Портальеро. Круг первый
Шрифт:
— А командир, конечно же, ты? — съязвила маленькая вредина.
— Что поделать, если так исторически сложилось. Но скажу тебе сразу, если у тебя появится желание со мною поспорить, сперва подумай о последствиях.
— Я думала, что ты мой герой… — с обидой проговорила расстроенная подруга.
— Увы и ах. Я не герой. А тем более не твой герой. Если ты будешь искать во мне положительные стороны — очень разочаруешься.
— Тогда зачем ты мне помогал?
— Считай, что это случайное стечение обстоятельств.
— И ты меня прогонишь?
— В любой момент. Особенно в том
Она задумалась…
— И если тебе что-то не нравится, то ты можешь в любой момент уйти.
— Максим… А что я должна делать, чтобы ты на меня не злился?
— Ничего особенного. Во-первых: Не спорить по пустякам.
— А если не по пустякам?
— Машенька! Я человек вполне разумный. И со мной можно поговорить обо всём. Но учитывая, что я старше тебя, и опыта у меня побольше, то к моим словам тебе лучше прислушиваться…
— Не намного ты меня и старше…
— Ошибаешься, дружок. Намного старше. Этому телу лет четырнадцать. Это верно. Но до того, как я в него переселился, в другом мире я прожил больше пятидесяти лет.
— Так ты уже такой ста-арый?
— Как видишь, я снова молодой. Кстати, есть такая поговорка: «Если бы юность умела. Если бы старость могла.»
— И что это значит?
— А это значит, что у меня есть опыт прошлых ошибок, и жгучее желание больше их не совершать. Ну а теперь у меня есть ещё и молодое здоровое тело, а в придачу к нему и магические способности. Так что я смогу много чего добиться, особенно если никто мне не будет мешать.
— Это ты сейчас про меня так сказал?
— Не только про тебя. Любого, кто будет мне мешать, или хотя бы попытается это сделать, я порву, как Тузик грелку. И при этом у меня не возникнет к нему ни чувства жалости, ни какого либо другого человеческого чувства. Считай, что я эгоист.
— А если я не буду тебе мешать, а наоборот… Постараюсь помочь…
— Ну, чем ты можешь мне помочь?
* * *
Каюсь. Это я специально так сказал. Видно, что ей некуда деться. А я для неё практически единственный шанс, чтобы продлить своё существование на этой земле…
Цинично? Да. А что делать? Время доброты и гуманизма осталось где-то в прошлом. Где-то очень далеко в прошлом. В прошлой жизни я испытал измены и предательство. И чаще всего это делали милые симпатичные люди, которым я безмерно доверял. А теперь, когда у меня стало больше возможностей, то доверять кому бы то ни было — это глупость несусветная.
Вот Машке, в принципе, я могу довериться. И не только потому, что она никому ничего не расскажет. Она мне тоже нужна. С её помощью я смогу легко проникнуть туда, куда мне самому пришлось бы ломиться, преодолевая крепкие стены, замки и запоры.
Осталось только, чтобы и она поняла то, что я нужен ей больше, чем она мне.
Хотя… Я ещё не разобрался, сумеет ли она вообще задержаться здесь, на грешной земле. Вдруг и за пределами кладбища она не сможет пробыть тут долго. Осталось меньше недели до срока, отмеченного во всех древних книгах. Но пусть хотя бы это время у нас с ней не прошло даром.
* * *
Молчали
долго. Но в конце концов, после довольно-таки продолжительной паузы, девочка спросила, с надеждой заглядывая мне прямо в глаза:— И что я должна делать?
Глава 15
Глава пятнадцатая.
Иногда сидишь вот и думаешь: «За что мне это всё?» А начинаешь вспоминать свои прошлые дела, и понимаешь: «А ведь есть за что. Так-то ещё вроде бы дёшево отделался…»
Кто сказал, что было плохо?
Кто сказал, что будет хуже?
Только лишь с последним вздохом
Ты поймёшь, кому ты нужен…
Ты узнаешь то, что прячут
В небесах угрюмых звёзды.
Ты поймёшь, что это значит…
Всё поймёшь…
Жаль только поздно…
27 августа 1982 года.
Москва. Круглый дом на Нежинской улице.
Разговор с призрачной девочкой у меня предстоял вполне себе серьёзный. Тут главное сразу не раскачивать сложившуюся ситуацию и не выпустить процесс нашего сотрудничества из-под контроля. Из-под моего контроля.
— Ты спрашиваешь, что тебе надо делать?
Я начал разговор с маленькой девочкой слишком уж круто. И сейчас неплохо бы было сгладить возникшие углы и шероховатости.
— Тебе не нужно ничего делать без моего согласия. А я в свою очередь постараюсь со своей стороны сделать всё, чтобы ты чувствовала себя комфортно и могла и дальше продолжить своё существование на этой земле.
— Но ты же не сможешь меня вернуть к жизни?
— Почти на сто процентов уверен, что не смогу. А ты что, на это очень рассчитывала?
— Ну… Я не знаю…
— И что бы ты сделала? Пошла бы домой. «Здрасьте! Я ваша дочка!»
Интересно, а призраки умеют плакать? Лицо мёртвой девочки исказилось. Казалось, вот-вот и она заплачет горючими слезами. Но, нет… Не заплакала.
— И что теперь? — грустно спросила она меня.
— В каком смысле?
— Что мне теперь делать?
— Машенька! Если мне удастся сделать так, чтобы ты ни через неделю, ни через месяц не покинешь этого мира, то… Ты будешь и дальше продолжать своё существование. Но вот только в качестве призрака.
— Это как привидение, да?
— Да. Ты что-то читала про это?
— А ты что не видел мультика про Карлсона. «Самое лучшее на свете привидение с моторчиком. Дикое… Но симпатичное!»
— Видел, конечно. А был ещё, кажется, мультик про Кентервильское приведение.
— Не помню такого…
А я стал мысленно вспоминать. Тот мультик по новелле Оскара Уайльда уже сняли или нет?
— Но ты, Машенька, будешь самым симпатичным привидением на свете!
— Да. Но меня, кроме тебя никто не видит.
— Это же хорошо.
— Думаешь?
— Я уверен в этом. Если бы я мог становиться невидимкой…
— Что, зашёл бы в сберкассу и вынес бы оттуда много денег?
— Деньги — это не самое главное в жизни. Они лишь инструмент для достижения цели.