

Dura lex, sed ubi est? (лат. Суров закон, но где же он?)

«Не надо драться!» — мама говорила,

Не слушая, о чём твердит отец.

Но школа, жизнь и улица учила,

Что шанса выжить нету у овец.

Бей первым! Бей в ответ! И не сдавайся!

Запомни это раз и навсегда!

Не бойся смерти! Просто постарайся

Не отступать нигде и никогда!

Ночь с 11 на 12 июля. 1978 год.

СССР. Москва.

Разговор наш уже затянулся ночь за полночь… За окнами было темно и тихо. Окна выходили во двор. Не было слышно ни шума машин, ни других звуков ночного города. Не то что в будущем. Там то сигнализация у кого-нибудь сработает на машине, то байкеры устроят мотопробег по соседней улице на ночь глядя. Но нынче всё тихо, мирно, спокойно…

Тем всё страньше и страньше был для меня рассказ младшего милицейского лейтенанта. Оказалось, что это спокойное время имело и нехорошую изнанку. И дело не в спекулянтах всех мастей, которые из-под прилавка и с рук торговали всем тем, чего днём с огнём не сыскать в магазинах. Убийства, изнасилования, ограбления… Всего хватало. Но по большей части расследовались и доводились до суда только малая часть из всего того, что было на самом деле. И это в Москве. А что тогда творилось в других городах? А в других, особенно в южных республиках?

Я понимал этого мамлея. Столкнувшись с личной трагедией, он готов был бороться с преступностью изо всех сил. Но даже его благородные порывы не помогли ему в этом. Начальство постоянно било по рукам. «Не лезь! Это глухарь. Зачем ты хочешь висяк на отдел повесить? Тебе что, больше всех надо?»

А ему, судя по всему, реально надо было больше, чем всем остальным.

— Ты ничего не добьёшься! — сказал я ему, жёсткую и циничную, но правду. — Зато сам станешь во всём виноватым. И в перспективе тебя ждёт не медаль и благодарность от начальства, а тёплое местечко на нарах, на спецзоне для ментов в Нижнем Тагиле.

— Но как же тогда жить? Что-то же надо делать?

— Ты уже сделал то, что не должен был…

— Что?

— Ты помог мне. И тем самым, если это выяснится, уже подписал себе, ежели не приговор, то увольнение из органов. А впереди грядут такие времена, когда…

Тут я понял, что увлёкся и наговорил лишнего. И самое главное, что и от младшего лейтенанта моя оговорка не укрылась…

Я постарался увести разговор в другое русло:

— Андрей! А как ты нашёл Олега и Иру?

— Прости, Максим! Это моя вина. — это уже Олег ответил мне. — Я пошёл искать тебя и спросил у этого офицера…

— Ну, да. — подтвердил Андрей. — Подошёл и спросил про Максима. А ты же назвался другим именем…

— Ясно. — выдохнул я. — А что там такое произошло, что ты решил спрятать нас у себя?

— Я же тебя сказал….

— Ты про то, что я сломал нос там кому-то, кому не надо было бы…

— Да. И к нам в отделение уже прискакал целый полковник… Тоже, кстати, не слишком русский.

— Родственник?

— Нет. Скорее всего просто земляк.

— И что? Всё дело сразу же перевернулось с ног на голову?

— Именно так…

— Ну а ты, как рыцарь без страха и упрёка, сразу же бросился спасать тех, кому грозит несправедливое наказание?

— Ты иронизируешь… А зря. Ваша ситуация в перспективе не слишком приятная.

— Да ерунда всё это.

— Вовсе не ерунда. — на полном серьёзе высказал мне своё мнение младший лейтенант милиции. — Тебя уже, наверное, в розыск объявили, когда не нашли в больнице.

— Ерунда. — повторил я. — Мы сегодня у тебя переночуем, а завтра уйдём туда, где нас никто не найдёт.

— Лучше обождать несколько дней, пока всё слегка утихнет. — посоветовал мне Андрей.

Но он говорил с точки зрения логики. Обычной милицейской логики. Типа по горячим следам нас будут искать, а через несколько дней усердие пропадёт, ажиотаж утихнет, новые дела затмят это происшествие. Только вот если мы уйдём через портал в другой мир, в другое время… Да, хрен нас тогда найдут все эти Кулиевы, Гулиевы, с милицейскими полковниками заодно.

— Андрей! А у тебя не возникнут проблемы по работе? — спросил я нашего незапланированного помощника.

— Не знаю… — задумчиво проговорил младший лейтенант.

— Может тебе помочь чем? — заботливо поинтересовался я.

— Да чем ты мне сможешь помочь?

— Пока не знаю. Но если ты мне нарисуешь хотя бы приблизительно, что тебе нужно, то я постараюсь хоть как-то тебе помочь.

— Тебе бы кто помог…

— Не поверишь… Но я и сам за себя постоять могу.

— И за них тоже? — кивнул Андрей на Олега и Иру.

— И за них тоже…

Не знаю уж, вовремя или нет, но в разговор вмешалась Ирина.

— Андрей! А где у тебя постельное бельё? Время уже позднее.

— Пойдём покажу…

12 июля. 1978 год.

СССР. Москва.

Спальных мест в квартире Андрея хватило на всех. Похоже, что за то время, которое прошло со времени смерти сестры и матери, он ничего в квартире не переделывал и не выбрасывал. Во второй комнате вообще царило запустение. Было видно, что тут не только давно никто не живёт, но и вовсе не заходит. Жилой выглядела лишь одна большая проходная комната. Тут был и диван, и письменный стол, украшенный настольной лампой. Кардинально отличалась эта комната, от другой. Тут и книги на полках ровными рядами, и отсутствие пыли на подоконнике… Даже одежда на стуле была аккуратно сложена.

В той же, комнате, где раньше, скорее всего, жили мать и сестра Андрея, всё выглядело так, как будто проживающие там люди просто вышли куда-то и больше не вернулись. И было это так давно, что край простыни, что торчал из-под одеяла пожелтел от света солнца, и то, что было скрыто под одеялом всё ещё было белым. Жёлтыми же были и газеты, брошенные на подоконнике. Не исключено, что и дата на них соответствует времени смерти близких Андрея.

Но Ирина не страдала всякими комплексами и явно не переживала по поводу того, что своими действиями может как-то задеть чувства Андрея. Подмела, перестелила чистое бельё, в общем, хозяйничала, как у себя дома. Андрей не протестовал.