После него

— Весь экипаж перебрала, перешла на пассажиров?

Я бросила быстрый взгляд на Тимура в надежде, что он глубоко погружен в свои дела и не вникает в ситуацию.

Увы — он смотрел прямо на меня.

— И как тебе после Эмералда с этим малышом? Чувствуешь хоть его зубочистку?

Я остановилась на середине трапа и зажмурилась.

Так. Если я сейчас разобью бутылку о его тупую башку — меня оправдают?

Но Тимур успел первым.

За спиной я услышала противный влажно-хрустящий звук и следом за ним — вой.

А, обернувшись, увидела, как Тимур со зверским выражением лица встряхивает кулак, его белая футболка забрызгана кровью, а один из матросов сползает на землю по ограде.

Зато остальные угрожающе смыкают кольцо, окружая Тимура.

46. Спасение героя

На меня вдруг нахлынула такая ярость!

Моего Тимура! Эти животные!

Я завизжала, как бешеная гиена, и швырнула в сторону матросов обе бутылки вина.

Они взорвались как гранаты, разлетевшись осколками от удара о плитку пирса.

Парни отпрыгнули в сторону, избегая осколков и давая шанс Тимуру отступить и выиграть время.

С лайнера уже бежала охрана, которая уложила Тимура лицом вниз на землю и скрутила еще пару самых агрессивных нападавших.

Ко мне подошел человек в черной форме и задал вопрос на испанском.

Но я в ответ только смотрела на него безумным взглядом и не понимала, что он хочет.

Тот перешел на английский:

— Вы знаете этого человека? Кто вы ему? У вас есть документы? Вы можете описать, что случилось?

— Они… — я подняла руку, чтобы указать на матросов, но заметила, как она дрожит. — Они пристали к нему… Нет! Сначала они начали кричать мне мерзкие вещи, а потом…

— Простите, мисс, я вас не понимаю, — вежливо сказал человек в форме.

Тимура и двух зачинщиков подняли и потащили по трапу на корабль.

— Куда его ведут?! — взвизгнула я, цепляясь за своего собеседника. Ноги были как ватные, хотя я хотела бежать следом. — Куда его уводят? За что? Он не виноват!

— Мисс, простите, я не знаю вашего языка, — снова извинился человек в черном на английском, и я только тут поняла, что говорю почему-то по-русски.

Попыталась сменить язык, но в голове будто что-то заклинило. Какую бы фразу я ни начинала, она выходила только на русском, хотя я формулировала про себя, как положено.

— Я Агата! — наконец сообразила, что имена могут быть на любом языке. — Он Тимур Сафаров. Выпустите его!

— Я понял, Агата, Тимур Сафаров. Давайте пройдем на корабль, нальем вам водички и вы все расскажете, хорошо?

Тон у него стал очень ласковый, и так я поняла, что у меня истерика, и я неконтролируемо всхлипываю и срываюсь на короткое сухое рыдание каждые несколько секунд.

Закивав, я последовала на корабль, цепляясь за локоть этого человека. На ресепшене меня усадили на стул, дали в руки стакан с водой.

Но я чуть не откусила кусок стекла, так у меня стучали зубы.

Девушки в униформе суетились вокруг меня, давали понюхать какую-то резко пахнущую мятой баночку, гладили по плечам, искренне стараясь успокоить.

Но я по-прежнему не могла выдавить из себя ничего на английском и постоянно оглядывалась по сторонам, каким-то чудом надеясь увидеть Тимура.

Окружавшие меня девушки вдруг обрадовались и защебетали на испанском активнее. Расступились, пропуская ко мне девушку постарше. С очень сильным акцентом она обратилась по-русски:

— Расскажите, что случилось? Пожалуйста!

— Нет! — вдруг уперлась я. — Сначала вы расскажите, куда увели Тимура? Что с ним будет? Вообще-то он не виноват, это все те придурки начали! Разве они не должны вести себя прилично с пассажирами? Им вообще позволено так выражаться? Особенно, когда они на посту? Или на вахте? В общем, вы поняли! Отпустите Тимура немедленно!

Судя по ее лицу, поняла она далеко не все.

— Агата, как ваша фамилия?

— Брусницына!

— Мисс Брусницына, пожалуйста, ответьте на мой вопрос. Что произошло, когда началась драка?

— Ваши матросы меня оскорбляли! Отпустите Тимура! Где он?

— Что они говорили?

— Это допрос? Я отказываюсь отвечать, пока вы не скажете, что с Тимуром! Ему нужен адвокат?

— Нет, нет, пока никто не нужен! — замахала руками девушка. — Он пока в тюрьме…

— Где?! — взвилась я. — В какой тюрьме?!

Неожиданно из памяти выскочила злополучная палуба тринадцать. И зловещий морг с тюрьмой, и прочие призраки.

— Что вы делаете?! Какая тюрьма? Сначала тюрьма, потом морг! Выпустите его!

— Не тюрьма, нет! Камера! Они все в камерах! Комнатах! Ждут капитана, боцмана и полицию! — девушка и сама разволновалась, стала путать русские слова, и уже ей подсовывали стакан воды и пахнущую мятой баночку.

— Отдадите всех полиции? Они останутся на берегу? — продолжала я забрасывать ее вопросами.

— Все, кто дрался, останутся на берегу. В полиции. Корабль продолжит плыть. Агата, я должна спросить…

— Я не буду отвечать ни на какие вопросы! — отрезала я. — Я хочу к Тимуру!

— Это невозможно! — растерялась она.

— Посмотрим! — я встала и сунула ей в руки стакан с водой.

— Куда вы идете?! — вскочила она следом за мной.

— Какая разница? — огрызнулась я. — Или вы меня тоже задержите и сунете в тюрьму?

— Нет, но…

— Вот и нет!

Я не собиралась ждать, пока приедет капитан и оставит Тимура в чужой стране с чужой полицией, я собиралась найти его самостоятельно! Благо у меня уже были все нужные знакомства.

Девушки растерянно смотрели мне вслед, но что они могли? Позвать охрану и задержать меня?

Понятия не имею, как я нашла палубу офицеров, учитывая, что была я там один-единственный раз, пьяная и напуганная Эмералдом. Зато я оттуда добралась до лобби, это я помнила. Значит, надо было всего лишь пройти обратно тем же путем.

Наверное, моя интуиция и подсознание сдались под напором желания обнаружить Тимура. Поэтому я, немного поплутав, с удивлением обнаружила себя в очень знакомом коридоре. Там даже фото парусника на стене было тем самым, что я помнила.