Пощечина

— Сейчас же!

Тишина. Гектор осознал, что он затаил дыхание.

— Ты выбыл, Хьюго. И не порти игру. — Рокко попытался вырвать биту из рук мальчика. Тот с воплем метнулся в сторону, а потом, отклонившись назад, занес биту над головой. Гектор оцепенел. Сейчас он ударит его. Треснет Рокко этой чертовой битой.

В ту же секунду, как Гектор перевел дух, Рави подскочил к мальчикам, Гэри свирепо выругался, а Гарри протиснулся мимо всех, схватил Хьюго и поднял его высоко в воздух. От неожиданности мальчик выронил биту.

— Отпусти, — заорал Хьюго.

Гарри опустил его на землю. Лицо мальчика потемнело от ярости. Он размахнулся ногой и со всей силы ударил Гарри по голени. «Спид» бурлил в крови Гектора, волосы на затылке встали дыбом. Он увидел, как его двоюродный брат, рассекая ладонью воздух, вскинул руку, увидел, как его открытая ладонь опустилась на лицо мальчика. Звук пощечины эхом разнесся по всему двору, треском огласил сумерки. Мальчик, задрав голову, в шоке смотрел на своего обидчика. Воцарилась звенящая тишина. Казалось, Хьюго не мог взять в толк, как поступок стоявшего перед ним мужчины и боль, которую он начал чувствовать, соотносятся одно с другим. Безмолвие была нарушено. Лицо мальчика скуксилось, но на этот раз он не заревел в голос: слезы тихо покатились по его щекам.

— Тварь, животное! — Гэри налетел на Гарри, чуть не сбив его с ног.

Раздался крик. Рози, растолкав мужчин, подхватила свое дитя на руки. Вдвоем с Гэри они кричали и ругались на Гарри. Тот, и сам ошеломленный случившимся, прижался спиной к стене гаража. Дети таращились, словно завороженные. Лицо Рокко сияло от гордости. Гектор почувствовал, как Айша встала рядом с ним, и понял, что, как хозяин, он обязан что-то предпринять. Но он не знал, что делать. Он хотел, чтоб вмешалась его жена, потому что она будет спокойна, беспристрастна и справедлива. А он не в состоянии судить объективно. Он не мог позабыть то пьянящее волнение, что охватило его, когда звук пощечины отозвался в его теле. Его будто током ударило, огнем опалило, залихорадило; он почти возбудился. Почти жалел, что это не он дал пощечину Хьюго. Он был рад, что этот гаденыш наказан, рад, что тот плакал, был потрясен и напуган. Гектор увидел, что Конни спрыгнула с дерева и быстрым шагом направилась к плачущей матери и ее ребенку. Он не мог допустить, чтобы она взяла на себя всю ответственность. Он подбежал к своему кузену и разгневанным родителям мальчика и встал между ними:

— Так, все идем в дом.

Теперь Гэри обратил весь свой гнев на него. Его лицо исказилось до неузнаваемости, он зашипел, брызгами слюны обдавая щеку Гектора:

— Нет, никуда мы не пойдем.

— Я звоню в полицию. — Рози стиснула кулаки.

Гарри вышел из оцепенения и заорал в бешенстве:

— Давай звони. Я тебя не держу.

— Ты ударил ребенка, приятель. Ребенка!

— Твой ребенок это заслужил. Но я не его виню. Я виню его чокнутых родителей.

Конни тронула Рози за плечо. Рассерженная женщина резко повернулась к ней.

— Нужно привести его в порядок.

Рози кивнула. Все, кто был на веранде, расступились, пропуская в дом Конни и Рози с сыном. Хьюго все еще всхлипывал.

Гектор повернулся к двоюродному брату:

— Думаю, тебе следует уехать.

Гарри рассвирепел, но Гектор быстро сказал ему по-гречески:

— Он слишком много выпил. Сейчас ты его ни в чем не убедишь.

— Что ты ему говоришь?

Лицо Гэри было перед ним, нос к носу. Гектор ощутил едкий запах его пота и смрад перегара.

— Я просто сказал, что Гарри следует уехать домой.

— Никуда он не поедет. Я вызываю полицию. — Гэри достал из кармана мобильный телефон и вытянул его в руке. — Видите? Я вызываю полицию. Вы все свидетели.

— Это можно сделать позже, — дрожащим голосом сказала Сэнди, подступая к Гэри. — Я дам тебе наши координаты. Хочешь выдвинуть против нас обвинение, дело твое. Но сейчас, думаю, нам всем лучше отправиться по домам и заняться своими детьми.

Она заплакала.

Вид у Гэри был агрессивный. Он фыркнул, словно собираясь излить весь свой гнев на Сэнди. Рокко молча подошел и встал рядом с матерью. С вызовом во взгляде он посмотрел на Гэри.

— Зачем ты живешь с этим ублюдком? — тихо спросил тот у Сэнди. — Он тебя тоже бьет?

Гектор стиснул плечо кузена.

— Мой муж — хороший человек.

— Он ударил ребенка.

Сэнди промолчала.

— Говори свой адрес.

Она покачала головой.

— Я дам наш телефон.

— Мне нужен адрес.

Подошла Айша.

— Гэри, у меня есть все координаты. Сэнди права, езжайте домой. — Она положила руку ему на плечо, и это, как ни странно, его успокоило.

Гектора захлестнула любовь к жене. Айша точно знала, что делать, всегда. Ему хотелось поцеловать ее в шею, просто прижать к себе. К матери подошла Мелисса, она тоже плакала. Айша взяла дочку за руку. Подошел Адам, встал рядом с ним. Гектор взял сына за руку.

Какого черта я делаю? Зачем рискуювсем, что у меня есть, всем, чем наградил меня Господь? Влажная ладонь сына будто приклеилась к его коже.

Гектор резко выпустил руку сына и вошел в дом.

Когда он проходил мимо матери на кухне, она шепнула ему по-гречески:

— Твой брат не был неправ.

— Шш… Коула, — предостерег ее его отец. — Не поднимай шум.

Вид у его отца был испуганный. Или, возможно, он просто устал от этого нового мира.

Гектор вошел в свою спальню и застыл на месте. Хьюго сосал грудь Рози. Конни сидела рядом, гладила мальчика по голове.

— Даже не верится, что это чудовище ударило его. Я никогда не бью Хьюго, никто из нас пальцем его ни разу не тронул. Ни разу.

Гектор почувствовал на себе взгляд Хьюго.

Тот выпустил сосок изо рта, отстранился от матери:

— Никто не смеет прикасаться ко мне без моего разрешения.

Голос у него был пронзительный и уверенный. Интересно, где он слова-то такие узнал? От Рози? В детском саду? Услышал по телевизору, будь он проклят?

— Да, детка, все верно. — Рози поцеловала сына в лоб.

А пинать других разве можно? Или бить других детей? Кто тебепозволил распускать руки и ноги?

— Да, — энергично кивнула Конни в знак согласия. — Ты прав, Хьюго. Это никому не позволено.

Она была так молода. У него это внезапно вызвало неприязнь.

— Гэри готов ехать домой.

Рози взяла с кровати свою сумочку, взяла на руки Хьюго и прошла мимо Гектора. Они не обменялись ни словом.