После него

И она округлила глаза и рубанула ребром ладони по сгибу локтя.

Я слегка содрогнулась. Ну и хорошо, что упустила…

На следующий день в ресторан не пришли ни та, ни другая. Девочки увлеклись круизом по полной программе!

А вот мне было смертельно скучно.

Я уже налюбовалась рыбками, скользящими в прозрачной воде следом за нашим кораблем, поиграла со старичками в бинго, научилась простенькому покеру и даже выиграла у одного дедули в шахматы.

Искупалась в бассейне, посмотрела файер-шоу, послушала лекцию про культуру этрусков и подборку самых знаменитых оперных арий.

Позагорала на верхней палубе… и начала лезть на стены от скуки.

Лежа на шезлонге, я лениво копалась в своем телефоне, чистила галерею от лишних фото, удаляла тонны сообщений — обычно до такой уборки редко доходят руки, а тут прямо идеальный момент. Больше делать не-че-го.

Перелистывая мессенджеры, я нашла одно непрочитанное сообщение от Максима в «воцапе». Когда я забанила его в остальных местах, он, видимо, попробовал написать и туда, но я просто не заметила лишнее уведомление в суете ежедневных наслаждений.

«Агата! Не веди себя как ребенок! Ты не знаешь главного о Сафарове! Мне все еще важно твое благополучие! Срочно свяжись со мной!»

Мое проклятое любопытство…

Надо было забанить и стереть.

Надо было закрыть и не вспоминать.

Надо было…

Но я не удержалась.

«Чего я не знаю?» — написала я.

«Разблокируй».

Я вынула Максима из черного списка, и телефон тут же запиликал вызовом, словно бывший муж только и делал, что сидел и раз за разом набирал мой номер.

— Давай только быстро! — заявила я. — Попробуй меня удивить, о, мой взрослый бывший муж.

— У Тимура есть невеста.

49. Все понятно

— Да ну, ты гонишь! — засмеялась я.

От бассейна в меня прилетел надувной мяч, и я ловко отбила его ладонью. Парочка рыженьких пацанов лет семи, игравших в воде, показали мне большие пальцы и умчались беситься дальше. Я стерла капли воды с лица.

— Это правда.

— Максим, что за латиноамериканские страсти? — скривилась я. — Кто в наше время говорит «невеста»? Невеста — это тетенька в белом платье в день регистрации брака. Где-то несколько часов от пробуждения до загса. После она уже жена. До этого — просто девушка, с которой все серьезно. Помолвки, колечки, два года в статусе fiancee — это не наше совсем.

Говорила я это все лениво, растекшись сладким киселем на солнышке и совершенно ни о чем не волнуясь. Мое тело доверяло Тимуру, а разум пока спал.

— Хорошо, назовем ее не невестой, а очень близкой женщиной, в которую он был влюблен.

— Максим, ну хватит! — уже слегка раздраженно фыркнула я. — Ты же сам сказал — мы взрослые люди. Ты мне Тимуром морочишь голову с самого начала поездки! Какая тебе разница, с кем я? Мы развелись, ты меня не любишь, возвращаться не думаешь. Так оставь нас обоих в покое!

— Я уже говорил тебе, что мы навсегда останемся близкими людьми. И я тебя хочу защитить, как защищал бы, например, свою сестру, — его голос становился все тверже и упрямее.

— От чего защитить?! От хорошего секса?

Я искренне рассмеялась. Мне все еще казалось, что это все хиханьки. Что бывший муж просто внезапно начал глупо ревновать. Слишком поздно понял, кого потерял и теперь играет в собаку на сене. Скоро пройдет.

— Как ты думаешь, почему мне так легко удалось пристроить тебя к нему на самолет?

— Он твой начальник, и вы в хороших отношениях?

— Ты можешь попросить, чтобы твой начальник подбросил меня до Стамбула?

— Нет, но я и не топ-менеджер…

— Нет, Агата. Он это сделал, потому что за тебя попросила женщина, которой Сафаров никогда не мог бы отказать.

— А зачем она за меня попросила? — закатила я глаза.

— Потому что ее попросил я.

— А она тебе кто?

Молчание.

Если бы я так не разогналась с насмешками, я бы и сама сообразила, не стала бы задавать такой очевидный вопрос. Теперь Максиму приходилось подбирать слова, чтобы обрушить мне на голову очередной ушат ледяной воды.

— Она мне…

— Я поняла! И в два часа ночи вы…

— Да, она взяла мой телефон и увидела твое сообщение. Сказала, что я должен быть мужчиной и помочь тебе в трудной ситуации, что бы между нами ни происходило.

Где-то в этот момент я поняла, что верю ему. Потому что в этих словах неизвестной мне женщины, о которой я пока не знала даже имени, эхом отражалось все то, что делал Тимур. Тимур, который «был мужчиной» в любой ситуации и без раздумий помог бы женщине, которая когда-то была ему небезразлична.

— Замечательно… — пробормотала я. Ко мне снова прилетел надувной мяч, но я уже не отбила его, а уклонилась и лишь проводила рассеянным взглядом, как он катится по палубе, подгоняемый ветром. — Ты трахаешься с женщиной, в которую влюблен Тимур. А он трахается с женщиной, на которой ты был женат.

— Теперь поняла, почему я тебя предупреждал не лезть к нему?

— Все еще нет.

Не хотела понимать.

— Он знал, что мы со Верой… вместе.

— И?

— Я не думал, что все так обернется. Прости меня. Если бы я… мы… не попросили его об услуге, ему бы и в голову не пришло так мне мстить.

Вот в этот момент мне поплохело окончательно. Если Максим просит у меня прощения — дело плохо. Дело — хуже некуда. Он никогда не признавал, что был не прав. Даже когда это было очевидно. Мы просто обходили тему молчанием и больше ее не вспоминали.

А признать, что он не просто был не прав, а причинил мне вред и жалеет об этом…

Нет. Такого быть не могло. Он никогда не делает ошибок. Если его действия привели к тому, что мне больно — это был полезный урок.

Я закрыла ладонью рот, испугавшись, что сейчас разрыдаюсь, и Максим это услышит.

— Ничего страшного, — я впилась пальцами в свою ногу. Воткнула ногти так, что прорвала кожу и начала сочиться кровь. Но это позволило мне держать ровный тон. — Все уже закончилось. Тимур сошел на берег, я дальше путешествую одна.