Портальеро. Круг второй

— Но ты же решил стать большим… Вон как вымахал. А если ещё и откормить тебя, будешь совсем, как взрослый.

«Девочка моя! Я и так взрослый. Только глубоко спрятан в теле подростка.»

— Машунь! А тебе обязательно надо так быстро распрощаться с детством?

— Ты ничего не понимаешь… Ты вон какой большой стал. А я маленькая…

— Ну и что?

— Вот встретишь какую-нибудь вертихвостку, и бросишь меня… А я…

— А где ты тут видишь других вертихвосток?

— Я не вертихвостка! — тут же отреагировала Машка.

Она всегда умела вычленять нужные только ей слова из моей речи… Молодец! Про неё можно сказать только одно: «Ей палец в рот не клади»…

— А почему ты решила, что я обязательно, встретив какую-то «вертихвостку», тут же брошу тебя?

— Ну-у… — протянула Машка. — Ты же парень… Тебе хочется…

— Чего хочется? — решил поставить её в неловкое положение переспросил я.

Но. Хрен я угадал. Похоже, что моя подружка была не из таких.

— Чего, чего? Известно чего. Женского тела…

— И поэтому ты хочешь из своего девичьего тела быстренько перелезть в женское?

— Угу…

— А вдруг тебе не понравится? Обратно тебя в девочку превращать придётся…

— А ты и такое сможешь сделать?

— Маша! По-моему, это не та тема, которую нужно поднимать прямо сейчас. И всё дело не в том, есть у тебя сиськи или нет, а в голове.

— Я уже достаточно взрослая, чтобы понимать многие вещи…

— Да я даже и не спорю, Машенька. Но несмотря на то, что ты долго лежала по больницам, и много читала умных книжек, не делает тебя по настоящему взрослой женщиной.

— Я — взрослая… — упрямо повторила Маша, насупившись.

— Вот видишь… Ты ещё в том возрасте, когда хочется как можно быстрее стать взрослей и старше. А спроси любую женщину, лет за тридцать, а то и лет за сорок, сколько ей лет. Она обязательно скажет, что ей лет двадцать пять, не больше.

— Ну и что? Ты же вон тоже…

— Прости! Я просто подумал, что если мы попадём куда-то, где есть другие люди, то удобнее быть постарше. Ведь пацана четырнадцатилетнего вряд ли кто из взрослых будет воспринимать всерьёз. А к парню лет двадцати уже будет совсем другое отношение.

— А-аа… — протянула подруга. — Понятно… А я думала.

— Странные у тебя мысли для девочки двенадцати лет.

— Нормальные мысли…

— Прямо, как в анекдоте.

— В каком?

— Ну… Ладно. Слушай!

* * *

Анекдот старый. Но старый он для меня и моего прошлого будущего. А вот для восемьдесят второго года может и новый будет. Хотя… Не знаю. Но, анекдот такой:

Приходит домой мальчик-первоклассник и сообщает маме:

— А я узнал в школе новое слово из трёх букв!

— Как тебе не стыдно? — говорит ему мать. — Ты наказан. Встань в угол!

Ну. Вот… Стоит наказанный мальчик в углу. А тут как раз папа вернулся с работы.

— И за что тебя наказали? — спрашивает он у сына.

— Я маме сказал, что узнал в школе новое слово из трёх букв.

— И какое это слово?

— Дом. — отвечает мальчик.

И тогда папа влепил маме подзатыльник, и сказал с укоризной:

— О доме надо думать… О доме.

* * *

— Ты такой дурак. — засмеялась Машка. — А ещё знаешь какие-нибудь анекдоты?

— Знаю. Но давай отложим их на потом. А то уже пора есть мясо.

На это предложение подруга согласилась с удовольствием. Впрочем, варёное мясо быстро закончилось. Явно не хватало картошки или хотя бы хлеба. Но мы, голодные, как волки, сожрали мясо волка без остатка.

Я снова растопил печь. Готовить больше ничего не требовалось, но моя самодельная печка имела одно нехорошее свойство. Чтобы она обогревала помещение, её необходимо было постоянно топить. Стоило дровам прогореть, как в землянке ощутимо становилось прохладнее. А пока дрова весело трещали в очаге, то даже как-то жарковато было. Машка вон уже даже вылезла из своего тряпочного кокона.

А я, наконец-то почувствовал себя лучше. Массы тела в общем не прибавилось. Хотя живот надулся, как тот турецкий барабан. Осталось теперь его только перекачать в мышечную ткань, равномерно распределив по всему телу. Этим я и решил заняться.

Достав из хранилища кучу ювелирных изделий, я стал отбирать те, что были с камнями. Машка тоже присоединилась ко мне. При виде кучи золотых украшений, глазки у неё загорелись. Ну, ещё бы… Женщины в любом возрасте любят всякие побрякушки. Даже самые маленькие девочки делают себе колечки из фольги и плетут веночки из одуванчиков и ромашек.

— А мне можно взять себе что-нибудь?

— Бери что угодно. Только не те, что с камнями. Они мне нужны.

— Опять колдовать будешь?

— Буду.

— А наколдуй мне что-нибудь!

— Ты опять? — попытался наехать на неё я.

— Ну, Максик!… Пожа-алуйста! — она так смешно сморщила носик и сделала губки бантиком.

Я рассмеялся.

— У-у… — обиженно надулась подруга. — Ты плохой… Смеёшься надо мной.

— Ты бы видела себя со стороны? — продолжал веселится я.

— На себя посмотри! Ты сейчас выглядишь, как беременный гвоздь. Сам худющий, а живот выпирает, как у бабы на сносях.

— Маша! Ну, что за выражения? Ты же девочка… А выражаешься, как дурочка с переулочка.

— Я не дура. — и тут же, без перехода. — Так ты мне наколдуешь что-нибудь?

— Ладно. Давай попробуем… Протяни ладонь вперёд!

Она послушно выполнила мой приказ.

— Закрой глаза!

Закрыла.

Я положил ей на ладонь несколько колечек с разноцветными камешками.

— И что дальше делать? — спросила меня Маша.

— Главное не подглядывай!

— Угу…

Я обхватил левой рукой её запястье.

— Думай о том, что у тебя где-то внутри есть магический источник.

— А что это такое?

— Я и сам не знаю. Но не перебивай меня!

— Угу…

— Думай о том, что сейчас твой источник получит новую силу, и ты сможешь стать ведьмой…

— Я не хочу ведьмой.

— Ну, тогда, колдуньей. Сосредоточься!

Маша стояла с зажмуренными глазами. Было видно, что она старается. Но ничего не происходило. Колечки по-прежнему лежали на её ладошке, поблёскивая драгоценными камнями.