Портрет

– Я хочу помочь тебе, Крис. Вылечить твои фобии. Избавить от Густаво. Он ведь надоел тебе?

– А я хочу, чтобы ты не лез к моим фобиям, – зло зашипел Кристиан. – Густаво, от которого ты хочешь избавить мою больную персону, принимает меня таким, каким я могу быть. Не надо делать меня лучше, чем я есть. Я уже говорил это тебе.

– Извини. Не думал, что ты все еще так этому относишься.

– Как?

– Отрицательно.

– Думай лучше о муже, Берт. И мы сможем остаться приятелями.

Музыка закончилась. Кристиан убежал в туалет. Он мыл руки с мылом и клял Берта на чем свет стоит. Нашелся помощник. Такая позиция, я тебя вылечу, неимоверно раздражала. Во-первых, Кристиан не просил его вылечить. Наоборот, он побаивался, что воспоминания хлынут потоком и он не сможет это пережить. Но Берту даже в голову не приходило спросить о желаниях Кристиана.

Во-вторых, Берт думал, на самом деле, лишь о себе. Если ему, видите ли, не нравится, что Кристиан шарахается от его прикосновений, значит, это требуется исправить. Чтобы хватать за руки и тискать. Во-третьих, бесило мнение Берта о том, что они могли бы быть вместе, если бы не Винс. Меньше всего Кристиан хотел принижать Винсена. Так уж случилось, что Винс влюбился именно в Берта. Кристиан это принял. Ни слова не сказал, что можно найти и получше.

На душе у Кристиана стало муторно. Да еще он трусил рассказать Густаво о новых заказах. В последнее время они виделись редко. Умственное состояние дяди ухудшалось, он требовал неотлучного присутствия рядом Густаво, и Кристиан поражался самоотверженности художника. С собой Кристиан договорился, что Густаво его старший брат. По возрасту он сошел бы и за отца, но Кристиан не хотел роли сына. А брат нормально. Порой Кристиан ловил тоскливый взгляд Густаво, взгляд альфы, а вовсе не брата, но не мог ответить на эти чувства, и Густаво не настаивал, не переходил черту.

Несколько дней после свадьбы Кристиан размышлял о своем будущем, о том, что ему доставляет удовольствие, а что противно. Побыв пару часов счастливым, он решил резко изменить жизнь. Принес заявление на увольнение. Не хотел больше корпеть над цифрами и сводить чужие балансы. Надоело видеть заискивающую улыбку директора и постоянно отвечать на вопросы, куда пропал Густаво. Проект с иллюстрированием книг тоже закончился вместе с оплаченной мастерской.

В этот раз увольнение ему согласовали без лишних уговоров. Кристиан излучал целеустремленность и силу. Он и в суд бы пошел, не задумываясь. Наконец, у него появилась свобода принятия собственных решений. Он снял лучшую мастерскую в городе для Густаво. Только не собирался больше сам позировать. Такому таланту как Густаво надо помогать, продвигать. Благодарный за дядю Кристиан решил этим заняться.

– Зачем тебе это, малец? – мастерская Густаво очень понравилась, Кристиан это видел, но без возражений не обошлось. – Поздно мне уже меняться.

– Я хочу стать продюсером, ты что, не можешь мне помочь? Никто ко мне, начинающему, не пойдет. Нужно сначала сделать имя.

– Крис, ты знаешь, я всегда тебе помогу. Но продавать картины тяжелый труд. У тебя нет связей. Где ты найдешь покупателей на уличного художника?

– Я их уже нашел. Маленький минус в том, что на первом этапе ты не будешь выбирать, что рисовать, – это был самый сложный момент и Кристиан вздохнул. Густаво мог отказаться рисовать под заказ.

– Не хочу быть продажным художником.

– Густаво! Это ребячество. Ты рисовал в парке. Любой придурок мог заказать тебе свой портрет за копейки. А сейчас у тебя мастерская. Ты можешь и свое рисовать. Обещаю, что заказы будут хорошо оплачиваться.

– Свое? Ты будешь мне позировать?

– Я продюсер, а не натурщик.

– Тогда я не согласен.

– А если буду позировать? Время от времени.

– Тогда договоримся. Тащи свои заказы.

– Мое условие натурщика и продюсера – картины со мной мы продавать не будем.

– Ты отрастил острые зубки, продюсер, – съязвил Густаво. – Тогда и у меня есть условие. Я возьму псевдоним.

Кристиан улыбнулся. У него получилось. Он сделает Густаво известным. Эта цель наполняла его восторгом. Псевдоним ерунда, главное, что Густаво согласился. Люди будут счастливы, покупая его картины. Кристиан был в этом уверен.

Глава 8

Целый месяц Кристиан осваивал новую науку продюсерства. Ходил по выставкам, художественным салонам, галереям и аукционам. Изучал тенденции и знакомился с агентами других художников. Записался на онлайн-лекции известных галеристов. Он был прав, уверяя Густаво, что новичку придется трудно. И найти таланты трудно, и найти любителей искусства тоже трудно. Но Кристиан не огорчался. Кроме Густаво никого он продвигать и не хотел.

Не то, чтобы он вдруг полюбил живопись или научился ее ценить, просто привык быть среди картин. Привык к запахам в мастерской, к тому, что его высоко ценят и всегда ждут. По внутреннему складу Кристиан был совестливым, и то, что Густаво жертвовал своим временем и удобством ради его спокойствия, заставляло искать способ отблагодарить. Отблагодарить именно Густаво, а не назойливых бездарей, жаждущих найти себе рабочую лошадь – продюсера.

Сам Густаво в затею не верил. Свой талант он осознавал, понимал, что не рядовой мазила. Но если за всю творческую жизнь ничего у него не вышло с известностью, то и Кристиан лишь надорвется тащить эту ношу. Зря тратит деньги на мастерскую. И в парке прекрасно можно рисовать. Густаво не верил в успех, а псевдоним все же придумал. Подписал первую картину на заказ именем “Воан”.

– Густаво, какой еще Воан? Это не звучно. Похоже на болван, – возмущался Кристиан.

Конец ознакомительного фрагмента.