Портальеро. Круг первый

— Нет. Это совершенно посторонний мужчина. Он мне никто.

На крики в палату прибежала ещё одна медсестра, а следом за ней и молодой мужчина в белом халате. Доктор, наверное, но я его никогда не видел раньше. Он сразу же спросил:

— Что здесь происходит?

— Этот человек напал на меня и ударил. — плача лепетал я, размазывая ладонями кровь и слёзы по лицу.

Картина маслом: Подросток с окровавленным лицом и большой лысый толстомордый мужчина, на руке которого тоже осталась моя кровь.

— Я ничего не… — начал было мамкин муж.

Медсестра, первой пришедшая мне на помощь его прервала.

— Я видела, как этот негодяй ударил мальчика.

— Вы готовы дать свидетельские показания? — спросил у неё «доктор».

— Да.

— Ваши документы! — строгим голосом спросил человек в белом халате.

— А ты кто такой? — набычился здоровяк.

Перед его лицом мелькнула красная ксива.

— Старший лейтенант Ивякин. Документы!

— Это мой муж! — попыталась встрять маман, но мент отодвинул её в сторону.

Достав из кармана пиджака какие-то документы, Витёк передал их сотруднику милиции.

* * *

А вовремя мент нарисовался. Медсестру-то я вызвал сам, нажав кнопку на стене. Она как раз была за моей спиной, когда я начинал провоцировать Витька. Дождавшись, пока он начнёт закипать, я нажал на кнопку вызова медсестры. А когда услышал приближающиеся шаги в коридоре, окончательно спровоцировал несдержанного мужика на агрессивные действия. Похоже, что немного переборщил. И что? Пожалеть этих людей? Ну, уж нет. Я слишком хорошо их знаю, чтобы опуститься до этого. Буду руководствоваться принципом Индианы Джонса. Кто на нас с мячом прёт, того из револьвера и замочим.

Хотя это происшествие принесло ощутимые дивиденды не только тем, что все увидели, как относится моя мать и её новая семья к «бедному и несчастному» мальчику.

В момент удара по моему многострадальному носу, перед моими глазами вспыхнуло какое-то яркое и разноцветное марево. И я отчётливо почувствовал, как моё тело пронизывают тысячи невидимых искр. Это было… Странно и непривычно… Но мне почему-то вдруг вспомнилось, как ведьма из иного мира, находясь в теле мёртвой девушки, обхватила моё запястье своей ледяной рукой. Вот тогда мою руку пронзали точно такие же искры. И именно тогда у меня получилось сотворить огненный шарик на ладони…

Неужели это и есть то самое озарение, о котором меня предупреждала иномирная Маша? Неужели во мне проснулись магические способности? Но сейчас я проверять это не буду. Не до того пока…

* * *

— Почему Вы ударили этого мальчика?

— Он… — в маленьких поросячьих глазках красномордого Вити сверкали одновременно и испуг, и ярость. — Он меня оскорбил.

— И это повод, чтобы бить ребёнка? Сколько тебе лет? — это уже он у меня спросил.

— Тринадцать.

— Ему четырнадцать. — влезла со своими пояснениями мамаша.

— Нет, мама. Мне тринадцать. А четырнадцать мне будет только через два месяца.

— Это твоя мать? — спросил лейтенант.

— Я с ней очень давно не живу. Ну, то есть она меня оставила у бабушки, а сама живёт отдельно.

— А это кто? — указал он на Витю.

— Наверное, это её новый муж. Я его не знаю.

— Он нагло врёт. — взревел Виктор.

— Молчать! — рявкнул милиционер.

Все замолчали. А сотрудник милиции обратился к медсестре.

— Какой диагноз у мальчика?

— Амнезия… Потеря памяти после травмы головы.

— И что же Вы, мамаша, позволяете своего сына бить постороннему человеку? — это он уже у моей маман спросил. — Тем более у него и так недавно была черепно-мозговая травма. Вы что его совсем убить решили?

* * *

В общем… Завертелось, закрутилось. Теперь я думаю, что в эту семью меня уж точно никогда не позовут. И не только пожить, но и просто в гости.

А минут через полчаса приехал уже и мой батя. К тому времени старший лейтенант только-только к тому времени закончил опрашивать всех присутствующих. Он пытался и от меня получить какие-то объяснения на протокол. Но я ему заявил, что я несовершеннолетний, и без своего законного представителя не могу ничего говорить. Мамаша пыталась выставить себя в этом качестве. Но тут уже сотрудник запротестовал, так как она допустили моё «избиение» и является если не соучастницей, то хотя бы свидетелем. Кстати к нему на помощь уже подкатил ещё один лейтенант, но уже в форме.

* * *

— Что тут случилось?

Отец был зол и явно хотел крови. Я ему как сумел, пересказал свою картинку происходящего. Если бы не менты, то он бы этому толстяку навалял бы прямо здесь по полной программе. Я его тоже сдерживал, как мог.

Больше всего меня порадовало то, что моя вредная сестрёнка, попав в водоворот таких событий, зажалась в угол и не отсвечивала. На неё никто в процессе скандала не обращал никакого внимания. Она не истерила, просто молча плакала. Ну что же… Не всё коту масленица. Пусть запомнит, что не всё в этой жизни вертится вокруг неё и её папаши. Я вручил ей переданный мне ранее апельсин, и она, сжав его в руках, испуганно посмотрела на меня.

— Не бойся! — сказал я ей. — Всё будет хорошо.

Она кивнула мне в ответ, но смотрела по-прежнему испуганно.

* * *

Наконец-то всё закончилось. Старлей получил от меня объяснение в присутствии отца, Батя тоже поставил под ним свою подпись. И лишь потом мы остались с отцом наедине. К тому времени, я уже умылся. Из носа у меня торчали ватные тампончики, из-за чего я дышал только через рот и смешно гнусавил при разговоре.

— А теперь спокойно расскажи мне всё, что произошло на самом деле!

— Да я вроде бы всё и так рассказал…

— Максим! Давай с начала, с подробностями и всё по порядку.

— Ну… — начал я. — Она сказала, что заберёт меня к себе. Я ответил, что против такого варианта. Тогда она сказала, что моё мнение её не интересует. А я что… Я сказал, что тоже человек и с моим мнением стоит хотя бы иногда считаться. Этот Витя назвал меня щенком. Ему я сказал, что я если и щенок, то точно не его, так как от такого, как он ничего хорошего не получится. Он меня ударил. Всё.