Послание Геркулеса

–  У тебя есть несколько минут, чтобы послушать?
– спросил Гарри.

–  Если ты хочешь говорить, - ответил Уиллер.

Гарри описал нарастающее напряжение последних месяцев, убеждение Джулии, что он слишком много времени проводит на работе и слишком мало оставляет для семьи, его собственное растущее недовольство, что она не хочет понимать его профессиональной увлеченности. Он говорил об ужине с Джулией в тот вечер, когда было сделано открытие, о его грустном результате и ее уходе. Он скрыл - или попытался скрыть - свое возмущение. Закончив речь, Гарри сложил руки на груди, будто защищаясь.

–  Пит, у тебя в таких делах должен быть большой опыт. Каковы шансы, что все наладится?

–  В своем опыте я не уверен, - сказал Уиллер.
– Как правило, норбертинцы не несут пастырского служения, а это именно то, что нужно, когда сталкиваешься с семейными трудностями. Я лично вообще никогда этим не занимался. Но могу рекомендовать хорошего консультанта, если хочешь. Ты не католик?

–  Нет.

–  Это не важно. Я могу тебя с ним свести или рассказать, каково общее мнение по подобным проблемам, как это все происходит и какой образ действий обычно рекомендуют.

–  Рассказывай, - попросил Гарри.

–  Судя по тому, что ты мне рассказал, у нее нет кого-то другого, у вас нет споров из-за денег, из-за пьянства и не было драк. Обычно, когда нет очевидной причины для распада брака, более или менее благополучного в течение многих лет, то дело в том, что двое перестали вести общую жизнь. Каждый ушел куда-то на свою орбиту, и эти орбиты не Слишком соприкасаются, разве что за столом или в постели. Сами участники могут этого не сознавать, но брак начинает их тяготить - кого-то из них или обоих. Ты в своей профессии из лучших, Гарри. Сколько вечеров в неделю ты проводишь на работе?

–  Два-три, - сказал Гарри, испытывая неловкость от такого поворота разговора.
– Иногда больше.

–  А уикэндов?

–  Примерно один в месяц.

–  Только один?

–  Ну, вообще-То я работаю по полдня каждый уик-энд, - поморщился Гарри.
– Но этого требует сама работа. Она же у меня не с девяти до пяти.

–  Понимаю, - кивнул Уиллер.
– Без тебя вообще центр пришлось бы закрыть.

Это был болезненный укол. Гарри молча посмотрел на монаха.

–  Извини, - поспешил сказать Уиллер.
– Научись поручать другим свою работу. Дай шанс своим помощникам себя проявить. Они отлично справятся.

–  Понимаешь, Пит, когда такое творится, мне просто надо здесь быть…

–  Знаешь, Гарри, мне иногда все-таки приходится выполнять функции священника.

Гарри моргнул:

–  Не совсем понял.

–  Когда кто-то серьезно болен, лежит на смертном одре, то посылают за мной.

–  Понимаю.

–  Иногда последнее человеческое лицо, которое они видят, - мое.

–  Понимаю.

–  И ни один из них никогда не говорил мне, что должен держаться, потому что на работе без него не обойдутся.
– Порыв ветра шевельнул верхушки деревьев у края стоянки.
– И есть шанс, - продолжал монах, - что, когда ты все-таки дома, у тебя тоже для нее нет времени.

Этот разговор начал Гарри доставать.

–  Нет, я не думаю, что это правда. Мы регулярно куда-нибудь ходим, в кино, в театр, в местные клубы.

–  Тебе лучше знать.

–  А часто такое случается? В смысле, между людьми, которые довольно давно женаты? Я думал, что после первых нескольких лет дальше можно, в общем, уже не опасаться.

–  Все время случается.

–  И что я могу сделать?
– спросил Гарри.
– Не думаю, чтобы она сейчас была согласна на задушевную беседу.

Уиллер кивнул.

–  Гарри, покосившийся брак очень трудно исправить. Мне неприятно тебе это говорить. Я видел твою жену только один раз, но она не произвела на меня впечатление женщины, которая действует поспешно. Если это так, то вернуть ее будет трудно. Но я думаю, что ты можешь попытаться. Я бы попробовал увезти ее от всех старых ассоциаций куда-нибудь на пару дней, просто чтобы все обсудить. Постарайся сделать это как можно более ненавязчиво, но отвези куда-нибудь, где никто из вас раньше не бывал. И поговори с ней - но не о вашем браке, о твоей работе или общих проблемах. Попытайся все начать сначала - ты и она.

–  Это не выйдет, - ответил Гарри.
– Сейчас - нет.

–  Это наверняка так, если ты решил, что это так. Но тебе при этом нечего терять. И я могу тебе предложить идеальное место.

–  Норбертинцы содержат мотели?

–  Вышло так, - объяснил Уиллер, - что у нас есть монастырь для послушников возле Бэзил-Пойнт на берегу Чесапикского залива. Его нам передали в дар пару лет назад, но дело в том, что нам его трудно использовать. Слишком велик. Он находится в прекрасном месте с отличным видом на залив. Я обычно там живу, когда бываю вблизи Вашингтона. Сейчас там где-то с дюжину Наших людей, не больше. Кстати, один из них - это Рене Сандерленд, один из лучших бриджистов штата, если не самый лучший. Пару больших зданий мы превратили в аббатство и семинарию. Но в семинарии всего два студента.

–  Какие-то не слишком радужные перспективы, - заметил Гарри.

–  Об этом поговорим в другой раз.

Уиллер включил отопление в машине, и Гарри только тогда заметил, что становится холодно и ноги мерзнут.

–  В семидесятых годах тогдашние владельцы пристроили гостиницу. Мы ее зарезервировали для посещающих прелатов, но они приезжают довольно редко. Регулярно к нам ездят только аббат и директор Национального Братства Христианской Доктрины - оба они любят играть в бридж с Рене, а это значит, что они останавливаются в главном здании. Поэтому гостиница не используется годами. И я уверен, что для доброго дела я могу вам ее обеспечить.

Гарри обдумал предложение. Может быть, это стоило попробовать в субботу вечером вместо той дурацкой провальной пьесы. Но сейчас уже поздно.

–  Спасибо, Пит, - сказал он.
– Буду иметь в виду.

Обычно Уиллер получал удовольствие от двухчасовой дороги до Карфагена. Но сегодня он ехал по мрачному вечернему ландшафту: голые деревья и длинные пожухлые стебли трав на пологих холмах, Какой-то упадок ощущался в воздухе, будто вот эта дорога № 50 сделала объезд во времени и теперь вилась по очень постаревшей Виргинии.

Хайвей петлял и нырял среди увядших пастбищ, мимо брошенных тракторов и комбайнов. Поодаль от дороги стояли темные фермерские дома, кое-где в пыли и высохшей грязи торчали ушедшие в землю по кабину старые автомобили, на земле на деревянных щитах были выложены двигатели и карбюраторы.

Возле Миддлберга Уиллер включил радио и попал на какое-то ток-шоу. Он не стал прислушиваться, но гул голосов успокаивал.

Сначала он думал, что его взволновала проблема Гарри. Но что-то было еще и за этим, какой-то второй слой, связанный не только с тем, что распадался еще один брак, но и с передачей из Геркулеса. Сейчас это созвездие было невидимо, скрыто проплывающими облаками. Впереди, в сторону Карфагена, небо было затянуто, и звезды на нем не виднелись. Иногда у горизонта вспыхивали молнии.