После Нуля

– Костыль, чё за малява?
– спросил Казимир, когда они шли по роще, параллельно городу.

– Не твоё дело. Тормунд мне письмо дал. Значит, тебе не доверят. Поэтому идём молча, и по сторонам смотри, а то на партизанов нарвемся.

Костыль - мерзкая тварь, второй, после Тохи, помощник Рыжего. Высокий, но очень худощавый мужик, прихрамывающий на левую ногу. Противное, вытянутое лицо с огромной, мерзкой бородавкой на носу. От него всегда воняло, складывалось впечатление, что он никогда не мылся и не стирал вещи. Подтверждение тому служила вечно засаленная одежда, грязные руки, с черными ободками грязи, под обгрызенными ногтями, блестящие, сальные волосы, непонятного цвета и вонь. Противный запах пота и перегара. Порой, Казимиру, казалось, что он различает ещё один запах, кислый, отвратительный запах проссатого тряпья.

Грека - невысокий, крепкий молодой парень. Дальний родственник Костыля. Его полная противоположность в плане гигиены. Чистый, вымытый, опрятно одетый, туповат правда, да что там туповат - тупой! Но мозг ему и не нужен, все решения за него принимали Костыль и Тормунд, а он их послушно выполнял.

– Что за партизаны?
– поинтересовался Малевич.

– Местные, с ближайших домов. Прознали, что по роще народ ходить начал, в обход городских улиц и решили этим воспользоваться. Грабят по-малёху. Хорошо зелёнка не встала, а то полный пиздец был-бы.

– Ясно. А Бурлак где живёт, это же не секрет.
– Казимир продолжал выпытывать из Костыля информацию.

– Дохуя вопросов задаешь. Молча иди.
– грубо ответил ему Костыль.

Им преградил путь небольшой ручей, с крутыми берегами, высотой с метр. Ручей пару метров в ширину, через который, в виде импровизированного мостика, лежали два бревна, по которым уже перешёл Костыль и Казимир. Грека, расставив руки в стороны для баланса, заканчивал свой путь, через бревенчатую переправу и, сделав шаг с мостика на землю, почувствовал острую боль в груди. Округлившимися глазами, он уставился на Казимира, который мгновенно развернулся и резким ударом в челюсть, послал Костыля в нокаут.

Грека рухнул на землю и что-то хрипя, пытался подползти к Малевичу. Но Казимир не обращал на него внимания. Он, переборов брезгливость, рылся по карманам одежды Костыля.

– Вот и оно.
– радостно, почти припеваючи, вставая, проговорил Малевич.

Сунул письмо в карман, и повернулся к Греке. Хорошенько так, от души, пнул его по голове. Тот замер. Подождал пару секунд и пнул снова. Никакой реакции. Присел, перевернул его и вытащил свой нож.

Немного подумав, нанёс ещё несколько ударов ножом, по уже мёртвому человеку и сбросил его в ручей.

Как раз в тот момент, когда он сбрасывал труп, Костыль и очнулся и решив, что бегство - это лучшее решение сложившейся ситуации, он вскочил на ноги и рванул бежать.

Бегство получилось корявым и комичным. Врожденная хромота и не совсем ясное сознание, после нокаута, сыграла с ним злую шутку. Во время бега, его заносило влево и одолев десяток метров, он впечатался в берёзу, разбив себе нос.

– А партизаны - это хорошо. Будет на кого вину свалить. Только надо красочную историю моего спасения придумать.
– сказал сам себе Казимир, связывая своим ремнём руки Костыля.

Пытать его почти не пришлось, один обструганный палец и Казимир услышал подробный рассказ, о том, как дойти до Бурлака, как он выглядит, план завтрашней ночной атаки и какого размера у Костыля геморрой.

– Смотри, пальцев у тебя много, а я назад этим же путём пойду, если ты спиздел - тебе будет больно. Ясно?
– спросил Казимир.

– Да, конечно, я всё понял. Я не обманул тебя я ...

Договорить он не успел. Удар ножа в горло и вместо слов изо рта Костыля раздалось хрипение и стала вытекать пузырящаяся кровь. Костыль засучил ногами, видимо пытаясь убежать.

Казимир курил, сидя на корточках и смотрел как медленно вытекает жизнь из Костыля.

Докурив, он схватил, уже наверно, мертвого человека за волосы и с диким криком начал бить его ножом в живот.

Он не считал удары, он просто бил и бил. Бил и кричал, выл, плакал, и лишь иногда в этом уроке можно было разобрать единственное слово: "Настя"!

Хромая тварь не соврала, и он легко узнавал ориентиры, следуя которым, нужно идти. На первом же крупном перекрёстке к нему подошли молодые парни. Пять человек и еще двое остались стоять в стороне, внимательно наблюдая за происходящим.

С него вымогали откуп, за проход через перекресток, но как только в разговоре промелькнуло имя Бурлака, вымогательство прекратилось и трое из этих парней, проводили его к своему главному.

– Письмо давай.
– приказал ему Бурлак.

Парень, на вид лет тридцать, правильные славянские черты лица. Среднего роста, крепкий. Одеждой, он совсем не отличался от своих, так сказать, подчиненных - серая, невзрачная.

Это и не письмо совсем было. Свернутый втрое, лист пожелтевшей писчей бумаги.

Прочитав написанное, он повернулся к Казимиру.

– Чё один? Бессмертный или бесстрашный?
– спросил он Малевича.

– Партизаны. В роще. Двоих наших завалили, я убежал.

– Хули вы по этой роще ходите, гаситесь, как мыши. Грязь месите и партизанов собираете.

– А где ходить? По улице? Там мимо рынка не пройти, а там кавказцы. Всё равно в обход надо.
– возразил Казимир.

– Ну, это у вас с ними тёрки, а мы допизделись. Мои тебя назад проводят.

Несколько минут, и Бурлак отдал ему записку - такой же, свернутый, жёлтый лист.

– Я, конечно, извиняюсь, а похавать у вас можно, я рассчитаюсь, золотом.
– Казимир показал Бурлаку золотое кольцо.

– Давай.
– тот протянул руку и добавил.
– Пошли со мной.

Его усадили за стол, в дальнем углу торгового зала, бывшего магазина, в котором располагалась резиденция Бурлака.

Казимир врал. Есть он не хотел. Ему нужна была информация об этой группировке.

Единственное, что удалось заметить интересного, пока он ел, как четверо парней тащили странные вилы. Сами вилы выглядели обычно, странные были их черенки - длинные, метра три. Кроме вил, тащили и копья, с такими же длинными древками, с наконечниками из заточенных железных уголков от торговых стеллажей, примотанных к древку проволокой.

Когда он закончил с трапезой, к нему подошёл мужик. Взрослый. Единственный человек, на вид, старше пятидесяти, которого он тут увидел.

– Поел?
– спросил у него мужик.
– Идти пора.

Вместе с ними, пошли еще трое крепких, молодых парней. Проводили его, как раз до того самого места, где его остановил патруль, после расправы над Сергеем.

– Дальше сам. Тут тебе близко.
– уже уходя, буркнул ему, через плечо, взрослый мужик.

До своего рынка он дошёл без приключений, но чувство опасности не покидало его весь оставшийся путь. С того самого момента, как он прибился к банде Тормунда, он не оставался один, и теперь, шагая в одиночестве, ему всюду мерещились враги - те самые люди, которых ему приходилось отгонять от торговой точки, где промышляла их банда.