Портрет Дори-Анны Грей

Меня окутал таинственный полумрак, который разбавлял один единственный источник освещения – натуральный камин – гордость грет Морал. Огонь в нем с аппетитом поглощал крупные поленья, пощелкивая и потрескивая. В контрасте с разбушевавшейся за окном метелью каминная ощущалась обителью уюта и тепла. А также новогоднего чуда, о котором звучала сказка.

Я осмотрелась. Комната, как я и предполагала, оказалась полна принаряженных девчонок, слушающих, затаив дыхание, грет Тишш. Голос старушки звучал усыпляюще, певуче. Кое-кто уже клевал носом, хоть чтение только-только началось.

Разумеется, Яромира я здесь не нашла. Зато увидев грет Тишш, преподавателя экзорцизма, вспомнила, что в академии людей с даром подчинения духов точно больше двух человек. Почему-то престарелую учительницу мы не посчитали, а она специалист высшего порядка, не чета студентам.

Я еще раз окинула взглядом сухонькую грет, склонившую седую голову над громадной книгой, лежащей на ее коленях. Тонкая рука, похожая на птичью лапку, бережно касалась пожелтевших страниц, оглаживая и переворачивая. Не, даритель планшета точно не она.

Но… если грет Тишш не присылала мне гаджет, то, возможно, она поможет мне разобраться со страшной игрушкой?

Передо мной забрезжила надежда, и я почувствовала, что впервые улыбаюсь за последние сутки. Неужели не все потеряно? Комочек льда, не так давно поселившийся в груди, кажется, дал трещину и начал таять.

Я покинула каминную в умиротворении. Яромира не стала искать, просто вернулась к себе и спокойно заснула. Даже не мучила себя и планшет в попытке убрать уродство с лица.

А наутро в приподнятом настроении выпорхнула из комнаты, чтобы как можно раньше прийти в столовую – вдруг «братишки» тоже поторопятся и встретят меня хорошими вестями.

Увы, я забылась и была неосторожна. Неслась вприпрыжку, ничего вокруг не замечая. В одном из поворотов коридора бесшумно открылась раздвижная дверь и две пары рук, схватив меня, утянули в подсобное помещение.

Вернее, это раньше в пыльной комнате хранился инвентарь для уборки, а в последнее время она пустовала. Сюда меня и затащили Вероника и Мари-Августа, заломив мне руки за спину. Наверное, я могла вырваться, но для этого потребовалось бы применить против глупых девиц силу, а так как они мне пока ничего не сделали, меня могли обвинить в нападении – камер в кладовке никто никогда не устанавливал. Поэтому я решила подождать и посмотреть, что же эти недотепы задумали. Нет, правда, не избивать же они меня собрались.

Непродолжительная возня, и я оказалась прижата к стене противоположной двери. Вероника и Мари-Августа держали меня за руки, оттягивая каждая в свою сторону. А передо мной предстала Изабелла.

Должна признать, девица подготовилась ко встрече. Надела черное платье, волосы на голове уложила короной, нанесла агрессивный макияж. Ох, видимо, кто-то визор пересмотрел.

Я с любопытством следила за происходящим.

Изабелла театрально взмахнула рукой:

— Я говорила тебе или нет, чтобы ты прекратила тереться возле Яромира? – спросила она, подражая королевам из исторических фильмов. – Отвечай!

Я закусила губу, чтобы не рассмеяться.

— Молчишь? Нечего сказать.

Млин, если я сейчас что-нибудь произнесу, то не выдержу и заржу в голос, лишив себя тем самым занимательного продолжения.

— Я все видела. Ты от него почти не отлипаешь! – обвинительно ткнула она в меня длинным тощим пальцем. – И в столовой, и после, и даже петь с ним вместе собралась!

— Так решила грет Морал! – все-таки сумела выдавить я и хрюкнула, сдерживая неприличное ржание, упорно вырывающееся наружу.

— Так решила ты! Ты загипнотизировала его! А это противозаконно!

— Ты в своем уме? – Я так удивилась, что даже хихикать перестала. — Я специализируюсь на левитации.

— Это ты так говоришь. А на самом деле… — Изабелла начала изрыгать проклятия и поливать меня грязью, забыв про логику и всякие приличия.

Минут пять я стояла спокойно и ждала окончания монолога, но, кажется, взбесившаяся девица не только не собиралась заканчивать свою тираду, но, напротив, все сильнее распалялась и входила во вкус.

Стало скучно. К тому же «развлечение» грозило затянуться надолго. А мне хотелось еще успеть не только позавтракать, но и пообщаться с «братишками» до того, как мы отправимся в архив, где будет точно не до разговоров. Я попробовала выдернуть руки из захвата «прислужниц» Изабеллы, и к моему безмерному удивлению… не вышло. Девицы настолько прониклись своей важной миссией обезвреживания соперницы подруги, что намертво вцепились в мои запястья. Тут дедовы приемы самообороны не годились. Я попала в ловушку. И все из-за своей самоуверенности.

А Изабелла разошлась во всю. Она отчаянно жестикулировала, то подскакивала ко мне, крича оскорбления прямо в лицо, выплевывая вместе с бранными словами поток слюней, то отпрыгивала и кривлялась. Мне даже в какой-то момент стало страшно. Столько ненависти и злобы. Быть может, именно она прислала мне злополучный планшет?

— Ты…! Ты…! – кажется, словарный запас начал изменять Изабелле. В порыве бешенства, что не может высказать вслух переполняющие ее мелкую голову мысли, она сорвала с меня маску.

— Аааа… — тонко запищали девчонки и даже на мгновение ослабили хватку. Увы, я не воспользовалась моментом, сама пребывая в шоке, что оказалась с обнаженным лицом перед заклятыми врагами.

— Так Зенон говорил правду, — с недоумением выдохнула Вероника, еще крепче скрутив мне руку.

— Ты уродина! – с триумфом объявила Изабелла, откидывая в сторону мою маску.

— Чудовище, — с ужасом прошептала Мари-Августа, однако мою руку не просто не отпустила, а впилась в нее ногтями.

— Мы покажем тебя всем, и Яромиру в том числе, — злопыхала Изабелла, в предвкушении сверкая глазами. – Верка, Гуська, держите ее крепче.

Я застыла, прекратив дергаться. Только не Яромиру! Комок подкатил к горлу.

— Ты сейчас же пойдешь с нами в столовую, – потребовала Изабелла и ухватила меня за плечо.

Однако на месте меня удерживали Вероника и Мари-Августа, и в руках взбесившейся девицы остался ремень от моего рюкзачка. Она покрутила с недоумением свой трофей, все еще связанный со мной, после чего сообразила и отстегнула застежку. Рюкзак оказался в ее полной власти. Я не среагировала. В этот момент мне было ни до чего. Я с ужасом представляла скривившееся в отвращении лицо Яромира.