Портальеро. Круг второй
Шрифт:
Я подождал ещё немного… Потом ещё… Но ничего так и не произошло.
Похоже, что Маше надоело стоять так и пыжиться с закрытыми глазами. Она их открыла, и посмотрев на меня, спросила ехидно:
— Ну, что, колдун? Не получается?
— Это не у меня не получается, а у тебя. Вот, смотри!
Я переложил все украшения на свою ладонь, и пожелав, чтобы всё съеденное за сегодня равномерно расположилось по телу, закрыл глаза.
Примерно через минуту я услышал расстроенный голос Маши.
— Исчезли…
Я открыл глаза, и убедился, что она права. Все камни из украшений испарились.
— И что это
— Это значит, что у тебя нет магического источника.
— И я никогда не смогу стать колдуньей?
— Нет. Не сможешь.
— Почему?
— Ну… Значит не у всех людей есть эти способности.
— А у тебя есть?
— У меня есть…
— Обидно…
— Не переживай! У тебя есть то, чего нет у миллиарда других людей, живущих на земле…
— Что у меня есть?
— Не «что», а «кто»… У тебя есть друг, а он колдун.
— Всего лишь «друг»?
— Машенька! Вот я не понимаю тебя… Ты постоянно ведёшь какие-то провокационные разговоры со мной.
— Но ты…
— Я разве не друг тебе?
— Друг… Но я… Я хочу, чтобы ты мне был больше чем друг.
— Я и так тебе больше чем друг. Ведь мы с тобой почти что одна семья. Ведь мы с тобой одни на белом свете. Это же уже не первый мир, в который мы попадаем с тобой вместе. И мне больши никто не нужен…
— Правда?
— Чистая правда.
— Но я хочу быть твоей женщиной.
— Тогда тебе придётся немного подрасти. Лет через пять-шесть…
— Так долго-о?
— Машенька! Ты не заметишь, как время пролетит. Не надо торопить время.
— Но ты… Ты же вон стал большим… И уже даже не такой худой…
— Правда что ли?
Я оглядел себя. Да, нет, вроде бы. Всё ещё ходой. Но уже не такой, как был до обеда. Мышцы на руках и ногах немного увеличились… Да и жрать почему-то снова хочется. А ведь только что поел… Значит сработала моя формула. Выходит, что можно конкретно направлять энергию на выполнение конкретной задачи. Ладно. Примем к сведению.
— Нам надо сделать себе одежду и выбираться из этого леса.
— А из чего мы сделаем одежду, Максим?
— Ну, у нас есть портьеры и шторы, взятые из баронского дома. А ещё то, что было в сундуке. И наши вещи из нашего мира…
— Но там всё летнее. И обуви зимней нет.
— Да. С этим может возникнуть некая проблема. Но я могу сделать деревянную обувь. В Голландии так ходят.
— У них нет таких снегопадов, как здесь. А ты уже узнал, где мы?
— Да. Узнал. Мы в России. Где-то между Минском и Смоленском. По моим подсчётам сейчас зима с сорок первого на сорок второй год.
— Ты даже точно не знаешь какой сейчас месяц?
— Либо декабрь, либо январь. Поэтому я не знаю какой сейчас год.
— Но, значит, там сейчас идёт война?
— Да.
— А мы будем нашим помогать?
— Понимаешь, Машенька… С этим могут возникнуть сложности.
— Какие?
— Как твоя фамилия?
— Но, ты же знаешь… Кнопке.
— А моя — Шварц. И мы с тобою этнические немцы. Кому мы должны помогать?
— Нашим, конечно…
— А кто для тебя наши?
— Ну… Русские.
— Вот, смотри. Попадём мы к бойцам Красной Армии… И спросит нас там какой-нибудь особист.
— А кто это?
— Ну, это такой контрразведчик.
— Как следователь?
— Ну, да… Примерно
так. И что мы ему ответим? Я — Максим Шварц, а девочка — Мария Кнопке. И мы немцы…— А мы не будем так говорить…
— Значит, будем врать, Машенька?
— Я не знаю…
— Вот и я не знаю…
— Но мы же не пойдём к немцам?
— Нет, конечно. Ещё чего не хватало. Они наши враги. Ты же видела фильмы про войну, и книги, наверное, читала.
— Ага…
— Ну, тогда ты прекрасно знаешь, что творили фашисты во время войны?
— Знаю.
— Ладно. Сейчас ты займись пожалуйста одеждой, а я пошёл на охоту, да и дрова у нас кончаются…
— Опять волка есть будем?
— Не знаю. Кто попадётся, того и съедим. Попадётся вол. Съедим волка. А попадётся заяц…
— Зайчика жа-алко…
— А меня тебе не жалко? Я кушать хочу. И мне всё равно, чьё мясо сегодня будет у меня на обед. И пожалуйста, не тряси моё тело пока меня здесь не будет!
Вот так окончив разговор с подругой, я уселся поудобнее и покинул себя. С каждым разом такое вот астральное путешествие сознания мне давалось всё легче и легче.
Глава 16
Глава шестнадцатая.
Жизнь продолжает кипеть и булькать непредсказуемо.
Мне торопиться некуда. Меня никто не ждёт.
Лишь ветер песню беркута тихонько мне поёт.
Опять дорогой длинною становится судьба,
А жизнь — кривая линия и вечная борьба.
Сороковые годы.
СССР. Какой-то лес.
Как там рассказывала о своих путешествиях лягушка-путешественница в детском мультике? «Лечу это я, лечу…»
Вот-вот, именно так всё и было. Лечу это я, лечу… Мясо добыть хочу. Только что-то не видать никого и ничего в округе. Выпотрошенные и обрезанные, избавленные, так сказать, от излишков мяса, тушки убиенных мною волков тоже куда-то исчезли. Похоже, что вожак со своей волчицей их тоже уже приватизировали. Про запас, наверное. Ну, точно, у них в норе волчата мал, мала, меньше… Недаром он и при прошлой нашей «встрече», так легко принял от меня разрубленную напополам тушку одного из своих сородичей. Так что, по моему мнению, с волками мне тоже сегодня встретить не удастся. Сидит, небось, сейчас матёрый серый хищник бок о бок со своей самкой в тёплой норе. Волчата накормлены, да и родители оба сытые и довольные. Что ещё надо, чтобы дождаться тёплой весны?
Поднимаюсь повыше, чтобы посмотреть подальше…
Внизу под деревьями уже не так светло, как днём, но поверх деревьев день ещё не кончился. По-прежнему, куда не взглянуть, лес, лес, лес… Но вот о чём я подумал. НКВД-шник с двумя тяжеленными ящиками в руках вряд ли мог совершать многокилометровый марш-бросок по пересечённой местности. А тем более, он, по моим прикидкам, ещё и ранен был. Значит, где-то поблизости есть дорога. И это не обязательно должно быть многополосное междугороднее шоссе. Да и не было автомагистралей в это время. Максимум один ряд туда, другой на встречу. А машина, вывозя ценности, могла вообще ехать по просёлочной дороге, не обозначенной на карте. Какая-нибудь грунтовка, ведущая через лес. Её и не разглядеть среди деревьев. Но она где-то есть. И она наверняка где-то рядом.