После бала

– Добегались!
– услышал он голос Джарета и почувствовал, что Алиаса забрали из его рук.

Герберт так и остался лежать у ворот. Непроглядная темнота в глазах постепенно рассеялась, сменившись рассветными сумерками. Это сколько же он здесь провалялся? Герберт чувствовал внутри себя страшную пустоту, не имеющую ничего общего с обычной усталостью. Вампиру захотелось, чтобы рядом появился хоть кто-нибудь, лишь бы не оставаться наедине с этой пустотой.

Ворота скрипнули, из них выскользнула гоблинка. Довольно высокая, с крутыми кудряшками темно-рыжих волос. Большие глаза смотрели на Герберта с интересом.

– Ты из замка?
– он медленно сел и привалился спиной к стене.

Гоблинка кивнула.

– Не видела там мага? Он ранен.

– Алиас Драккони? Да, я его видела. Он умер.

– Нет, не может быть!
– Герберт затряс головой.
– Джарет должен был его вылечить!

– Алиас потерял слишком много крови, - спокойно пояснила гоблинка.
– А король гоблинов - не целитель.

Алиас умер... И как теперь жить? Герберт сжал задрожавшие губы, неуклюже поднялся на ноги, отряхнул с себя пыль, нашарил в кармане расческу и принялся сосредоточенно приводить в порядок волосы. Гоблинка озадаченно следила за ним.

– В Лабиринте ведь есть проходы в Верхний мир?
– глухо спросил Герберт.

– Зачем тебе? Там сейчас встает солнце, ты сгоришь.

Он посмотрел на стремительно светлеющее небо.

– А есть такой портал, чтобы прыгнуть в него?

– А-а, я поняла, - гоблинка склонила голову набок.
– Но серебряный кинжал убьет тебя еще быстрее.

– Я не смогу, пусть уж солнце.

– Ну пойдем, - она повела его по каким-то заросшим дорожкам. Отворила дверь в стене и отступила в сторону.
– Прыгай.

Герберт еще раз посмотрел в небо, зажмурился и перешагнул порог. Полет был коротким. Он шлепнулся на каменный пол, подняв тучу пыли. Над головой с лязгом опустилась решетка, и послышался тихий смех.

– Обманщица!
– вампир всхлипнул. На еще одну попытку его уже не хватит.
– Что я тебе сделал?

– Ты сделал меня по-настоящему живой, - гоблинка показалась в просвете двери.
– Научил танцевать. А потом вы с Алиасом меня предали.

– Игрейна?!
– Герберт вскочил.
– Что ты хочешь со мной сделать?

– Скоро узнаешь, а пока посиди в Тупике Забвения, - она улыбнулась, показав острые мелкие зубы.
– Кстати, Алиас жив.

Дверь наверху захлопнулась, и в яме стало темно.

Алиас не чувствовал боли. И тела тоже. Он мог только предполагать, что глаза его открыты, потому что видел над собой Джарета.

– Ты за мной?
– то ли сказал, то ли подумал некромант.

– За тобой, - кивнул король гоблинов.
– Пора возвращаться, Алиас.

Драккони застонал, разом ощутив все свои раны.

– Жить больно, - философски сказал Джарет.
– Но держать тебя и дальше в забытьи уже опасно.

– Да и незачем, - прозвучал за его спиной знакомый женский голос.
– Джарет, это, конечно, твой замок, но целители работают наедине с пациентом. Так что со всей почтительностью прошу тебя удалиться.

– Зачем ты ее позвал?

Джарет усмехнулся.

– Я решил, что это станет для тебя дополнительным стимулом быстрее выздоравливать. И еще вот это, - он помахал перед Алиасом серебряным хлыстом, - Отдам, когда сумеешь подняться.

И король гоблинов исчез. Драккони с усилием повернул голову. Он лежал на кровати в гостевой комнате замка. Пепельноволосая эльфийка расставляла на низком столике баночки и флаконы из непрозрачного стекла. Она подняла на некроманта фиалковые глаза и улыбнулась.

– Все возвращается на круги своя, правда, Алиас?

Идея взлететь и поднять решетку провалилась. Способность летать сгинула в его внутренней пустоте. Неужели навсегда? Вампир осмотрел свою тюрьму. Паутина, какой-то хлам, неопределяемый под вековым, не меньше, слоем пыли. И ни малейшего намека на потайной ход. Он сел на лежавшую на полу дверь. Ну хоть какой-то выход здесь должен быть? Тупик Забвения — это звучало зловеще. Он поерзал, устраиваясь поудобнее, и вдруг заметил, что дверь, в отличии от всего остального, чистая, словно ее регулярно протирали от пыли. Герберт вскочил, поднял дверь, но под ней обнаружился всё тот же каменный пол. Вампир с досадой топнул и прислонил дверь к стене. Раздался щелчок. Герберт дернул дверь за ручку. Она отворилась, и на него вывалилась куча хлама. Какие-то облысевшие щетки, дырявые ведра, одервеневшие тряпки... Герберт захлопнул дверь с такой силой, что она отвалилась от стены. И тут он заметил еще одну странность — ручки двери были разные. Герберт перевернул дверь и снова прислонил ее к стене. Осторожно открыл. Из проема хлынул свет. Теперь дверь вела в колодец, уходивший вертикально вверх. Между камней были вбиты скобы. Герберт поднимался не спеша, проверяя каждую скобу, в ожидании подвоха. Но на поверхность он выбрался благополучно. Отряхнулся, щурясь от яркого света.

– Ты чересчур шустрый, Берти.

Герберт подпрыгнул и обернулся. Король гоблинов сидел на стене, поджав под себя одну ногу и перекатывал с ладони на ладонь прозрачную сферу.

– Даже потеряв свой талант, ты умудрился выбраться из ловушки. Признаю, Алиас научил тебя думать.

Герберт сглотнул. Так вот что означает эта пустота внутри него.

– Алиас правда жив?
– с надеждой спросил он.

– Да, с ним сейчас одна из лучших целительниц Подземелья, - Джарет прищурился.
– Рассказывай, Берти. Честно и откровенно. Хотя нет, лучше я сам посмотрю.

Герберт отскочил, когда Джарет спрыгнул со стены.

– Стой!
– король гоблинов щелкнул пальцами и поднес к глазам замершего вампира сферу.
– Смотри и вспоминай.

Вспоминать очень не хотелось. Но от желаний Герберта уже ничего на зависело. Ему пришлось заново пережить всё — от осмотра замка фон Кролока до схватки на дороге.

– Понятно, - Джарет убрал кристалл.
– И что мне теперь с тобой делать, м-м-м? Алиас тебя не простит, я его знаю. А мне ты больше не нужен. Сила Лабиринта сожгла твои способности. Увы, как инструмент ты сломан.

Нужно было что-то делать - бежать, умолять, торговаться, но Герберт молчал, зачарованно глядя в пронзительно-голубые глаза короля гоблинов. Горло перехватил спазм.

– Знаешь, Берти, одно время я горел желанием превратить тебя в статую. Пожалуй, именно так я и поступлю, - Джарет оценивающе окинул его взглядом.
– Жаль, что одежда истрепалась, но ничего, это можно поправить.

Он снял перчатку и щелкнул Герберта по носу. Вампир почувствовал, что с ним что-то происходит, но слов, чтобы описать свои ощущения, у него не нашлось. Джарет отступил на шаг и полюбовался делом своих рук.

– Очень изящно получилось. Жаль, ты сам себя не видишь. Возможно, когда-нибудь я придумаю для тебя иное назначение. Так что до встречи, Берти, лет эдак через сто двадцать.

Джарет послал вампиру воздушный поцелуй и исчез. Герберту хотелось рыдать и вопить, но не было ни слез, ни голоса. Он ощущал себя заживо замурованным в камне. И так стоять сто с лишним лет?! Без возможности сменить позу или хотя бы моргнуть?! Кстати, каким образом он вообще видит, если окаменел? Или это иллюзия? Кошмарный сон? Да, нужно держаться за эту гипотезу, иначе он сойдет с ума.