Портрет для киллера 2

Он помолчал. Выпил еще. Лицо его побагровело, мимика лица стала замедленней, паузы между словами длинней.

– Вот зачем я пью? Я еще не закончил работы. На работе я ни-ни! А после всегда напиваюсь, - со злостью в голосе и недовольством проговорил парень.

– Ты много пьешь.

– Я знаю, - быстро оборвал он ее.

– Очень много, и почти не закусываешь, - проговорила она беззлобно, и как бы констатируя факт.

– Хм! Заботливая, …- усмехнулся он.

– Да нет, я так. Пей, если тебе хочется, - согласилась Настя.

– А мне не хочется совсем, – резко возразил парень.

– Видно.

– Ничего не видно, - с упорством в голосе бросил он.

– Вон погляди, сколько осталось в бутылке…

– Ты чё голуба! Воспитываешь?! Что-то мы засиделись с тобой. Перед смертью меня воспитываешь?

– Да пря-я-ям, - протянула Настя. Она уже сильно устала и от перенапряжения и у нее видимо появилась заторможенность.

– Мне в натуре не хочется его. … Просто я хочу напиться. Напиться в хлам и все это… того,…что тяжело.

– Это не выход.

– Знаю. Но так легче все пережить,- заключил он с глубоким вздохом, взял стакан и начал вертеть его в своей руке.

– Это временное облегчение.

– Скоты конечно они, а тоже люди-человеки.

– Возможно, и среди них есть нормальные?- предположила Настя.

– Нормальных не заказывают,- отрубил парень, - и посмотрел ей пристально в глаза.
– Не за-ка-зы-ва-ют!!
– повторил он жестко и чеканя по слогам.

– Бывают наверно обстоятельства или ты в это не веришь?- предположила она.

– Верю. Если только сам чел их и не создает.

– Не специально?

– В том то и дело что специально. Рискует. Может, пройдет, а может, нет.

– Это глупо.

– Иногда проходит. Даже очень часто проходит.

– Все равно не понимаю.

– Далеко не каждый решится на "ответку". Смиряются. Прощают или денег жалко, а может, они и последние были. Это же еще затраты. Риск, что все вскроется. С трупа ничего не возьмешь, как правило. А они, эти гады, на это и рассчитывают. И все ради чего?

– И ради чего?- переспросила Настя.

– Ради денег, наживы, легкой и счастливой жизни захотели. Так вот и получайте. Надо, что бы другим не повадно было. Да и потешить свое самолюбие, если деньги есть,- подытожил он.

– Ты думаешь?

– А что еще.

– Что-то другое,- засомневалась девушка.

– Конкретно?

– Не могу сказать. Разве ты тешил самолюбие, когда убивал его. Он ведь твоего отца, мать, всю вашу семью покалечил. Если есть у тебя самолюбие, ты убиваешь, если нет - то пусть живет. Так что ли?

– Не знаю. Сейчас не знаю. Я много выпил.

– А не думаешь что это месть. А самолюбие это другое.

– Фиг его знает! Платят деньги и лучше в это не вникать.

– До-ро-гое удовольствие. Оно того стоит?- усомнилась Настя, растягивая слова.

– Не знаю. Я никогда не заказывал никого,- ответил он.

– Не считая генерального по строительству?

– Э-э! Нет. Шалишь! Там другое дело. Я его приговорил.

– Для них наверно тоже «другое дело».

– Ну, может быть ты и права,- неохотно согласился парень.

– Думаю права.

– А все одно, если даже ты уверен и прав на сто процентов, а так не бывает, ... с этим жить потом всю жизнь, - с вздохом констатировал он.

– Это точно.

– Куда уж точней. Сам того не хочешь и вспоминаешь. Иногда забываешь и неделю не вспоминаешь, а то и десять дней, две недели, потом все равно начинает скрести. Я уже приспособился. Как начинают глюки душить меня, надо сразу на что-то другое заморочиться, отвлечься. Знаешь, как маленьких детей отвлекают, когда они начинают реветь. Переключают внимание и они забывают, что хотели плакать.

– Помогает?

– А что. Все то же самое. Если продолжать думать и себя накручивать, то вообще так хреново будет, что прям, не знаешь, куда и бежать.

– Сегодня тоже разгрузочный вечер?

– Типа того. Получился.

– А завтра как?

– Когда с этим переспишь ….на утро как-то полегче, – задумчиво бросил парень.

– А я не верю, что заказывают только негодяев и подонков. Люди они и есть люди. Кто-то и их любит, для кого-то и они стараются.

– Они стараются для себя.

– Конечно, прежде всего, для себя, но не только. Мне кажется даже у самого плохого человека, есть какая-то отдушина, - проговорила девушка.

– Фиг его знает! Может и есть,- согласился парень.
– Я же не священник. Мне об их душе совсем ничего знать не хочется. Тут главный принцип «ничего личного». Я не стреляю в спины. Это тоже принцип. … … Я им всегда, перед тем как нажать на курок, так и говорю: «Извини брат. Ничего личного. Работа у меня такая. И пиф-паф».

– Ты думаешь, они успевают тебя понять?

– Надеюсь да.

– А я думаю, нет! Две …три секунды…?!

– Изви-и-ини!! За секунду я с обрыва помню, падал на машине, столько в сознании пролетело, кажется, вся жизнь прошла.

– Обошлось?

– Даже не перевернулся.

– Повезло?

– В тот раз да! Определенно подфатрило.

– Пьяный был? Пьяным везет.

– Нет. Ни грамма. Я раньше вообще не бухал. Еще три года назад был почти трезвенником. Вот думаю идиоты, на что свою жизнь разменивают. И не тянуло. Ты мне веришь?

– Верю.

– Слабо веришь?

– А какой резон тебе врать.

– Был мальчик паинька. Правильный. Теперь нет. Теперь другой стал. Мне все одно крышка. Недолго осталось. Раньше не было у меня такого предчувствия, а сейчас есть. Думаешь, люди могут предчувствовать свою смерть?

– Наверно есть такие, - Настя задумалась, - сколько случаев, особенно в войну.

– Думаю и я такой. Я тоже на войне, только ее никто не объявлял.

– Может, кажется? Напряжение сказывается?